Рутгер Хауэр

На чтение потребуется 10 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Из всех почётнейших гостей проходящего первого международного Одесского кинофестиваля, пожалуй, самым почётным гостем, гостем номер один стал Рутгер Хауэр, актёр, который не нуждается в представлении, настоящая легенда и голландского, и голливудского кинематографа. Ну и могли ли мы обойти вниманием пребывание в Одессе такого легендарнейшего актёра?

 

Роман Оленев: Господин Хауэр, вы, конечно, догадываетесь, что для всех нас значит ваше участие в первом международном Одесском кинофестивале. Для вас же фестивали уже давно стали привычными. С высоты вашего опыта, можно ли всё же говорить о некоей необычности именно этого фестиваля? Я имею в виду то, что все фильмы отобраны с уклоном в комедийность. Или это достаточно частая практика, скажем, для Голландии?

 

Рутгер Хауэр: Это в первый раз, поэтому я пока не могу ничего определённого сказать. Судя по тому, что я слышу от людей, они действительно хотят видеть комедии. Это понятно, но фестиваль, конечно, состоит не только из комедий, важны все фильмы. Характер фестиваля, его необычность именно в том, что он проходит в Одессе, а Одесса прекрасна и фильмы подобраны соответствующие. В этом все отличия. Это очень интересно, потому что, я думаю, всем хотелось найти баланс между международными фильмами и украинскими фильмами. Мне это тоже интересно. Мне бы хотелось посмотреть украинские фильмы, потому что, мне кажется, вы не так-то много фильмов снимаете. И поэтому я здесь.

 

Роман Оленев: Пока что, к сожалению, так. Если выйти за рамки кинофестиваля и поговорить непосредственно о вашей персоне, я знаю, что вы являетесь живой легендой в Голландии. Фильм с вашим участием «Турецкие сладости» назван лучшим голландским фильмом двадцатого века, вы признаны лучшим голландским актёром двадцатого века. И вот в связи с этим, может быть, такой слегка каверзный вопрос. Если бы так получилось, что зрителю пришлось бы оценивать ваш талант только лишь по одному фильму, вы бы лично какой фильм выбрали?

 

Рутгер Хауэр: Очень сложно выбрать. На этот вопрос я не могу ответить, пусть люди сами это решают. Я не скажу им, какой именно фильм смотреть.

 

Роман Оленев: Господин Хауэр, вы очень часто снимаетесь в фильмах фантастических, но, может быть, не менее часто – в фильмах исторических. То есть, вам свойственны персонажи, которые не принадлежат настоящему времени. Скажите, в реальной жизни вы на все сто процентов чувствуете себя современным человеком? Может быть, вам действительно хотелось бы жить в прошлом, а может, в будущем?

 

Рутгер Хауэр: Лучше в будущем. Мне не очень нравится то, что часть того, чему я научился за жизнь, больше не работает, это больше нельзя применить. Никогда нельзя научиться достаточно, это как колесо, которое крутится и крутится. Меняются законы кинематографа, человеческие законы меняются, традиции, мода, её просто невозможно поймать.

 

Роман Оленев: Господин Хауэр, известно ваше в последнее время довольно критичное отношение к Голливуду, который действительно всё больше и больше превращается в некую индустрию, далёкую от искусства. Скажите, какие главные недостатки вы видите у современного европейского кино?

 

Рутгер Хауэр: Прежде всего, я не знаю так много о Голливуде, не знаю, что имеют в виду люди там. Полагаю, что мы с вами смотрим на кинематограф одинаково. Просто люди любят всё рисовать в чёрно-белом цвете, но на самом деле я могу работать только там, где работаю сейчас, а не в другом месте. Голливуд – это огромные деньги, масштабные картины, проценты, доходы, то есть это производство. Они должны возвращать свои деньги, которые они вложили. Это ужасно, когда эта ноша на тебе висит. Не могу себе представить, как режиссёр может выдержать это давление и обойтись без ночных кошмаров при этом. Я лучше сниму сто фильмов вместо одного за те же самые деньги.

 

Роман Оленев: Вы в двухтысячном году попробовали себя удачно как кинорежиссёр. Ваш фильм «Комната» получил приз зрительских симпатий на Парижском кинофестивале. Планируете ли вы продолжать свою деятельность как кинорежиссёр?

 

Рутгер Хауэр: Да. Но я ещё не ответил на предыдущий вопрос. Если говорить о том, что мне не нравится в европейских фильмах – это то же самое, если меня спросить, что мне не нравится в украинских фильмах, а я даже ни одного не посмотрел. В идеале я бы хотел понимать языки: французский, итальянский, немецкий. К сожалению, я не говорю на этих языках. Я считаю, что признаком нового кино будет, если мы вернёмся к субтитрам – это очень хорошо. Я у вас вижу фильмы с субтитрами, и это чудесно, потому что с субтитрами я понимаю практически всё, а это почти не стоит денег. За небольшие деньги ты ставишь субтитры и получаешь доступ ко всему миру. Хорошие фильмы заслуживают этого. Это как, например, когда «Гугл» помогает Украине оцифровывать историю, которая находится в книгах. Может быть, не «Гугл», а кто-то другой таким же образом поможет оцифровать фильмы. И будет хорошо, если там также будут английские субтитры.

 

Роман Оленев: Хотелось бы коснуться актёрской школы. Я слышал, что вы владеете в Голландии собственной киношколой и хотите открыть, а может быть, уже открыли свою киношколу в России, кажется, в Санкт-Петербурге. С чем связано такое внимание к России? Русских надо учить, потому что у них всё так плохо, или наоборот, вас как раз привлекает потенциал русских актёров?

 

Рутгер Хауэр: Я чувствую в России огромный потенциал. Но с Россией всё не так-то просто, потому что там визы. Если я нахожу свободное время, оказывается, что времени недостаточно, чтобы получить визу, чтобы купить билеты. Проблемы с паспортом мешают. Я разговаривал с университетом в Санкт-Петербурге. Там сейчас ещё ничего не готово, там проблемы с деньгами, с программой. Я в любой момент могу перенести эту практику из Голландии в Санкт-Петербург. Это то же самое, что, например, с аутсорсингом программирования. То есть, если находится место, где люди с жаром воспринимают эту идею, то это может быть Кейптаун, это может быть Эфиопия, это может быть что угодно. Само место не настолько важно. То есть люди приезжают из Новой Зеландии, из Чили, и работа начинается. Это не имеет вообще никакого отношения к Голландии. Я больше не думаю о границах, границы для меня не существуют. Правда, вот русская граница существует, и это мне неприятно. Потому что я мыслю в международном измерении. Я понимаю, что для некоторых стран такое международное мышление не подходит, но я стараюсь ехать только туда, где люди действительно хотят меня видеть. Я не хочу тратить своё время на бюрократию: если бюрократия становится на пути, я просто иду в другое место.

 

Роман Оленев: Господин Хауэр, расскажите, пожалуйста, о вашей работе в российском кино, я имею в виду фильм «Пятая казнь» Александра Якимчука. Это было что-то неожиданное для вас? Сумел ли режиссёр избежать каких-то голливудских штампов, не пойти по голливудскому пути подражания?

 

Рутгер Хауэр: Я снимался в течение четырёх-пяти дней. Была чудесная атмосфера. Я был поражён скоростью того, как всё делалось. Это была чудесная неделя работы. Режиссёр – очень открытый человек, и мы смогли найти общий язык. И это не только потому, что он русский, просто он такой человек. Я слышал, что фильм получился хорошим. Я его ещё не видел, но скоро посмотрю. Я слышал, что в ближайшее время его планируют выпустить в прокат, но точно ещё не знаю. Жаль, что не удалось поработать с известным русским боксёром, которого все знают. [Валуев.] Говорят, что у него очень хорошие актёрские способности, он просто всем задал жару.

 

Роман Оленев: Господин Хауэр, хотелось бы поделиться своими наблюдениями относительно вашего творчества. Мне кажется, что для режиссёра вы являетесь идеальным актёром, когда надо воплотить на экране образ человека, находящегося в пути. Причём, обязательно одинокого путника. Даже неважно, злого или доброго. Это касается и таких фильмов реалистичных, как «Попутчик», «Слепая месть», «Ярость», и многочисленных ваших фантастических фильмов. Как лично вы думаете, почему режиссёры видят в вас именно такого идеального одинокого-одинокого путника?

 

Рутгер Хауэр: Может, они просто понимают, кто я есть на самом деле.

 

Роман Оленев: То есть, вы тоже любите путешествовать, для вас свойственно пересекать различные пространства, это в вашей крови заложено?

 

Рутгер Хауэр: Да. Я люблю путешествовать, и если бы это было не так, то меня сейчас не было бы здесь. Это у меня в крови. Даже то, что вы сказали про одиночество – иногда это действительно нужно для того, чтобы сконцентрироваться. Грустное одиночество бывает только полминуты в год.

 

Роман Оленев: Из всей вашей фильмографии достаточно сильно выделяется фильм «Легенда о святом пропойце», где вы сыграли не сверхчеловека со сверхспособностями, а надломленного героя. Насколько для вас важна именно эта работа?

 

Рутгер Хауэр: Вы попали в точку, потому что начали с того, я снимаюсь в фантастических либо исторических фильмах. Я тоже это заметил, хотя так и не планировал. Но что я хочу сказать: на самом деле я изучал тщательно только один аспект актёрской игры и режиссуры, но очень острый – он касается правды. В своих персонажах я более правдив, чем большинство людей, более реалистичен. Я не совсем понимаю, как так получается – но у меня это получается. И это, наверное, связано с моим ощущением правды. На самом деле это очень нелегко, потому что если этого ощущения правды нет, то я неуютно себя чувствую. Мне необходимо верить. И когда мы снимаем фильмы, у меня просто волосы встают дыбом каждый раз от чувств, от ощущений. Если я сделаю вот так (роняет салфетницу), возможна только одна реакция – правдивая, настоящая. Это не игра, это постоянно случается. И когда во время съёмок случается такое, когда через них проходит жизнь, и это может быть что угодно. Может быть какой-то звук. Вот сейчас, например, работает холодильник. Он работает, вам это не нравится. Или там люди разговаривают. Звуки очень важны. Они меняют всю атмосферу. Если ты меняешь звук – вот это то, с чем я работаю. Это не столько работа, сколько проекты. То есть, я не работаю как сцена, которая проецирует, но – в обратном направлении. Не слишком много, но как раз достаточно. Слишком много – это для недалёких людей. То есть мы снимаем фильмы, а они – делают фильмы. Внутри своей головы. Это то, как я делаю, но я понимаю, что есть много других путей. То есть, это не единственный путь.

 

Роман Оленев: Последний вопрос. Если судить о вашей манере актёрской игры именно по кино, то она в целом сдержанная. Скажите, зрители, которые приходят в театр, они могут вас увидеть совсем иным? Если бы вы играли монолог Гамлета, он был бы надрывный, экспрессивный или это было бы выразительное, но достаточно хладнокровное рассуждение о том, быть или не быть?

 

Рутгер Хауэр: Я не могу этого сделать. Но если бы и сделал, то зрители не увидели бы. Я не театральный актёр. Сцена для других людей, я не могу это делать, не способен играть на сцене.

 

Роман Оленев: Хотя в детстве вы начинали с театральной сцены, выходили на неё уже в девять лет.

 

Рутгер Хауэр: Да, но именно поэтому я оттуда и ушёл.

 

Роман Оленев: Я необыкновенно вам признателен за это общение, господин Хауэр, и надеюсь, что у вас ещё будет повод приехать в Одессу, а у нас – взять у вас интервью. Спасибо.

 

Рутгер Хауэр: Спасибо.

 

 

 

21 июля 2010

 

 

 

Источник записи видео: сайт одесского телеканала «АТВ» (atv.odessa.ua, прекратил свою работу в октябре 2014 г.).