HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Мария Купчинова

Зов

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за ноябрь 2018 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за ноябрь 2018 года

 

На чтение потребуется 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 9.11.2018
Иллюстрация. Название: «Одиночество». Автор: Анатолий Никич-Криличевский (1918–1994). Источник: https://123ru.net/blogs/74217664/

 

 

 

Только что закончился дождь. Город, утомлённый долгой жарой, с упоением дышал прохладным воздухом, распрямлял плечи прохожих, приподнимал на ладонях площадей напитанные влагой цветники и клумбы, улыбался вымытыми окнами, звенел гомоном ребятишек, купающихся в заполненном дождевой водой бассейне неработающего фонтана.

– Дашка, ты даже представить не можешь, как я рада тебя видеть!

На свете был только один человек, который позволял себе называть Дарью Сергеевну Никитину – доктора физико-математических наук, мать троих почти взрослых дочек – Дашкой. Они столкнулись нос к носу на выходе из метро, махнули рукой на все дела и сели за столик на веранде маленького уличного кафе.

 

– Давай рассказывай. Как жизнь, работа?

Круглолицая полная женщина с гладкими зачёсанными назад седеющими волосами сняла очки, рассмеялась:

– Представь, Маринка, на работу меня сегодня не пустили.

– И ты опять полезла в окно? Помню-помню эту историю, как ты опаздывала на работу и пряталась от начальства, – ухоженная стройная блондинка в лёгком брючном костюме табачного цвета тоже не удержалась от смеха.

– Ну, в окно я уже вряд ли пролезу, – вздохнула Дарья Сергеевна. – Нет, пропуск никак не могла найти. Вроде, в сумке лежал, все перерыла, перевернула – нету, а вахтёрша, такая черноглазая дивчина в форме, словно апостол у входа в рай: «Без пропуска не положено». Спасибо, аспирант мой мимо проходил, выписал временный.

Солидная женщина, профессор, вдруг по-девичьи фыркает, вспомнив, как растерянно рылась в сумке, перебирая кучу ненужных визитных карточек, блокнотиков, распечатанных статей и брошюр, футляры с очками и мешочки с таблетками, а любимый аспирант Миша долго убеждал вахтёршу, что перед ней стоит заведующая лабораторией теоретической физики, потом разозлился и выписал временное разрешение на вход в институт. Церемонно преподнёс его научному руководителю, галантно предупредив: «Только до конца рабочего дня, Дарья Сергеевна, иначе запишут нарушение трудовой дисциплины».

– Вот поэтому мы с тобой, Маринка, и встретились, обычно я раньше девяти вечера из института не ухожу, – закончила рассказ бывшая Дашка. – Ты-то как?

– Ничего примечательного. В сорок, как положено, вышла на пенсию, работаю в училище, учу малявок танцевать, а они считают, что я зверь и издеваюсь над ними.

– Действительно зверствуешь?

– В нашем деле без боли нельзя, сама знаешь.

– Да, это мне повезло, что в четвёртом классе мама настояла, чтобы меня отчислили из училища: «Представляете, ей надо о прыжке, о батманах думать, а она о каких-то там нейтронах-протонах грезит…»

 

Молодой официант, двигаясь бесшумно и грациозно, словно тигр перед прыжком, принёс заказанный кофе, пирожные, исподлобья кинул на подруг быстрый взгляд. На секунду в зелёных кошачьих глазах мелькнул охотничий азарт, но тут же сменился бесстрастной улыбкой. Дождавшись, пока официант отойдёт на несколько шагов, бывшая балерина шепнула:

– Как неодобрительно на нас посмотрел… Небось сокрушается, что за его столики одни старухи садятся.

– Ну, во-первых, ты себя старухой исключительно из кокетства называешь, – улыбнулась Дарья Сергеевна, – а во-вторых, он догадывается, что мы с тобой оставим ему чаевые побольше, чем желторотые студенточки.

 

– Может, и так, посмотрим… Как дочки? Рисуют?

– Непрерывно. Недавно зашли в художественный салон, Ксюха потребовала купить ей лесной пейзаж «для вдохновения»… Продавец рассыпался в комплиментах по поводу её вкуса: оказалось, выбрала самую дорогую картину. Пришлось расстаться с месячной зарплатой.

Марина внимательно посмотрела на подругу:

– Его, что ли, картина? Ты по-прежнему ходишь по художественным салонам?

– Нет, – как-то слишком поспешно ответила Дарья Сергеевна и, потянувшись к объёмистой кожаной сумке, стала что-то искать в ней.

Марина попробовала кофе, отметила про себя: хорош, – и неожиданно рассердилась:

– Господи, да что ты там копаешься? Не хочешь отвечать, так и скажи, можно подумать, я тебя не знаю.

– Платок ищу, очки протереть…

– Жалкий лепет, – отрезала собеседница и, легко наклонившись, подняла выпавший из сумки конверт с тиснением, заклеенный множеством иностранных марок и штемпелями. – Держи, уронила. Что-то важное?

Дарья Сергеевна покрутила конверт в руках:

– Приглашение на конференцию в честь столетия Этторе Майорана, на Сицилию.

– Что за тип?

– Он не тип, – в голосе доктора физико-математических наук зазвенели интонации обиженной девчонки, – он гений.

– Так уж… Прям-таки и гений. Хотя я знаю, у тебя все, кого ты любишь, гении… Этот – из той же группы?

– Этот – из группы «Ребята с улицы Панисперна», как их называли. И не я, а Энрико Ферми считал Этторе Майорана гением, равным Галилео Галилею и Исааку Ньютону. Кто такой Ферми, ты, надеюсь, знаешь? – Дарья Сергеевна надела очки и с привычно-профессорским выражением лица испытующе глянула на подругу.

– Ну, слышала… Где-то от кого-то, – улыбнулась Марина. – Ты что, забыла, как нам физику в училище преподавали? Небось, от тебя же и слышала…

– Основатель ядерной физики, лауреат Нобелевской премии, создатель первого ядерного реактора, считается одним из отцов атомной бомбы.

– И при чём тут какая-то улица?

 

 

*   *   *

 

Молодой мужчина, сидящий на последней скамье трамвайного вагона, с досадой сунул в карман коробку от папирос, зажал ладонями глаза и уши: «Это дребезжание трамвая выведет из себя святого. Да ещё «динь-дзинь» перед каждой остановкой…». Тонкие пальцы нервно вздрагивали.

– Этторе, от кого прячешься? – раздался над головой весёлый бас. – Поторопись, нам выходить.

Буркнув неизменное «динь-дзинь», жёлтый двухэтажный трамвай остановился. С подножки легко спрыгнул крупный молодой человек в светлых брюках и светлой рубашке с закатанными рукавами, следом – черноволосый мужчина в тёмном костюме. Несмотря на жару, пиджак застёгнут, галстук подпирает шею. Глядя под ноги, мужчина молча поднимался по дорожке на холм, раскинувшийся вдоль улицы Панисперна, в то время как попутчик его не умолкал:

– Жаль, что монашки только одиннадцатого августа подают на этой улице нищим хлеб с ветчиной – в память о великомученике Святом Лаврентии. Я бы с удовольствием перекусил. А ты, Этторе, успел позавтракать?

– Не болтай зря, Эмилио[1], – нахмурился приятель. Он устал от разговоров «ни о чём», от амбициозных друзей, называющих себя «ребятами с улицы Панисперна», даже от разговоров о науке, неизменно сводящихся к разжёвыванию истин, которые ему понятны без объяснений.

– Слушай тишину.

 

Чуть слышно шелестел посаженный вдоль аллеи бамбук, сквозь высокие золотистые стебли пробивалось на дорожку полосатое солнце. Где-то вдали серая ворона, уютно устроившись на пальме, призывно бросала в воздух своё «карр-карр». Под ногами скрипел гравий.

Навстречу – бесшумно, словно проплывая по воздуху – шла женщина в длинном синем платье. Показалось или нет, что, поравнявшись, попыталась заглянуть в глаза? Майорана проводил её взглядом, встряхнул головой: «Пустое…». Единственное, что влекло его сейчас – обсудить решение задачи с Ферми. Пять лет назад Эмилио познакомил их, и, оказалось, лишь Ферми способен понять те мысли, которые переполняют мозг…

 

– Что думаешь об экспериментах Ирэн и Фредерика Жолио-Кюри? – не унимался Эмилио. Он говорил, как все молодые физики в группе Ферми, бессознательно подражая «Папе», собравшему их в коллектив единомышленников: медленно, низким голосом, до предела понижая тембр.

– Ты ведь читал об этих опытах, несмотря на своё затворничество?

Майорана достал из кармана пиджака папиросную коробку, исчёрканную формулами, и ускорил шаг: у входа в здание физического факультета университета маячила коренастая коротконогая фигура Ферми. Пожав плечами, на ходу бросил:

– Что тут думать? Открыли «нейтральный протон», да не узнали его.

 

Спустя час, опустив голову, он брёл той же дорогой в обратном направлении. «Папа» Ферми, прозванный так за непогрешимость в вопросах теории, поддержал предположение, что в состав ядра атома входят протоны и нейтроны, оценил расчёт энергии связей… Этторе скомкал папиросную коробку с расчётами и, подбросив на ладони, точно детский мячик, отправил в урну. Пусть статьи об открытиях пишут другие. С него хватит понимания того, как устроен мир и как хрупок…

Налетевший ветер легонько покачивал бамбук. В шелестении зелёных стволов вдруг померещилась пронзительная, тягучая мелодия. Казалось, она обволакивала душу и давала отдохновение мозгу.

 

 

*   *   *

 

– Твой гений тоже был отцом атомной бомбы? – лениво спросила Марина, поглядывая на то, как их официант летал на цыпочках вокруг симпатичной девчонки в рваных джинсах, медленно потягивающей сок и уткнувшейся в смартфон. Ей хотелось расспросить подругу о более прозаичных делах, чем какие-то там гениальные физики, но пусть выговорится. В этом Дашка не изменилась: она и в юности была способна воспламеняться и часами говорить о том, что казалось ей интересным.

Дарья Сергеевна грустно улыбнулась:

– Ферми считал: Этторе превосходит талантом любого современного ему физика, но, увы, не обладает тем, что должно быть присуще каждому мужчине – здравым смыслом. Майорана не опубликовал гипотезу о существовании нейтрона, и к тем же выводам независимо от него пришли другие физики.

Помолчала, вздохнула:

– Майорана бесследно исчез в 1938 году. Но за год до своего исчезновения он всё-таки написал статью, в которой утверждал, что нейтрино, не имеющие заряда, могут быть античастицами сами себе. Именно этим объясняется превалирование вещества над антивеществом во вселенной. Для тебя, Маринка, это конечно, набор слов. Но если майорановское нейтрино найдут, а такая возможность, похоже, появилась у экспериментаторов – придётся пересматривать Стандартную модель элементарных частиц. Так что конференция обещает быть интересной.

– Подожди, подожди, как это «исчез»? – Марина даже приподнялась от изумления.

– Купил билет на пароход, который отправлялся 25 марта 1938 года из Неаполя на Сицилию, в Палермо. Больше его никто не видел: когда пароход прибыл на место назначения, Этторио на нём не оказалось...

– Убили?

– Неизвестно. Родным он оставил записку: «У меня только одно желание – чтобы вы не одевались из-за меня в чёрное… носите любой другой знак траура, но не дольше трёх дней. После этого храните память обо мне в сердце и, если вы на это способны, простите меня». Как-то так, по памяти. Когда-то я перевернула массу всяких источников, пытаясь хоть что-то найти о нём…

– И?

– Маринка, всё, что нашла, есть в Интернете. Интересуешься – посмотри. И то, что якобы человек, похожий на Майорана, обращался в неаполитанский монастырь с просьбой об убежище, но ему отказали, после чего он ушёл в неизвестном направлении; и то, что после войны его следы находили в Аргентине… Много всяких слухов, домыслов. Ферми прокомментировал событие весьма скупо: «Если бы Этторе Майорана решил бесследно исчезнуть, то с его умом он бы легко это сделал»…

– А ты сама как думаешь, почему он исчез?

Дарья Сергеевна покрутила в руках чайную ложечку, смахнула с шёлкового синего платья, красиво облегающего высокую грудь, невидимую пылинку, наконец подняла на подругу карие глаза, не утратившие с возрастом ни выразительности, ни блеска, тихо ответила:

– Ты будешь смеяться надо мной, но я думаю: он устал от одиночества, и оно его победило…

 

 

*   *   *

 

Знал бы кто-нибудь, как отчаянно хотелось Дашке в те дни счастья. Она жаждала этого душой, телом, кончиками пальцев, которые вздрагивали от жгучего желания прикоснуться к его небритой щеке… Похожая на бабочку в лёгком цветастом сарафанчике, с разлетающимися прядями тёмно-русых волос, падающими на лицо, Дашка не входила – влетала в комнату к любимому, готовая смеяться в ответ на самую слабую улыбку, плакать в ответ на любой вздох. Готовая развести все тучи над его головой, лишь бы только он позволил…

Он позволял, на несколько минут, и опять уходил в себя. Туда, где были глухие леса, пронизанные последним закатным лучом, треугольник гусей в низком небе, запотевшее от вечерней росы зеркальце – то ли озеро, то ли болотце. А ещё поросшая по берегу реки осока и пойманная мальчишкой щука… Покосившиеся деревенские дома, доживающие в них свой век угрюмые старики, да благословляющие случайно заглянувшего путника старухи, на худых руках которых топорщились вены, словно набухшие в половодье реки… Много всякого, самого разного было в мире человека, которого Дашка любила. Только охранником на пороге этого мира, словно цепной пёс, вывесивший язык, стояло одиночество… Одиночество, которое, сколько ни билась Даша, никак не получалось разделить на двоих.

От этого хотелось плакать, но любимый кривился: ненавидел женские слёзы, и Дашка терпела. С надеждой заглядывала в прищуренные синие глаза, затаившиеся в сетке морщинок, проводила ладонью по трёхдневной щетине, короткому ёжику на голове… Он не готовился к её приходам и не пытался задержать, когда уходила. Торопливо целовал в ответ, бросал: «Ты же знаешь, я тоже…» – слово «люблю» он бессознательно пропускал: сколько можно говорить об одном и том же. И спешил вернуться в мастерскую. Туда, где валялись на подоконнике окурки и забытые надкушенные бутерброды, катались по полу банки из-под пива, запах красок довольно часто перебивался перегаром, а в углах, повёрнутые холстом к стене, стояли десятки картин без рам, на которых ветер гнал по небу тяжёлые дождевые облака, трепетал единственный лист на дереве или, раскинув блестящие чёрные крылья, парил в мареве жаркого дня красавец-орлан. Непостижимым образом художнику удавалось передать ощущение последнего мгновения покоя, предшествующего ливню, секунду спустя хлынувшему на землю, броску орлана на добычу или полёту оторвавшегося листка… Критики (а ещё больше критикессы, задыхавшиеся от восторга с прижатыми к плоским грудям кулачками) видели в художнике продолжателя то ли Левитана, то ли Куинджи, в ответ на что он скептически улыбался. Он-то знал, что ничьим продолжателем не был, и то, что писал, – был только его мир, рождённый его фантазией, его взглядом на жизнь и его одиночеством. Одиночество было платой за возможность творить и быть не похожим на других.

Смешная, наивная Дашка этого не понимала и не могла смириться. А он не мог терять время на то, чтобы её утешать и успокаивать: слишком силён был зов, надо было успеть написать всё то, что стояло перед глазами, требуя воплощения.

 

Когда ощущение собственной ненужности стало уж совсем нестерпимым, Дашка... [...]

 

 

 



[1] Эмилио Сегре – итало-американский физик, лауреат Нобелевской премии по физике 1959 г. «за открытие антипротона» (вместе с Оуэном Чемберленом).

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в ноябре 2018 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за ноябрь 2018 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению ноября 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

ло уж совсем нестерпимым, Дашка
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!