HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Арсений Гончаров

Кромешная вьюга

Обсудить

Сборник стихотворений

(2005 -2006 г.г.)
Опубликовано редактором: Елена Зайцева, 12.03.2007
Иллюстрация. Автор: Wojtek Siudmak. Название: Armada Secrete

Оглавление

  1. Мокрый снег
  2. «Ты возьми на языка неровные угли…»
  3. Женщины
  4. Отрывок
  5. Рассвет
  6. Кромешная вьюга
  7. «Черную нитку вынь из белого тела…»
  8. Дом
  9. «Позвонок я твой костный выбитый…»
  10. «Капля мягкая, кроха бледненькая…»
  11. Поле
  12. «Время с голого воздуха смерти…»
  13. Ночной корабль
  14. «Сколько блесток в этих сугробах…»
  15. Красно-черное
  16. «Ты набита бывшей сырой едою…»
  17. Будни
  18. «Красным зеркалом скажи моего отца…»


Мокрый снег

Сегодня снег встал дыбом до небес.
В истерике, слезах и мутной пьяной дряни
Забрасывал сырой бумагой липкой
И бил в лицо ладошками детей…

Машины, улицы, они всегда железны,
И четкие огни, и твердые бордюры…
Все это не похоже на морщинки,
Сырую слабую на мякоть твоих губ…

На липкость и дотронутость скольженья
И блестки мелких всхлипов губ о губы,
И жаркий пар живых кусочков мяса,
Мешаясь свежестью и шелестом лица…

Как облако пустое – вокруг тела
Мой голод ноет по твоим частичкам теплым…
Я так скучаю целовать прожилки кожи
И ароматы косточек-лучей…

И раздевать от рук застывших будней,
От ломанных серьезных дел растаять
Твою смеющуюся нежность и смущенье
Открытой лечь на встречу всем, что есть…

Что необычно, просто, страшно, стыдно
Лежит и мокнет искренностью женской
Деталей нежных, что мать выносила в соках
На тела снег и в жаркий мой огонь…

* * *

Ты возьми на языка неровные угли
Каменный до боли кусок раскаленной плоти,
Шелковый и кожей сбитый в плотную жилу
И безумный в мути разбродивших соков.

И прошелести близкой кровью мяса,
Вынимая кости в судороги тела,
И сточи до крыльев острых колючек
Белоснежных ангелов, нутром красных.

И лежи и вейся угловатой птицей
Слабой в неуклюжей и боязливой дрожи…
Плавными изгибами вытягивай ветер,
Защищая нити худой ладошкой…

И сожми зубами и скрипни светом
И рвани как зверь клок парного мяса,
Чтобы никогда не было тревоги,
Чтобы навсегда заискрилась свадьба!

И испепели огненною пастью
В жареный осколок стона и металла,
Отголосок сердца в тонкую вену ударит
И проглотишь мякоть белого хлеба…

Женщины

Женщины, глубины потусторонние,
Выпускаете души нежные
Из ладоней ласковых и нечаянных,
Тел горячих простых неведомых…

Женщины, мягким облаком,
Тайной теплотой и объятием…
Сыном вашим я сплю отчаянно,
И могучим мужем иду уверенно…

Женщины, вы осколки хаоса
Черного с золотистой кожею
Женщины, говорите слова ужасные
И движения эти невыносимые…

И дыхания вырывая светлые
Расходясь кругами по воде великими…
Вы зовете в сырые вечности,
На звериные шкуры верные…

Женщины, говорите нечаянно,
Вейте тела силу потустороннюю…
Ветер схватит и сожмет в челюстях
Ласковые ноги от сладости…

Сберегите в ладонях огненных
Сохраните сына нежного
Моего колючего окровавленного
Камнем ледяным в мир упавшего…

Запахом домашним волос сказочных,
Думой о мужчине овеянных…
Взглядом ветра потустороннего
Берегите воду бездонную…

Бред ласкайте горячий утренний
Гладьте ночь мою сумасшедшую,
Чтобы навсегда был я преданным,
Чтобы не было дверного холода…

Там, где вытекает чудовище,
И пылает из печи раненной,
Небывалое где истончается
Маревом цветет окровавленным…

Женщины, вы жестокие
Простынями страшными и убитыми…
Стачивая камни наши о мягкости,
Острые сжигая открытости…

В пыль перетирая остывшую
Голоса быстрого пламени…
На зубах раскаляя невинную
Всю мужскую силу короткую…

Женщины, вы всегда будете…
Милые, любовью и опасением
Берегите время, беременность
Уходящим телом в бескрайности…

Женщины, вы грядущее,
В сладости объятий пламенных
Глупых рук и этой мягкой нежности
Запаха коров и сена горячего…

Отрывок

Но я телом закрою черную эту дыру
Этой раны кровоточащей могильный свет
Всю священную багровую темноту,
Этих соков рвань и чужих глазниц
Все блестящие воды дорогих дождей,
Но я телом закрою кромешные брызги твои,
Этот запах режущий в тонкий розовый визг
Это счастье и боль разрушенных островов,
Этот плач невинных далеких ручонок дней,
Что в тебе отзываются эхом по именам…
Эту нежность и кровь разрывающихся глубин,
Эту боль и резь под ребрами в самую кровь,
Эти всех чужих дороги и сны и путь,
Этот сильный дар падающих колен
В эту нашу любовь, мы в чем-то им всем родня…
Но я телом закрою... Но ты не будешь уже
Вот такого меня, ну и ничего…
Просто ты сама, а уже отказались все…

Рассвет

Вот и ты пройди все родовые пути,
Без ножей, но с ночью одной святой
И пусть в горло врывается естество
Окровавленной головой напролом иди…

На мечи холодных покойников-дней,
На басовые милые говорки отцов,
Не запеленать голос и твою тропу,
Чтобы не учился ужасным ты…

Ты придешь, я знаю, сразу за мной,
Ты придешь, я видел руки и карандаши,
Ты как все будешь сыном мне,
Но никто не признается больше в том…

Ты наточишь нам золотые резцы
Мать кровавую конечно же оболжешь,
Сладость новую вылижешь, что с тобой
Почему-то пришла создавать рай…

А сейчас ты мокрый пока щенок,
Говоришь с теми, кому пришлось
Убегать от муторных дней и тьмы,
Да не слушай их, а приди Христом…

Без ножей, полосующих руки вдоль,
Без осколков мелких стеклянных слов
Ты придешь и будет у тебя бык,
Ты придешь и небо накроет стол…

А пока неведома изнутри речь,
Ты стучишь и бьешься веной в руке,
Чтобы ничего не было без тебя,
Сохраним тебе красных овец рассвет…

Будешь тоже именем наречен,
Обречен на удивительную любовь,
Не жалей, что разрезали вдоль тебя
На святые куски между рек ее…

Только в ней твоя правда, дела и стыд,
Потому что в ней и боль и смерть,
Разорвешь, разбивая горынычево яйцо,
Руку в кровь, но не бойся живых побед…

Все потому что знаю, что говорю,
Все потому что сын и тоже умрешь,
Это не важно, в крови разбудили муть,
Это не важно, ты только иди как день…

Вижу тебя, не вспоминай меня,
И не пиши кровью застывших лиц…
Я завещаю, начерти новые имена
На камне мягким и теплым своим живым…

Будешь мне смерти слепым клинком
В белую грудь, в самую ее даль,
Только убийцей можешь взойти на трон,
Для жизни трогая девственную мою…

Приходи чем-нибудь как все мы,
Тоже будешь солдат и надо в рай,
Ты патрон и пуля для многих вслед,
Так и надо всем, кто тебя привел…

Посмотри, удивительный здесь рассвет,
Только ради него можно уже прийти,
Я почему-то зову тебя сильнее сил,
Значит, идешь в неведомые края….

Ну вот и здравствуй, дорогой сын,
Обязательно счастливы будете все,
Я обожаю тебя, мой светлый муж,
И тебя ласкать, верная ты жена…

Ты не узнаешь, что я когда-то был
Не различишь в разгорающихся цветах,
Ты только облако, только сырое дно,
А я прошел и за то поцелуй меня…

Ну вот и все, и были просты пути,
Ну вот и все, что было не обернуть,
Теперь страдай и мучайся как огонь,
И прореви правду единственную свою…

Кромешная вьюга

День слюнями промок и сладострастной
Пастью белой инея холода напряженья,
Железой протекая по свежему мясу,
Разноцветному мясу толкущихся пешеходов…

Языком расточая небные рельсы до блеска
Слизывая, чавкая пищу немых прохожих
И ледышки лиц прожевывая хрустящих,
Растирали город зубами сырых бордюров…

Унося в далекие страны по черным трубам,
Проварив в холщовых мешках жестоких,
Пронося по путям извилистым потусторонним
В пасть огромную дышащей зимней ночи…

__________________

Крошила вьюга мелкие переломы
В глаза летела песком сырая оторва,
Летела платьем свадебным и щипала
Целое тело выкручивала наружу…

Крошила вьюга кашу сырую клеток,
Сливаясь с ватой души и пеной
Нашего рта, когда мы шагали ногами,
Где притаился запах тепла и тела…

Горела краской и выжигала колко
Глазную пленку рябью прикосновенья…
Клевали птицы крохотные мороза,
Дробили в кровь и крошево переломов…

__________________

Разрубая гнилым топором слякоть
Мутного тела кроваво-белесой плоти,
Надрывая кромешно на брызги грязи,
Стукая лезвием внутрь кости.

Разрывая на жилы тугое мясо
И блестящим железом кривых зарубок
Разрубая смесь языков пожара
И врубая смачно в размах и похоть…

Напряженную слизь раскрытого глаза
Расчленяя слабость и щели жидкость,
Раскаленную плоть разрывая с паром,
Отделяя мясо от костных пленок …

И выплевывая черные битые зубы,
Вынимая соки с оттяжкой взмаха,
Разрубая бледным разводом стали
До глубин пресное нежное мясо…

И на части отдельные бледного света
Черно-красных пучин перемешку стяжек
Горловых и чмокающих разворотов
Топоры кромсали, свистели крылья…

Размозжили бредом на треск и уголь
Заплевали смачно на голость стенок,
Разрывая рев, расшатали кости,
Вырывая мрак изнутри промокшей…

И пьянели и стервенели в клочья,
И зверели зубов оголенным нервом,
И терзали и дергали из глубин лужи
Крик и утихание сырых волокон…

Диким хрипом бурлили черные соки,
Протекали пробоины кислым ядом…
Шевелением течи густою кровью,
Остывая вялым тупым обрубком…

__________________

Мертвые прыгают рыбами в наши кровати,
Перерывая тонкие пленки воды невинной,
Они шелестят кожей упругой и чистой,
Кусают за уши и шевелят червяков губами…

Мертвые чтобы не приходили и не шуршали
В ярости нашей сырой листьями одеяла,
Надо не умирать и не кусать сосульки
Мертвые льдинки тонкой зимы холодной…

Плещутся рыбами в нашей горячей крови,
Щуками острыми мертвые рвут объятья,
Ласковые и закованные в медленное гниенье…
И ты кусай их засушенные вяленые мизинцы.

Проникнут в скольженье хлюпом весла о воду,
Запахом страсти плещущейся и мокрой…
И будут густым семенем взрыва красок,
Земли плодородной перекипевшим тленьем…

Не выгоняй их, останутся пусть, родовые,
Внутри умирать и рассыпаться тихо…
Мерцание их прозрачное словно дымка
Невидимость их лучшее – твое платье…

__________________

Живота вспоротого лохмотья дряблые
И куски сочные рваного мяса мягкие,
Взбухшие органы пожелтевшими гроздьями
На ходу качались цветком полыхающим…

И тянулись лохмотья пятерней палечной
К тем, кто проходил, цеплялись в воздухе
И хватали ногтями телесных бабочек
Всасывая прочно в нутряное варево…

Красили полы разводами зараженными
И на лепестках жарили страстью трепетной,
По щекам хлестали и брызгали в стороны
Липкие куски глотали рты разбросанные…

Потерпи немного ходить разорванным,
Мы тебя заштопаем нитью прочною,
Только вот найдем иглы и щупальца
Штопать живота кусок жареный…

А пока спрячь потроха вонючие за поясом,
Под рубашку и пиджак запихай пальцами,
Скользкими пальцами, липкой судорогой…
И ходи и улыбайся, виду не показывай.

__________________

Кровь устала биться в истерике полуголодной,
Растекаться в тропы и заливаться в чудо,
Черной веной стучать и разрываться фонтаном,
Бешено бить шаманские ритмы струи…

Цепко водить по горам, по морям пьяных,
Кожей тугой возникать и в руках держаться,
Ей бы запечься, устала она возвращаться
Красным безумием и запахом несоленым…

Вот потому доедай батоны своих пломбиров,
Этих замерзших могильных костей кусочки,
Вгрызаясь в белое тело мертвых своих родимых,
Зубами ломай окоченевшие трупные ломти…

И насыщай, набивай до отказа белые бревна
Не растеклась бы на пол, на грудь вся сладость,
Слизывай белое молоко губной горячкой,
Перевари мерзлое в красную теплоту трубок…

Чтобы куски путями свитыми и сокращеньем
Всех обручальных колец распаренного завода,
Чтобы они там всосались полезной свадьбой
И растопились до самых частиц начальных,

Когда они тоже звенели тугими плетками крови…
И растопи до веселья, возьмутся за руки жарко
И в возбужденьи снова познают в углах горячих
Кровосмешенье и ласку губных страданий…

Размажут друг друга белые кости до крика,
В сладкую пропасть, в липкую сырость сойдутся,
И раскачают страсти ударами твое тело
И выпрыгнут сильно наружу снова живыми…

* * *

Черную нитку вынь из белого тела,
Изнутри и густоты черную скользкую нитку,
Чтоб изо рта полетели полчища бесов,
Недоношенных перерубленных насекомых…

Ушки торчат и шелест хрустящих лапок
Бьется за строками плотной тугою мышцей,
Возятся за листовой чистотою белой,
Рвутся, стучат и пробивают пленку…

Звенящим хохотом, черным вихрем
Вылетит вонью из труб горючих и сочных,
Где-то внутри далекой красного тела
Начнется приторное желтое умиранье…

Струятся липкими лепестками женщин
В ладоши хлопают мокрые детские ручки
И выстригают ровную реку тела
Шумят, смеются и добро целуют в щеки…

Ты не вытаскивай нитку из тайной щели
Тела, набитого кишением и волосами…
Пусть нитка висит черная из губ жарких
И целуй, никогда ее не замечая…

Дом

В покойницком доме сегодня тихо
И серые стены спокойствием дышат.
Промозглые белые потолки висели
Тяжелым потом словно большие руки…
Тихо шуршали в доме черные гости,
Зубья платков ворсом кололи плечи,
Живо стежками в темные коридоры,
Сбивчивым шелестом траурного причитанья…
В белесых залах воздух стоял стеною,
И сырость точил подслеповатый запах,
Капли и тонкое мелочное гниенье,
Желтые точки шипели свои разговоры…
И разрастались и рассыпали эхо
И расползались черные иссиня пятна
И появлялись как будто их долго ждали…
Печаль стояла водой молчаливой в стакане
И мельтешили родственники чумою,
И зашивали иглы шагов хлестко
Белое тело крепкой и черной нитью,
Нити врезались в пухлое тело скрипом…
Только свеча пронзала гвоздем, желая
Звенеть и смеяться и протыкала тело,
Внутри которого лопались черные точки,
Фигуры тихонько бегали и шептали…
Покойницкий дом сегодня тяжел и светел,
Спокойно варил липкие в гуще соки,
Чтоб угостить и чтобы поправить стебель
И уголок ткани на госте тяжелом главном…
И кто-то сверлил тонкие губы в стены,
Кипящие губы, сотни и сотни въелись,
В тяжелые стены, насыщенные водою,
Белые стены, гудящие от мороза…
И повисев в могильном спокойном доме,
Тяжким движением, выдохом на просторы
Двинулось мерно в плаванье диким весом,
Выплеснув тяжесть свою водяную из дома
Под крики и вопли черных ворон и галок,
Что завизжали искрами и хлопотали,
С телом, что выплеснуло наружу…
Долго потом толчками оно дышало,
Мерно качаясь и зажигаясь жаром
И улетало в дали страны прекрасной…
К ней приближаясь, раскачивалось сильнее,
От напряжения билась синяя жила,
И выливалась, пронзая воздушную мякоть,
И горячо впивалась в податливость ваты,
Жарко вливаясь огнем и дрожанием до предела,
До самых яростных и судорожных ударов…
И раскачавшись, упало под визг и крики
В черную брешь и дыру зовущую и сырую,
Со всего маху яростным громким счастьем,
Грохнуло и распласталось горячей лаской,
Камнем упало и заметались крики,
И заревели красные рты до дрожи,
И пролились невыносимые реки
И загорелись, брызгая руки, ноги…
Прочно вцепилось тело в твердую землю
И онемело сладким ударом сердца,
Сердце упало в черную глубь живую
И стало громко и взорвалось светом,
И вдруг открылись и распахнулись навзничь,
И разлетелись застывшей огромной пастью
Великие дыры тяжелого белого тела,
В покойницком доме стало как прежде тихо.

* * *

Позвонок я твой костный выбитый,
Из стержней составленных косточек
Этажей квадратных змеи ломанной,
Красотою металла держи меня…

Я твой лоскут взлетевший вырванный
Чистой птицей из проруби окровавленной,
Детскую плоть выплеснул в слезы матери,
Разорвав жилы белые фортепьянные…

Прародитель огромных рук сцепленных
И улыбкой и векой чуть приоткрытою,
Тяжесть мира родственная намокшая
Ты зарытый мой буйный, солнечный…

* * *

Капля мягкая, кроха бледненькая
Запахом, лепетом, глазными мешочками…
Просыпаешься золотым под музыку,
И галчонком летишь обнимать папочку..

Вы горите огнем моей крови пламенной,
Выкипая слезами горячими, брызгами…
Прерываясь плачем загробным порванным
И рыдая счастьем земным единственным…

Поле

В поле черно-белом вьюгой звенящей
На воротнике хрустящего снега
Заплясала дикая бешеной пляской
Настоящая кровь красно-белого тела…

Разбивая тяжелыми маховиками
Двигателя огненного во всю жестокость,
Яростью и палицей разбивал хворост
Тощих тел шатающихся от ветра…
И врубался в драку и резал локтем
И ножами острыми порол брюха,
Словно мельница раскручивался вперемешку
Свалку псов голодных, дерущих бабу…
Кожу перетягивая ударом в глухость
Резких челюстей в крошки и крики,
И летела кровь и рубил плечами
Своры человечьей разброды тела,
И свиней поганых скользкие рыла…
Криком и расправой ходил и плакал,
А потом жаловался пьяным ревом,
Мутное ведро головы барахтал,
Падали на снег капли крови,
Липкие прекраснейшие узоры…
А потом срубился в яму тела,
А потом обмяк и пошел лесами,
Чтоб прийти к теплому ворсу дома,
На кровать святую и уже не помнил…
А когда под утро наконец проснулся,
Протерев глаза увидел, что умер.
Умер с первым входом в ее планету
Умер с первым всходом чужого солнца
В темные глубины любимой ночи,
В первый раз с минуты, что разлучили,
В этот миг горячий дрожащей ласки
Напряженной судорогой нового света…

Вот так и закончился этот праздник
Капель белых, кровавых и капель черных…
И никто не знает, что чудо было,
Никому не надо – знать чудо.

* * *

Время с голого воздуха смерти,
Что холодит чистой зимою белой,
Секундой зуба, осколком часа
Из комнаты чуждой пустой заходит –

Прямо в раскрытое тело печки,
Плоти горячей, что пахнет хлебом,
Встречным созданьем оно раскрыто
Мягкую жизнь сохранять в ладонях.

Из холода поля врываясь в топку,
Волною приходит, прикосновеньем,
И в перекрестьи – луча и снега
Любовь загорается первобытно.

Ночной корабль

В следующей жизни ты будешь продавцом шаурмы.
Или погибшим мальчиком с открывшимся переломом.
Да кем попадется – это не важно так же,
Как все равно тебе, торговал ли шаурмой в прошлой.

И повода нет радости, грусти – черный на черном.
Кто ниоткуда и в никуда развеянный тьмой повсюду,
Тот никогда и никто в бескрайней огромной ране,
Где нет границ, имен – и все одинаково равновесно…

Главное – будешь. И может быть, это забавно
Петь и плясать тела бесплотным вихрем…
Только не будь страшной ошибкой, выбитым зубом,
Мелкой пробоиной в днище огромного парохода…

* * *

Сколько блесток в этих сугробах
Столько
Чужих на тебе поцелуев будет.

Жаркой крови во мне сочится
Ровно
Сколько в тебе чужеродных станет.

Этих секунд мне вдохнуть колючих
Столько
Скажет он слов в твой воздух…

Этих шагов, мыслей, тоски и силы
Ровно
Сколько ты улыбнешься ему, коснувшись…

Сколько
Раз
Отречешься ты от меня
Столько

Я буду жить.

Красно-черное

В красной темноте хищной ордою
Окружили и треском зубовным быстро
Пожирали круглое нежное мясо,
Выдирая щупальцами свежесть сласти…

И текли ослабшие соки наружу
Под зубами и копотью – розоватым
Выходила душистая новая мякоть
Улыбаясь и радуясь неистощимо…

По стеклу раздирали на брызги боли
Мелочь зубью на драные клочья визга
И летели снова из дыма в темень
Торопливой ощупью мокрых пальцев…

Утопая в новых уютных дырах,
Разлетаясь диким весельем вязким…
Приходило утро и мельком лапки
Прятали тихонько в тенях предметов.

В красной темноте хищной ордою
За стеною лба за гладкой белой
Незаметными взглядами шелестели
И по коридорам перебегали…

Иногда постукивая по кромке
И по карте гладкой отчизны света…
Все друг друга вылизали до днища,
Скользким запахом перемешались…

Только ведра шатались по коридорам,
Черное нутро закипало смолью
И на дне шевелились глаза и пальцы,
Но зрачковая прорубь стоит недвижно…

Иногда просачиваясь сквозь щели,
Вырываясь потной толпою гнили,
Через похоть и слякоть сырого мяса
И болтался бледный кусочек кожи…

* * *

Ты набита бывшей сырой едою
И волокнами рыб разрезанных тонко
И остывшими трупами этих куриц
Расчлененными в бледной водице крови…

Ты набита красно-белыми червяками
Жирным соком торчат ленивую песню,
Ты набита густыми до шевеленья
Мокрыми горячими сгустками пальцев…

Ты бросаешь липкие черные щели,
Протыкая красные сгнившие ямы,
Ты вытягиваешь черный размокший запах
И жуешь и чавкаешь соки смрада …

Ты кричишь, не выплевывая живое
Месиво горячее красных подслеповатых,
И они разбухают, скользят, твердеют
И вот-вот разорвут тягучие кольца…

Ты избита до синяков кипящих
В красную слякоть и белые клочья…
Навсегда остаюсь пробиваться в дыры
Через толпы в родную свою пустыню…

Будни

Бели этого снега творогом вязко кусали,
Переминая мокрыми порошками на пальцах,
Запахом рыбьим песочного молока кофе,
Вытекали из трубок белыми сливками пота…

Свернутые до раздраженья головки крошек,
Где долго ждали сдирающего парохода,
И словно щеки вспыхнули перетертым
Редким желе дрожанием скрытым тайно…

Кашицей свернутой забились в мелкие зубы
Как только треснуло в щепки сухое тело,
Торчащие волосы качались от дуновенья,
Перекатив глазами на языке желтом.

По тоннелям скользили еще при отцах добрых,
Заливая пахучие капли в ложбинки чуда,
Проливалось домом буднично-ароматным,
Налипая родней животворной сметаны сока…

Протекая вареной жижицей несоленой,
Обжирались ямки тягучим питательным жиром,
И глотали сытно, всасывая в гортани,
Растворяя в кровь длинные тошные нити…

Начинаясь сыном святым, завязавши дочью,
Пастью хлюпкой в бантики кружевные,
Поспевали нечаянно мокрые лапки сына,
Штопали светлые кудри упругим прикосновеньем…

Вяло пальчиками разбухла тяжелость плоти,
Обнаженные висли сморщенные игрушки,
До частичек липких дотрагиваясь дрожаньем
Вырывалась на свет кожной пучины гуща…

* * *

Красным зеркалом скажи моего отца
Раскаленной гладью далеких дней
Сумраком скользящим страстных вод
Дышащей изнанкой расскажи

Сколько пальцев детских на руках
В глубине коралловой бились в свет
Сколько раз калила стальная жуть,
Пробивая огненной лаской взрыв…

Расскажи мне всех детей и отцов,
Отраженьем лиц, расплывающихся в крови,
Передам отсюда большой привет
Прикоснувшись пальцем к твоим губам…

Раскаленной жаждой красных зеркал
Береги отца, верностью отличай,
Пусть всегда побеждает в твоих путях
И скользит, связывая семью…
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!