Для всех быть всем

 

Так довелось, что святому старцу Амвросию Оптинскому я ныне прихожусь земляком по месту его рождения. Как писателя, меня давно занимает личность и жизненный путь святого земли русской. Его афоризм – «Где просто – там ангелов со сто, а где мудрено – там ни одного» – ставлю девизом ко всему своему сочинительству.

6 декабря 2012 года в с. Большая Липовица Тамбовской области в честь 200-летия со дня рождения Амвросия Оптинского освятили новый храм Троицы Живоначальной. Храм построен на пожертвования земляков великого Святого.

Я посчитал обязанным себя откликнуться на юбилей земляка, Святого земли русской Амвросия Оптинского, в миру Александра Михайловича Гренкова, повестью, что и предлагаю вниманию читателей.

 

На чтение потребуется 3 часа 40 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Келейник Иосиф был тих, послушен, исполнителен. Амвросию с ним было хорошо настолько, что он не ощущал рядом с собой присутствия другого человека. Эта способность Иосифа как бы растворяться в воздухе вокруг старца поражала Амвросия. Как Макарий исподволь готовил Амвросия к тому, чтобы он заместил его в духовных наставлениях, так теперь и сам Амвросий, не задумываясь об этом, не выбирая, не присматриваясь, готовил Иосифа себе в преемники. Доверял входить в общение с посетителями. Иосиф внимательно выслушивал их нужды, передавал наставнику и возвращался с ответом, ничего не добавляя от себя. Нередко Амвросий приходящих к нему посетителей посылал с вопросами к Иосифу, и многие убедились, что его ответы всегда были одинаковы с мнением старца. Со временем Амвросий стал благословлять посетителей ходить со своими духовными нуждами к келейнику.

 

– Иосиф, я уже полвека как подвизаюсь в монастыре, считай, целую жизнь. И от самого дня рождения до нынешнего дня всё будто одним днём проскочило. Разглядеть-то всё не удалось, что мимо летело. Вот она какая, эта жизнь. А сколько же лет мы с тобой бок о бок живём, одним и тем же воздухом дышим?

– Да третий десяток на исходе.

– Так много? А мне кажется, что ты только вчера, самое позднее, позавчера ко мне прибился. Или я к тебе? Друг к другу – это вернее. А как же мы с тобой сошлись? Передо мной столько людей прошло, что я в этом сонмище кое-что уже забывать стал. Напомни-ка мне, как дело было, сошлись-то мы как.

– Я, батюшка, шёл в Киев. Зашёл в Оптину, чтоб исповедаться, причаститься, попросил тебя: «Батюшка, благослови в Киев сходить».

– А я что же?

– Сказал: «Зачем тебе Киев? Оставайся здесь». Поклонился я и благословения попросил. Так вот и прибился к тебе. Вскоре взял к себе меня келейником. Столько уж радости мне дал. Я не верил в своё счастье.

 

– Счастье? В чём же оно заключалось?

– В чём же ещё? В возможности находиться рядом с тобой. К тебе люди шли и шли нескончаемым потоком. И я стал утомляться от этого. Чувствую – лишаюсь душевного покоя. Печаль меня стала глодать оттого, что не могу тебе служить так, как подобает. Ну, и решил уйти от тебя. Думаю: «Не буду досаждать старцу своим неудовольствием, уйду без благословения от него». И ведь куда задумал уйти, на святую Афонскую гору! А ты, отче, услышал мысли мои, подозвал к себе и ласково сказал: «Брат Иосиф, у нас лучше, чем на Афоне, оставайся с нами». Назвал меня братом, а я от того в слезу ударился: «Это как же я, недостойный, помыслил брата своего оставить! Да буду ли прощён им и самим Господом за этот грех мой немалый?!». И с тех пор всё, отпала всякая охота уходить от твоей благодати. Около трёх десятков лет тому. Как ныне сказанное, слышу слова твои той поры: «Тебе нужно здесь оставаться, ты здесь нужен. И переходи-ка жить в мою келью». Я было возражать начал, а ты коротко сказал: «Прими послушание, отец Иосиф». К послушаниям мне было не привыкать. Жизнь так сложилась. Ты, батюшка, называл меня своей правой рукой. Тебе верили, а через тебя и ко мне проникались искренним уважением. На это я говорил: «Что я значу без батюшки? Нуль – и больше ничего». А ты, отец Амвросий, улыбался на это: «Ну, это мы как раз и посмотрим, что за «нуль» я воспитал». Я понял, что говоря о себе как недостойном, я тем самым умаляю тебя в глазах других. И не стал так говорить, дабы не унизить тебя.

 

– Ты, Иосиф, постиг главное, ты не будешь счастлив в одиночку, тебе нужно будет, как и мне, как и всем нам, оптинским старцам, участие окружающих, а без этого мы несчастливы. Я доволен своей работой. Ты смиренен, а это для человека дело нравственное, достойное всех похвал. Это есть многовековая христианская судьба России.