Скунс бежит прочь

 

Купить в журнале за октябрь 2016 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 11 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

из серии «Почти любовь»

 

 

Давным-давно, между 1810 и 1840 годами, мальчику, родившемуся на ферме Северной Каролины, было дано имя Алекс МакМэнти. Не исключено, что в действительности его назвали Александер, но в те времена люди не придавали такого важного значения именам, как сейчас, тем более – именам фермерских детей. Кроме того, окончание «-ндер» требует определённых затрат энергии, а жители тех мест всецело посвящали себя её сохранению. В итоге Александер стал Алексом, но и это для многих было затруднительным, и в конце концов у имени остались только первые две буквы – Ал. Так оно за ним и укрепилось.

Алу было двадцать или тридцать лет, когда он потерял родителей, и он решил завести жену. Сначала Ал пытался найти супругу обычным путём, и в этом ему помогал чернокожий слуга его отца по имени Кэб. Кэб был самым опытным среди знакомых Ала насчёт жён, которых у негра было пять, если ему не изменяла память. На тот момент Кэб не был женат – по-видимому, для передышки, и в свободное от работы время консультировал Ала по матримониальному искусству. Процесс ухаживаний в те дни был более сложным и тонким, но, по сути, таким же, как сейчас, поэтому я не буду углубляться в стратегии, разработанные Кэбом в отношении юных леди, а предоставлю их вашему воображению. Однако должен заметить, что Ал нёс немалые потери времени и усилий в течение периода ухаживаний, так как все его любезности незамедлительно разбивались об упомянутых милых существ, как птицы о гранитную скалу. Для объяснения его неудач стоит сказать, что планы ухаживаний были построены на типичном для мужчин заблуждении в понимании другого пола. Кэб свёл это к следующему:

– Я думаю, что ты мужчина такого типа, чья способность попасть под возвышающее влияние женщины ниже абсолютной, – прокомментировал негр. – Женщина может в один момент определить мужчину такого сорта и не захочет с ним больше иметь ничего общего.

На такой случай у Кэба имелся запасной план.

– Индейская женщина – сказал он. – Это то, что тебе нужно. Уже ясно, что белая женщина тебя не примет.

– Но ведь это незаконно, чтобы белый мужчина женился на индейской женщине, – попытался протестовать Ал, – и ты это знаешь.

– Незаконно, если идти в церковь, подписывать бумаги и всё такое... но ты можешь сделать это по-индейски. Кроме того, если жизнь с индейской женой пойдёт не так, как ты хочешь, можно легко от неё отказаться.

– У тебя есть кто-нибудь на примете?

– Я знаю одну. Она молоденькая и очень милая для индейской женщины. У многих из них есть что-то от белых.

– Я должен подумать. У этих индейцев такие странные имена, не правда ли? Белка в Воде или Воробей на Камне, или ещё хлеще.

– У этой довольно интересное имя.

– Какое?

– Её зовут Скунс Бежит Прочь.

Ал отхлебнул виски и углубился в размышления. Затем он сказал:

– Я не хочу жениться на женщине, которую зовут Скунс Бежит Прочь. Это совсем не мило звучит. Где она раздобыла такое имя?

– Видишь ли, индейцы получают имена в честь чего-то значительного, что с ними происходит. Например, когда ей было четыре или восемь лет, старый скунс мог прийти вечером и кружить вокруг костра, а маленькая девочка могла подойти к нему и зашипеть как тонущая рысь. Скунс бы от этого бросился наутёк, от страха забыв даже выбрызнуть свою жидкость. Поэтому её бы так и назвали – Скунс Бежит Прочь.

– А сколько ей лет?

– Пятнадцать или двадцать пять. У этих индейцев трудно понять.

– А она хороша собой?

– Насколько я могу сказать, весьма справная. Как я уже говорил, если что-то не понравится, это не проблема.

 

Встреча была организована. Ал и Кэб пришли к индейцам в назначенное время. Семья невесты уже ждала их в полном составе. По мнению Ала, Скунс Бежит Прочь выглядела очень юной, хотя и вправду у индейцев трудно угадать возраст. Девушка стояла возле своего отца и немедленно спряталась за его спину, как только Ал и Кэб подошли к ней. Ал пристально оглядел невесту и улыбнулся, но, похоже, это была неправильная улыбка, так как быстрее, чем он мог бы произнести «выпотрошить опоссума», остриё шестидюймового ножа оказалось в непосредственной близости от его живота. Он отпрыгнул назад на расстояние целого ярда, прежде чем его мозг оценил происшедшее. В следующий момент он выбросил вперёд руки с раскрытыми ладонями, крикнул: «Тпру!» и отступил ещё на несколько шагов.

– Я говорил тебе забрать у неё нож, – сказал Кэб отцу девушки.

– Ты можешь забрать нож сам, если хочешь, – ответил отец, но не видя у Кэба большого желания, прошептал несколько слов на ухо Скунс Бежит Прочь. Она склонила голову и зачехлила нож. Отец положил руки ей на плечи и подтолкнул её к мужчинам.

– Скунс Бежит Прочь боится, – пояснил он. – Она хочет стать его женой, но она боится.

Он сказал ей что-то тихим голосом, и она подняла глаза на Ала.

– Простите меня, – вымолвила она. – Я буду вашей женой. Я не убью вас.

Ал подумал, что начало было хорошим, и они сели втроём – Ал, Кэб и отец невесты, чтобы обсудить все обстоятельства женитьбы, а Скунс Бежит Прочь присела неподалёку и стала терпеливо ждать окончания торга. Когда соглашение было достигнуто, церемонии продолжились, а по окончании свадьбы Кэб и молодожёны двинулись верхом по направлению к ферме. Сначала Скунс Бежит Прочь держалась позади мужчин, но Ал остановил свою лошадь и, когда девушка поравнялась с ним, спросил:

– Как мне тебя называть?

– Меня зовут Скунс Бежит Прочь, – ответила она.

– Я имел в виду, нет ли у тебя более короткого имени, каким тебя называют твои родные.

– Нет. Они меня зовут Скунс Бежит Прочь.

– Это довольно долго произносить каждый раз, когда я буду к тебе обращаться.

– Легче сказать на чероки.

– Тебе, конечно, легко. Что, если я буду называть тебя просто Скунс?

– Ты мой муж, – произнесла она со вздохом. – Ты можешь называть меня как хочешь.

– О'кей, Скунс.

Алу понравилось такое отношение женщины, и про себя он отметил, какая она благоразумная. Скунс не выглядела очень довольной, но, казалось, принимала свою новую жизнь как есть. Оставшееся время пути они провели в молчании. К ферме подъехали ещё до захода солнца, и Кэб оставил молодожёнов одних. Скунс приготовила хороший ужин из того, что было в доме. Они молча поели и пошли в спальню. Девушка, видя возбуждённого и нетерпеливого Ала, тихо произнесла:

– Не время. Сейчас не время.

Ал был, конечно, разочарован, но понимающе спросил:

– А когда будет время, через неделю?

Она подумала.

– Да, через неделю.

Они долго не могли уснуть. Ал беспокойно крутился из-за присутствия женщины в постели, а Скунс лежала неподвижно с открытыми глазами, прижимая нож к своей груди. Наконец они уснули, а когда проснулись, солнце было уже высоко. Скунс принялась за работу по дому и делала всё с таким усердием, что Ал даже устал от этого. Он сел на крыльцо и глубоко задумался, медленно покачиваясь из стороны в сторону. В последующие дни всё шло так же. Казалось, что представление девушки о роли жены заключалось в поддержании своей постоянной занятости любой работой, которую только можно было найти. Когда работы не было, она играла своим ножом, причём слово «играла» не может описать всю серьёзность, с какой она относилась к этому занятию. Она точила и полировала нож так тщательно, что он просто сверкал на солнце, а Ал, глядя на это, невольно поёживался. И она хорошо знала, как пользоваться этим инструментом. Однажды вечером пришёл наглый барсук, имевший привычку рыться в компосте, и Скунс с расстояния десяти ярдов всадила ему лезвие прямо в глаз, а потом приготовила его на ужин.

 

Надо сказать, что Ал представлял себе брачную жизнь совсем иначе, однако, следуя советам Кэба, терпел, пока они привыкали друг к другу. Если требуется неделя, значит, так тому и быть, но чтобы не дольше. Неделя прошла, и Ал понял, что причина, по которой в прошлый раз было не время, наступила не тогда, а сейчас, поэтому ему пришлось запастись терпением ещё на неделю, по окончании которой Скунс собралась искупаться. Она послала Кэба за водой для ванны, которую установили на кухне. Алу не терпелось увидеть свою жену без одежды, и он прокрался к местечку снаружи дома, откуда мог наблюдать за происходящим на кухне. Скунс предприняла тщательные меры, чтобы отгородиться от Кэба, но выпустила из виду ту сторону, откуда следил за ней муж. Когда Ал увидел её обнажённое тело, он даже оторопел – она была очень юной, слишком юной! Тринадцать или даже меньше. Это серьёзно обеспокоило Ала. Он понял, что ему придётся ждать гораздо дольше, пока наступит то самое время, и он снова обратился за консультацией к Кэбу.

– Ну, видишь ли, – начал Кэб, – индейцы считают, что всё вырастает, и они не ждут слишком долго.

– Но она ненамного взрослее ребёнка! – пожаловался Ал.

– Не торопись, действуй понемногу, – сказал Кэб. – Как я говорил тебе раньше, будь терпеливым. У тебя впереди вся жизнь.

У него было куда более удалённое отношение к предмету, чем у молодого мужчины. Ал принял совет пожилого негра и начал проявлять небольшие, но регулярные знаки внимания к жене. Когда они пошли в постель той ночью, он повернулся к ней и нежно положил руку ей на плечо, а потом поцеловал в шею. Она вздрогнула и осталась неподвижной и холодной, как стальной брус. Он возобновил свои действия следующей ночью, но с тем же результатом. Прошла ещё неделя, но Ал не продвинулся дальше ни на шаг. Он отчаянно желал получить брачное наслаждение, но начал свыкаться с мыслью, что придётся дожидаться, пока его жена подрастёт. Как-то после ужина Скунс обратилась к нему с очень серьёзным видом, показывающим, что она понимает его затруднительное положение.

– Я думаю, что ты отошлёшь меня назад.

Она была в подавленном настроении и страхе. Похоже, ей совсем не хотелось уезжать. Он не мог сказать, что будет, если она уедет, но знал, что ему будет нехорошо.

– Я не отошлю тебя, – твёрдо ответил он.

Он привык к ней, и ему нравилось, что она всегда рядом. Он думал о ней не столько как о жене, а скорее как о ребёнке, и его женитьба больше напоминала удочерение. Это была беспокойная и тревожная неопределённость. Он спрашивал себя, нормально ли это, и приходил к выводу, что нет, но ничего не хотел с этим делать, по крайней мере, не сейчас. Женитьба состоялась весной, и лето уже подходило к концу, но каких-либо существенных изменений в положении вещей не отмечалось.

 

А потом пришла беда. Так случилось, что у Ала, а вернее, у его отца, были враги. Если вы владеете землёй, враги прилагаются к ней, как сорняки или черви. Отец Ала разбирался с одним из соседей, Элбом Капшуном, в течение многих лет. Кто-то кому-то задолжал за что-то, и этот спор никак не мог разрешиться. Разгорелась небольшая война, и исходом её стало убийство отца Ала, за которое сыновья Эба, Амос и Лим, пошли в тюрьму. Ал был свидетелем происшедшего и выступал в суде против них, а сейчас братьев освободили, и они, злые и вооружённые, направлялись прямо на ферму Ала. Было два часа пополудни, когда они подъехали. Ал увидел их, втолкнул Скунса в дом, а сам схватил ружьё. Он стоял у крыльца, в то время как они спешились и направились к нему.

– Ты сможешь убить только одного, а нас двое, – сказал Амос, и братья отступили в стороны на несколько шагов.

Это была правда. Ал направил своё ружьё на Амоса, а Лим, воспользовавшись этим, быстро выхватил из чехла своё. Ал перевёл ружьё на Лима, а Амос через секунду уже держал палец на взведённом курке. Ал похолодел, видя, что это конец, но в этот момент крик, как будто пришедший из другого мира, с переливами, вселяющими ужас и сливающимися в один гортанный, леденящий душу вой, наполнил воздух и оглушил мужчин, стоящих в смертельном противоборстве.

– Скунс! – гаркнул Ал. – Назад!

При слове «скунс» братья инстинктивно замешкались на секунду-две, а потом всё произошло почти одновременно: Ал спустил курок ружья, нацеленного на Амоса, Лим выстрелил в направлении предполагаемого животного, а в воздухе сверкнуло лезвие ножа, летевшего точно к адамову яблоку Лима. Внезапно повисла напряжённая тишина, и оба брата рухнули на землю. У открытой двери дома лежала, скорчившись, Скунс. Ал бросился к ней.

– Скунс, Скунс, – в отчаянии повторял он, поворачивая её, чтобы исследовать рану, – тебе не следовало этого делать.

– Ты мой муж, и я должна быть рядом с тобой.

Он старался остановить кровь, но не мог. Слабеющим голосом она произнесла:

– Зови меня Скунс Бежит Прочь. На Чероки это «дии-ла-ах-чу-ссс-тии»

– Дии-ла-ах-чу-ссс-тии, – старательно повторил Ал.

Она улыбнулась и умерла. Её похоронили рядом с родителями Ала, и на надгробном камне высекли её полное имя на Чероки. Ал сказал, как мог, несколько слов о Великом Духе из уважения к её индейской религии, а потом добавил, что потерял не жену, а дитя, и что она была самым храбрым и преданным человеком, которого он когда-либо знал.

 

Вскоре после этого несчастья Ал и Кэб заметили, что скунсы стали приходить чаще, как будто они могли прочесть своё имя на камне. Ал их прикармливал, и они не опрыскивали территорию его фермы.

– Они больше не бегут прочь, – многозначительно изрёк Кэб.

Прошло несколько месяцев, и Кэб спросил Ала, собирается ли тот попытаться вновь, с индейской или, может, белой женщиной.

– Нет, – ответил Ал. – Это дело насчёт женщин... Я должен подождать.

Он вспомнил её слова в первую брачную ночь, и слеза скатилась в угол его рта.

– Не время, – сказал он, вытирая солёную каплю. – Сейчас не время.

 

 

Перевод с английского Елены Смысловой

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за октябрь 2016 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению октября 2016 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.