Евгений Кремнёв
ПовестьОпубликовано редактором: , 25.09.2008Оглавление 4. Часть 1. 3 5. Часть 1. 4 6. Часть 1. 5 Часть 1. 4
Очнувшись, Адам отряхивается от пыли, достает из рюкзака хлеб, колбасу, кладет около пустого кресла и выходит. Он обходит плантацию и попадает на еле заметную тропу, которая выводит его к лужку у трех распадков.
…Адам идет по гребню холма, принюхиваясь к ветру. Почувствовав едва уловимый запах, останавливается. Ветер крепчает, наполняется благоуханиями. Адам вдыхает его полной грудью и идет вниз, к реке.
…На берегу валяется старое байдарочное весло, два бревна. Он сдирает несколько лиан, связывает бревна в подобие плота и, оттолкнувшись от берега, плывет. Река медленно влечет ненадежное судно. Адам, балансируя веслом, стоит на плоту и вглядывается в прибрежный лес. Когда солнце, садясь, вызолотило верхушки сопок, он замечает в глубине прибрежного леса круглую фанзу с плетеным забором вокруг, коз, пасущихся рядом. Присев на колено, он гребет к берегу.
Тряпичный полог фанзы откидывается и оттуда выходит меднолицый старик с монгольским лицом. Он глядит в Адама глазами-щелками, жует губами и жестом приглашает внутрь. Плошка, чадящая на стене, еле разгоняет сумрак. Посредине фанзы стоит тренога с чугунком. Старик усаживается на сиденье, наподобие лавки, вкруговую опоясывающем фанзу, кивает Адаму садиться рядом и раскуривает трубку. Сделав несколько затяжек, он говорит: – Человек. Давно человек здеся не видел. А он когда-нибудь да появится. Кудай ему деться! Земля хоть большой, но не так чтобы очень. Адам слушает, но говорить не может. Старик протягивает ему трубку. – На – оживись. Адам затягивается раз, другой и дурманящий дым, в котором сосредеточены вытяжки всех мыслимых и немыслимых растений, погружает его в розовый туман, и тут же голова делается ясной, а уста размыкаются. Он эйфорически улыбается и, влюбленно заглянув в стариковские глаза, протягивает ему трубку. – А где же я нахожусь? И кто вы такой, дедушка? – Да неуж-то не узнал? – старик отвечает уже и голосом другим и акцента восточного нет. – Вот чудак-человек! А разговор о заимке помнишь? Адам задумывается, потом пожимает плечами и улыбается. – Нет. Не помню. Старик опять протягиваеет ему трубку. И еще раз в адамовой голове проясняется, и память в полном объеме возвращается к нему. В мгновение вся жизнь проносится перед ним и, выпукло, последние события с кошмаром на заимке. Он стонет как от зубной боли и валится на топчан. – Я видел ее! – кричит он. – Я видел... Старик с неожиданной резвостью вскакивает на ноги и прерывет его. – Не говори имя! Нельзя! Табу, дурной твой башка! Бери трубка! Кури еще!.. Он вставляет трубку между клацающих зубов Адама и заставляет затянуться, глубоко и несколько раз. И тут новая и совершенно хрустальная ясность нисходит на Адама. Вся прежняя жизнь сцепляется с недавним кошмаром в естественную и непугающую связь и та, имя которой табу, становится не страшной, но влекуще-загадочной. Тело его легко, как пушинка, и окажись он сейчас на воде, то и пошел бы по ней «яко по суху». Он опять садится, всматривается в старика, стоящего над ним, и сквозь монгольское лицо видит другое – поминутно проступающее под первым. – Да, дедушка, я узнал тебя. Мы говорили с вами на остановке. – Вот и хорошо. Старик опять устраивается на топчане. – А зачем ты, дедушка, направил меня в распадок? – Она приказала. – Почему? – Ты много раз близко ходил. Думал о деревьях, плодах, травах. Тосковал по ним. Хотел их. Жить хотел среди них, как другие хотят жить с женщинами. Ей такой и нужен. Адам краснеет. – Зачем я ей? – На свете мал-мало баланс поправить. Или нарушить. Смотря каким глазом взглянуть. – Баланс чего? Старик очерчивает в воздухе круг. – Всего. Адам смотрит в потолок и ежится. – А сама она этот баланс поправить не может? Старик качает головой. – Никак не может. Пятьсот лет ее тут не было. И теперя поздно. Нужен посредник. Человек. В деревне еще, мал-мало, куда ни шло. А в городе никак нет. Железа много. Железо силу забирай. Никак она не может. А я уже устарел совсем – никудышный слуга. И Лилит пропала. – Какая Лилит? Старик продолжает без видимой связи. – Ты будешь отцом сайманов. Лилит ищи среди мертвых.
Старик откидывает полог и они выходят наружу. Под звездным небом густо синеет притихший лес, под плетнем спят козы и сталью отливает гладь реки. Он протягивает Адаму сверкающее перо, похожее на птичье. – Теперь ты сайман. Иди, сайман, в город и найди Лилит!
Оглавление 4. Часть 1. 3 5. Часть 1. 4 6. Часть 1. 5 |
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Мы издаём большой литературный журнал из уникальных отредактированных текстов Люди покупают его и говорят нам спасибо Авторы борются за право издаваться у нас С нами они совершенствуют мастерство получают гонорары и выпускают книги Бизнес доверяет нам свою рекламу Мы благодарим всех, кто помогает нам делать Большую Русскую Литературу Собираем деньги на оплату труда выпускающих редакторов: вычитка, корректура, редактирование, вёрстка, подбор иллюстрации и публикация очередного произведения состоится после того, как на это будет собрано 500 рублей. Сейчас собираем на публикацию: 04.04: Альфия Шамсутдинова. Дайте мне тишину! (сборник стихотворений) Вы можете пожертвовать любую сумму множеством способов или сразу отправить журналу 500 руб.: - с вашего ЮМани-кошелька: - с вашей банковской карты: - с телефона Билайн, МТС, Tele2: «Новая Литература» (без рекламы): ![]() ![]()
|
||
При перепечатке ссылайтесь на newlit.ru. Copyright © 2001—2021 журнал «Новая Литература». Авторам и заказчикам для написания, редактирования и рецензирования текстов: e-mail newlit@newlit.ru. Меценатам, спонсорам, рекламодателям: ICQ: 64244880, тел.: +7 960 732 0000. |
Реклама | Отзывы |