Эмир Кустурица

На чтение потребуется 15 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

В эти серые пасмурные дни хотя бы на экране хочется видеть что-то яркое. И для многих ценителей киноискусства верным спасением от серости и тусклого настроения стали фильмы балканского режиссёра, уже чьё одно имя звучит весело – Кустурица. Его бесшабашные фильмы настолько насыщены эмоциями, что выдержать тот шумный балаган, который творится в его картинах, может даже и не каждый. Но то, что он мастер, безусловно, большой, понимает любой, кто познакомился с его фильмами.

Но вот что-то в последнее время ажиотаж вокруг его имени слегка утих. Заговорили даже о том, что в своих последних фильмах Кустрица стал выдыхаться. Правда, так думают далеко не все. Кое-кто новые его фильмы называет чуть ли не вершиной всей его творческой биографии. В общем, ситуация любопытная. Поговорить о культовом режиссёре, попытаться понять, действительно ли он переживает творческий кризис, мы решили с арт-директором кинотеатра «Маски» Яном Юсимом – человеком, который представлял показы всех фильмов Кустурицы, проходившие в Одессе, ну и, конечно же, хорошо знакомым с творчеством балканского режиссёра.

 

– Ян Григорьевич, вот вы только что признались, что Кустурица – один из ваших любимых режиссёров. При этом его фильмы, очевидно, характеризуются неким эстетическим беспределом. Можно сказать, что образы их часто находятся на грани дурного вкуса, иногда даже на грани пошлости, и при этом, конечно, они очень талантливы. Вот вы сразу оценили, полюбили его картины или был своего рода период адаптации?

– Кинематограф Кустрицы не мог дать адаптацию. Он сразу взял меня в плен.

 

 

Кадры из фильма «Чёрная кошка, белый кот» (сцена побега из больницы с оркестром):

 

– Музыка… Мой дорогой внук!

– Здравствуй дедушка. Одевайся. Что доктор говорит?

– Говорит, что если ты не будешь меня допекать, то проживу до ста лет.

– Как твоя печень?

– Вся сгорела, конец ей настал.

– Значит, тебе нельзя пить.

– Что? Я ещё выпью! Я ещё выпью и напьюсь до чёртиков!

– Вы же в больнице, здесь нельзя шуметь! Уходите!

– Сестра, хватит вам уже.

– А если все пациенты будут приводить сюда музыкантов, что будет с больницей?

– Сестра, как вы можете сердиться? Вот, пожалуйста, знак моего уважения. Не нужно нервничать.

– Я живу!

 

– Лично для вас, прежде всего, в чём ценен Кустрица? В этом виртуозном умении работать с живой стихией, причём, не только с людьми, но и с животными? В самом стиле, технике съёмок? Или, всё-таки, в тех идеях, которые он хочет донести до зрителя? Или нельзя это отделять друг от друга?

– Вы сейчас сказали все вещи, я всё вместе это скажу. Вот во всём этом он ценен. Он ценен в том, что он дал нам увидеть ту Балканскую стихию. Увидеть художественность в том балагане, в котором происходило это всё. Он дал возможность услышать музыку, которую он буквально сделал зримой. На экране – благодаря, конечно, Бреговичу. Он сделал сильнодействующие фильмы – и художественные, и документальные. Мы узнали, что на Балканском полуострове есть тот режиссёр, лидер, единственный, которому все остальные подражают.

– Его любят сравнивать Федерико Феллини и иногда даже называют Балканским Феллини. Как вы думаете, что их сближает по-настоящему?

– Персонажи в фильмах Феллини и Кустурицы чем-то похожи. У Феллини это потоньше, это на итальянской основе, это такой неореализм. У Кустурицы – это замес на балканском драйве, фольклоре. Очень похожи. Они все… очень смешные и очень жизненные, очень грустные. И что интересно – эти персонажи даже больше театральные. Если можно говорить о театре, Кустурица бы снял, нет, поставил бы великолепный спектакль. Это был бы, наверно, один из лучших спектаклей на эту тему. Вот их сближают эти герои. У каждого из них очень похожие герои. Конечно, герои Кустурицы более зажигательны, играют на грани фола. Там есть мат, там есть какие-то непристойности.

 

 

Кадры из фильма «Чёрная кошка, белый кот» (сцена свадьбы):

 

– Нельзя поженить двух невест.

– Успокойся, всё в порядке.

– Не нарушайте процедуру! (Убегает в туалет).

– Итак… Берёшь ли ты, Афродита Карамболо, в свои законные мужья Гргу Питича Младшего?

– Да.

– Берёшь ли ты, Грга Питич Младший, в свои законные жёны Афродиту Карамболо?

– Да.

– Тогда распишитесь здесь. Хорошо. Данною мне властью я поздравляю вас с законным браком и объявляю вас мужем и женой.

(Один из гостей громко свистит, мул и гуси бросаются наутёк, увлекая за собой пол туалета, сидящий там проваливается в яму).

– Вытащите меня из этого дерьма! Подождите, не уходите!

– Я не могу работать в таких условиях.

– Вот он, смотри!

– Красавец.

– Лида, скорее, скорее!

– А мы же ещё не поженились!

– Уладим эту проблему по пути.

– Поздравляю вас, вы по уши в дерьме.

 

Один из фирменных знаков Кустурицы, какой фильм ни возьмёшь, – это свадьба и похороны, или свадьба переходит в похороны, или сталкиваются на одной дороге, как в фильме «Завет». Конечно, это не случайно. Как бы вы прокомментировали такие художественные пристрастия режиссёра?

– Я бы назвал ещё и цыганщину.

– Да, да.

– Похороны, свадьба и цыганщина. Это народный фольклор. Это региональная экзотика. Что такое Югославия? Бывшая, конечно. Это сегодняшние шесть стран плюс много народностей. Я когда-то на пресс-конференции услышал, что Кустурица сказал интересную вещь. Что он родился в Сараево и в трёхстах метрах от его дома, на окраине Сараево, находились четыре храма. Мусульманский, православный, синагога и католический. И вот эти храмы, как и всё вокруг, сделали Кустурицу таким как он есть. Он видел там разные свадьбы, разные похороны, он видел там много цыган. И вот в своём фильме – а это всё из детства идёт, всё из детства – он постоянно хочет показать несуществующую Югославию. Он считает, что он режиссёр Югославии. Югославии не существует. А он называет себя югославом. Поэтому похороны, свадьбы – это всё такой драйв, это всё замешано на балканской экзотике.

 

 

Кадры из фильма «Завет» (сцена встречи похорон и свадьбы на дороге):

 

– Деда! (Цане и Ясна подбегают к гробу.)

– Что ты, совсем сума сошёл? Это мой сосед умер А твой дедушка живой!

– Деда! Дедушка! (Подбегают к свадьбе.)

– Внучек мой! Я говорил тебе, что он вернётся!

– Я принёс икону.

– Спасибо тебе. А невесту себе привёз?

– Ясна Пригович.

– А ну-ка, дай на тебя посмотреть. Станьте вместе, о! Красота, красавица-девка, красавица! Красавица!

 

Ещё бросается в глаза, конечно, присутствие, обилие животных. Разного рода живности – гусей, коров. Это тоже, конечно, не случайно. Но вы думаете, что с символикой это не связано? Это просто фиксация такой вот национальной, фольклорной жизни?

– Это чуть-чуть от цирка. Есть цирк Феллини, есть цирк Кустурицы. Вот как они сближаются. Только у Феллини цирк в другом, а цирк Кустурицы совсем другой. В цирке Кустурицы все есть – и люди, и животные. А в цирке Феллини – там, в основном, люди. Но у Феллини это тоньше, какой-то второй подтекст есть, и этого подтекста очень много. У Кустурицы это всё выливается наружу, всё идёт из головы, из сердца. Под фильмы Кустурицы можно танцевать, прыгать.

– То есть, в нём не следует видеть режиссёра, работающего с символами, мифами, это, скорее, такой новый реализм?

– Совершенно верно. Я считаю, что Кустурица делает фильмы, в основном… для драйва. Для того чтобы фильм человека не оставил равнодушным. Он не делает заумно-тонкое кино. Это не для Кустурицы.

– То есть, в фильме «Чёрная кошка, белый кот» не надо искать каких-то глубоких символов.

– Совершенно верно. Это всё на поверхности у Кустурицы. Но он так это выстроил, так поставил, что не можешь оторвать глаз от экрана. И ты включаешься в эту игру. Ты участник. Ты даже можешь прыгать, танцевать, сидя в зале. И что интересно, у Кустурицы все герои, все актёры выпрыгивают из кадра в зал.

 

 

Кадры из фильма «Время цыган» (песня у новогодней ёлки):

 

– Пришёл человек в чёрном и забрал твоего сына. Оставляю тебе своего сына. Береги его как зеницу ока.

 

– Авторскому фестивальному кино в целом свойственно внимание к социально неблагополучным героям. Можно ли сказать, что Кустурица чуть ли не первым стал в кино, кто сумел соединить невообразимо убогие условия существования, в которых часто находятся герои его фильмов, с необыкновенной эмоциональной полнотой, с которой они проживают свою жизнь? Взять, к примеру, тот же фильм «Время цыган». Можно ли сказать, что Кустурица впервые сумел соединить такие вещи?

– Правильно вы сейчас выразились и сказали то, что это лежит на поверхности. То, что происходит, происходило – это, всё-таки, восьмидесятые годы (а снимал он в девяносто пятом году), он показал ту бедность, то убожество жизни и то, что окружает цыганский мир. Мы знаем цыганский мир в разных странах – и на Украине, и в России, но то, как он показал полноту цыганского мира, ещё никто не показывал.

– Сделал это предметом искусства.

– Предметом искусства, и самое главное – объектом симпатии зрителя. Мы же не всегда симпатизируем действиям цыган, а тут мы симпатизируем и любим этих героев. Эти герои нам интересны. Это высокое искусство – поднять национальность, это этническое сообщество на такую высоту. Для меня «Время цыган» – это цельный высокохудожественный шедевр. Я могу сказать, что это шедевр. Я не боюсь этого слова в данном контексте. Я не разбрасываюсь этими словами. Шедевр появляется раз в год.

– Этот фильм вы бы и назвали моментом его наивысшего расцвета?

– «Время цыган» («Дом для повешения») – это лучший его фильм из всей его карьеры.

 

 

Кадры из фильма «Время цыган» (эпизод молитвы):

 

– Господи! Что ты делаешь? Народ озверел, и ты от нас отвернулся. Люблю я тебя. Знаешь, каков Мерджан? Только и ты мне помоги. Забрал нашего Перхана. Почему? Ты забрал у него отца и мать, оставил его на диких зверей. Без помощи оставил несмышлёныша, ножку ему подставил. Прошу тебя, Боже, хоть душу ему спаси. Отведи его туда, где ему будет хорошо. Я так думаю. Пусть хоть одна цыганская душа увидит твои красоты. Пусть это будет Перхан. Да, ещё одна просьба у меня к тебе. Видишь эти две кости? Я хоть и цыган, помоги мне, принеси мне удачу… Чтобы кости упали вот так… Чтобы и мне повезло. Сделай так, чтобы кости выпали вот так. Если что со мной не так, то повесь меня на этих костях.

 

– Здесь есть и эта его фирменная балаганность, и при этом глубина, пронзительность. Вот эти вещи совместились идеально, да?

– Всё. Совместилось всё. Сценарий, режиссура, монтаж. Никакого перебора. Вот в чём дело. И никакой пошлости. И нет того юмора, выжимания слезы или смеха из зрителя. Нет этого. Это всё – «Время цыган».

– «Чёрная кошка» – это уже некий спад?

– Нет. Это не спад ещё был. Это был… Ещё линия вот такая шла.

– Освоение этой находки.

– Вот-вот. А спад пошёл дальше. «Жизнь как чудо» и «Завет».

– «Завет» – это спад?

–  Спад. Конечно. Поэтому я считаю, что «Жизнь как чудо», «Чёрная кошка, белый кот» – он ещё держал в руках и камеру, и не спускался вниз, в заигрывание со зрителем. Он сделал два фильма, как я уже говорил, на региональной экзотике и на фольклоре. Удивительно и прекрасно. Но затем уже всё это был спад.

– По-настоящему модным он стал, насколько я понимаю, в конце восьмидесятых, когда пришла вот эта бесшабашность, с фильма «Время цыган»? А ведь сегодня он снимает фильмы, в принципе, почти в том же стиле, но наград уже не получает. Как вы думаете, его фильмы стали действительно хуже или, может быть, просто Европа устала от них? Они перестали быть модными, и Европа ищет новые формулы кинематографии?

– Хорошие слова вы нашли. Европа устала от Кустурицы. Раньше теми фильмами он вызывал у зрителей слёзы. Он вызывал какой-то отклик. Сейчас он вызывает просто слово. Фильм «Завет», который шёл в кинотеатре «Маски» в прошлом году, это картина, где сталкиваются в одном эпизоде похороны и свадьба. Любимая тема Кустурицы. Во многих фильмах это было, но тут чуть-чуть утратился накал, тут чуть появилась пошлость. Не вызывает это тех эмоций, которые вызывали его предыдущие картины «Чёрная кошка, белый кот», «Жизнь как чудо». Здесь совсем другое. Тут намешано очень много, и тут всё на грани фола. Фол – это та вещь, та граница, которую перейти нельзя. Мне кажется, Кустурица тут перешёл и сделал фильм более балаганный. Да, эти фильмы ещё нравятся публике. Но не дай бог сделать ещё один или два таких, тогда Кустурица потеряет много.

– То есть, вы думаете, он перестал быть искренним?

– Вот тогда! Нет не сейчас, тогда. Год назад я подумал, что – всё, Кустурица сдувается. И вот он в прошлом, 2008 году перешёл новую грань. Это документально-художественное кино. И тогда я понял: Кустурица возрождается. Не только возрождается, а становится новым. Он сделал художественно-документальное кино. Марадона глазами Кустурицы.

 

 

Кадры из фильма «Марадона» (герой поёт):

 

– Несу свой крест на плечах за то, что я лучший. За то, что не продался и властям противостоял. Любопытная слабость. Раз Иисус споткнулся, почему со мной этого не должно случиться? Слава познакомила с белой дамой, с тайным вкусом, с запретным наслаждением. Стал зависим я. Желал испытать это вновь, поставив на карту свою жизнь. И этот матч, который однажды, однажды я выиграю. Вскоре после дебюта: Марадо, Марадо. Болельщики пропели: Марадо, Марадо. У моей мечты была звезда, полная голов и финтов. И весь народ запел: Марадо, Марадо. Родилась рука бога: Марадо, Марадо. Посеял радость среди людей, оросил славой эту Землю.

 

– Что интересно, что харизматичен Марадона и харизматичен Кустурица. Он, Кустурица, брызжет своей харизматичностью. Удивительно: эти две личности, два потока слились в одном. Получился такой драйв, необыкновенный. Я никогда не скажу, что это документальное кино. Оно художественно-политическое.

 

 

Кадры из фильма «Марадона» (герой говорит):

 

– Американцы давали мне премию, и мне давали премию на Кубе. Я сказал: «Американцы (неприличный жест), оставьте премию себе. Я еду получить премию на Кубу».

 

Убойная тема там затёрта немножко, но она есть. Но политики больше. Когда в девятку забивают мяч и так далее. Когда он играет с английской королевой… Там вся политика. Удивительное кино. Немножко кощунства там есть, когда построили в Буэнос-Айресе часовенку имени Марадоны. Католики содрогнулись, я думаю, когда молятся на Марадону. Ну, Кустурица снимал то, что есть.

– Марадона не виноват же в этом?

– Нет, конечно. Это два удивительных человека. И вот это кино я смотрел с таким настроением, с таким наслаждением, и понял: Кустурица многое может. Он может сделать любой фильм. Потому что ему всего 55 лет. Вот в этом году ему будет 55 лет. Человек, который может поставить спектакль, сделать короткометражку, выступить на сцене со своим оркестром. Кстати, это очень интересно. Кустурица был в Одессе, ему задавали вопросы, и я тоже задал ему вопрос. Я его спросил: вы режиссёр? Он говорит: «Нет, это недоразумение, я не режиссёр, потому что я снимаю фильмы между своими концертами». Ну, да, это такая фраза известная, кокетство. Но мне ещё показалось, что в творчестве Кустурицы ушла какая-то музыкальная составляющая, когда он поругался с Бреговичем. Брегович ушёл от него, и ушла эта музыка. Уже не то, понимаете?

– «Время цыган, в «Чёрной кошке» она проникает прямо в сердце.

– Совершенно верно, вы правы. И вот в этом фильме ушла эта музыка. Это Кустурица, ну как вам сказать… Я не могу сказать, что Кустурица выдохся полностью. Последний фильм экзотический, фольклорный – на эту тему. Если он найдёт какой-то сценарий, а сценарий это главное в фильме, и сделает вот такое сильнодействующие кино, что б оно опять же проникло в зрителя, в кинокритиков, в кинофестивальных отборщиков. Понимаете? И дистрибьюторов. Очень важно это. Я не знаю, что сейчас будет снимать Кустурица, но после «Марадоны», я считаю, что художественный потенциал у него очень высок.

– Как вы думаете, почему именно Марадона стал интересен, как герой документального фильма?

– Такая харизматичная личность, это раз. Во-вторых, Кустурица, как и Марадона, не любит Америку, не любит этот западный мир. И, наконец, они знакомы очень давно, и Кустурица любит футбол. Вот что важно. Видите, как он играл со своими пасами, как он держит мяч на ноге! Это удивительно!

– Он чувствовал, что он не потеряется в этом фильме.

 

 

Кадры из фильма «Марадона» (Марадона и Кустурица на футбольной тренировке играют друг с другом в мяч):

 

– Так вот. Браво!

– Вы видите, как я играю в этих ботинках? Если бы у меня были бы ботинки, это мог бы быть гол…

 

– Такое драйвовое кино! Я считаю, что это – кино. Главное для меня в этом фильме, очень важно – не Кустурица, не Марадона… А глаза! Глаза Кустурицы, глаза Марадоны, глаза Клаудии – жены Марадоны, глаза жены Кустурицы. И глаза Чавеса, удивительно лукавые глаза. Вот эти глаза создают атмосферу картины. Мне кажется, глаза – даже главный герой этого фильма. Вот это сумел сделать Кустурица. Показать здесь не Марадону, ни Кустурицу, а – глаза. А потом уже – Марадону и Кустурицу. И отсюда название. Тут три главных героя: Марадона, глаза, Кустурица. Глаза – главное. Он так выхватывал эти глаза.

– Финальная сцена самая сильная. Когда Марадона стоит и слушает песню, посвящённую себе, он в очках.

– Совершенно верно. А глаза его жены? Боже мой, какие затравленные, какие печальные. Но – очень счастливые, вы заметили? Глаза этого одиозного политика Уго Чавеса, вы видели? Он включил их. Удивительный мир! В этом фильме он затронул все политические темы. И вот это кино я смотрел с таким настроением, с таким… наслаждением. И понял: Кустурица многое может.

– Этим фильмом он точно реабилитировался.

– Совершенно верно. Он не только реабилитировался. Он дал нам надежду – зрителям, киноведам, кинокритикам, – что он должен сделать сейчас фильм, не похожий ни на что предыдущее. Ему сейчас не надо повторяться. Пусть он год не снимает, два, три. Но потом выстрелит фильмом. И тогда это будет возрождение Кустурицы.

 

 

Кадры из фильма «Марадона» (Марадона слушает песню в свою честь):

 

– Если бы я был Марадоной, не нужна победная игра. Если бы я был Марадоной, я исчез бы в никуда. Жизнь – это лотерея, и ночью, и днём.

 

 

 

20 февраля 2009

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).