Время песка

 

 

Посвящается моим родителям Ивановой Валентине и Головнину Сергею.

 

 

 

 

Школа не понравилась мне сразу. Я даже не могу представить, что можно сделать со школами, чтобы они стали уютней. Вечный неистребимый запах пыли и мела, грязных тряпок и лени.

Я подошла к расписанию в фойе. Отыскала там свой класс и номер кабинета, где должен проходить первый урок. Рядом с расписанием на крашеной стене кто-то нацарапал неприличное слово. Мне стало скучно. Я зря так спешила, до звонка оставалось еще 15 минут. Целая вечность под прицелом чужих глаз. Но момент все равно не оттянуть. И мне ничего не оставалось, как пойти на урок.

«Знакомьтесь, ребята. Это Марина. Теперь она будет учиться с вами, – учительница зачем-то держала меня одной рукой за плечо. Потом подвела к парте где-то в середине в первом ряду и усадила. – Пока будешь сидеть здесь». Мои новые одноклассники не спешили знакомиться, хотя все взгляды были прикованы ко мне. Такого молчаливого внимания к своей персоне мне еще никогда не приходилось испытывать. «Поскорей бы домой, – подумала я. – Там папа. Там книги и кошка». Наконец от оценивающей группы отделилась девочка. Она была очень красивая. Блондинка с длинными розовыми ногтями, в узких голубых джинсах и ярко-зеленой кофточке.

– Ну, привет.

– Привет.

– Меня зовут Анжела. Откуда ты перевелась?

– Мы недавно сюда переехали.

– Понятно.

Анжела говорила медленно, растягивая слова, будто они из жвачки, которой был наполнен ее рот. Я молчала, не зная, что еще добавить к такой странной церемонии приветствия.

– Понятно, – снова зачем-то протянула Анжела. И отошла в сторонку.

На мое счастье прозвенел звонок. Учительница вошла в класс и начала рассказывать нам историю страны с гордым названием Россия. Я, как обычно, плохо слушала. Я придумала мир, в котором живут голубые джинсы и зеленые свитера. Они целыми днями ничего не делают, только жуют жвачки и слушают популярную музыку. На окраинах их городов обитают серо-голубые кофты и юбки. Они очень хотят выйти в свет, но кем-то изначально покрашены иначе. Поэтому им приходится ютиться где попало, в подворотнях и под мостами. Наверное, они ходят друг за другом строгими вьющимися лентами и поют непопулярные песни. Ведь популярных они не знают. Их, бедных, так ни разу и не пустили в город. А музыка так быстро меняет кумиров. Не обладая внутренним чутьем и безупречным вкусом джинсов и свитеров, так трудно понять, что сейчас в моде… Я так увлеклась, что время до звонка прошло почти незаметно. Это была моя особая тактика – чтобы не было скучно, придумывать каждый раз все новые и новые сюжеты. Так сюжет за сюжетом проходили мои дни. И этот был не исключение.

Наконец уроки соизволили кончиться. Последний за этот день звонок вывел меня из вечной дремоты. Я поспешила покинуть храм науки как можно скорее, выйти из запаха пыли, окунуться в начальные сумерки и вдохнуть полной грудью свежий воздух. Я шла медленно, ведь дом был совсем рядом, а я заслужила свою вечернюю прогулку, как никто другой.

Папа был дома. Он готовил ужин и встретил меня на пороге вместе с кошкой.

– Привет, милая, как прошел первый день?

– Хорошо, пап, все просто отлично. Школа такая большая, светлая.

– А как с ребятами? Познакомилась?

– Ага, они очень дружелюбные все, думаю, мы быстро найдем общий язык.

Папа внимательно посмотрел на меня и покачал головой. Он уличал меня во вранье, пожалуй, с тех пор как я начала врать. Он хорошо знал мой характер и прекрасно понимал, что, скорее всего, я вряд ли буду с кем-то дружить. Но так как ничем не мог помочь, у нас сохранялся негласный договор о взаимной лжи. Мы обманывали друг друга почти каждый день, и это было вовсе не плохо.

Я прошла на кухню. Взяла на колени кошку.

– А у тебя, пап, что нового? Как с работой?

– Да, меня все-таки приняли туда, куда я тебе говорил.

– Ночным сторожем в магазин?

– Не сторожем, а охранником. Платят, правда, не очень много, но это пока. Мне сказали, что со временем, если я буду хорошо работать, меня могут сделать смотрителем торгового зала. Я разговаривал с самим начальником. Он хороший мужик, тоже во флоте служил. Все будет в порядке, вот увидишь!

– Здорово, па, я очень рада за тебя.

Ну вот, мой отец будет работать ночным сторожем за копейки. Мне придется ночевать дома одной. А смотрителем зала его никогда не сделают. После маминой смерти папа пьет все чаще, образования у него нет. Да и кому вообще нужен мужчина сорока пяти лет, когда так много молодых безработных? В отличие от меня, папа всегда верил в свою ложь и в моральной поддержке, соответственно, не нуждался. Пожалуй, мне она была сейчас нужнее. Но с другой стороны, ведь именно этого я и ожидала. За весь день со мной заговорило только несколько человек. Это Анжела, еще одна девочка Эльвира переспросила, как меня зовут, мальчик Дима попросил передать учебник. Вот, пожалуй, и все. Я привыкла. Я уже давно учусь делать вид, что мне все равно. Когда-нибудь это станет правдой, и я обрету спокойствие. Папа говорит, что это великолепное качество безразличия называется цинизмом. Мой папа гениален по-своему. Я его люблю.

Новый день вряд ли будет чем-то отличаться от этого. Ну и что?