HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Инесса Рассказова

Мой незнакомый брат

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Карина Романова, 13.11.2009
Оглавление

4. Вальс
5. Инстинкт
6. Камни

Инстинкт


 

 

 

«Теперь, когда перед бедою
Я обессилю, стиснув зубы,
Ты не придешь смочить водою
Мои запекшиеся губы».
Николай Гумилев.

Девушка разносила пиво. Трудно было назвать ее красавицей. Она была полновата, с хаотично разбрызганными во все стороны света каштановыми волосами, но ее круглое лицо показалось, видимо, ему привлекательным за счет застывшего на нем спокойного и добродушного выражения. В ней было что-то материнское. Что-то, обещавшее безопасность и бесхитростность отношений: к худосочной блондинке с осиной талией и на высоченных каблуках, – классическому предмету мужских вожделений, – он, скорее всего, не подошел бы.

Уверенной, немного развязной походкой, под одобрительные смешки своей компании, Герман направился к милой пухленькой официантке. Прямо глядя ей в глаза, протянул деньги, как бы расплачиваясь за пиво, а сам задержал купюру в руках, вынуждая приложить усилия, чтобы ее выдернуть. Она благосклонно улыбнулась и не стала выдергивать, взявшись за другой конец зажатой им в пальцах банкноты и встретив его вызов таким же прямым, четко отвечающим на заданный безмолвный вопрос взглядом.

Герман наклонился к маленькой золотой сережке, качавшейся в ее ушке и, нарочно щекоча дыханием, прошептал, что дождется окончания ее смены, даже если ему придется сидеть в пивной до утра, она чуть заметно кивнула. Я думаю, что она не слышала, не уловила в гуле летнего кафе-шатра, к которому еще примешивался рев проезжающих мимо машин, как шушукались грузчики, когда он вернулся к своему столику и, обернувшись на официантку, еще раз посмотрел на нее, не оставляя ей простора для толкования своих намерений.

Копания одобрительно гоготала. Герман намекнул им движением бровей, что хочет остаться в кафе один, и грузчики восприняли это, как должное. Многозначительно подмигивая, на ходу натягивая кепки, они двинулись к выходу, поминутно на него поглядывая, но он, напустив на себя холодный вид, скрестил на груди руки и смотрел в пространство, давая понять, что игра в заговорщиков окончена и начинается его частная жизнь, которая касается только его и никого больше.

Он действительно просидел до полуночи за угловым столиком, механически следя за мельканием ее мягких рук, быстро и ловко расставлявших и убиравших посуду со столиков, покрытых видавшими виды клеенками в красно-белую клеточку, и начиная уже понемногу скучать, даже весьма ощутимо мучиться угрызениями совести, досадуя, что дал приятелям-грузчикам (которых, к тому же в глубине души и приятелями отнюдь не считал) поймать свое глупое мужское «эго», что попался на столь примитивную наживку, хотя тут же замечал себе, что ведь и сам давно тяготился своей двенадцатилетней верностью и без каких-либо толчков в спину хотел, правда хотел, попробовать, какова измена на вкус. Так какая же разница – сейчас он сделает это, или когда-нибудь еще? Ну и, разумеется, вослед большинству мужчин в подобной ситуации, пытался представить «как это будет…».

Однако эта связь, вопреки его предположениям, граничившим с уверенностью, не осталась в рамках одной ночи и завела его несколько дальше, чем он изначально собирался зайти. Ее звали Любовью, но главное, она дала его нездешним озерным глазам то, чего они всегда искали. Она научила его ложиться в траву и долго, молча смотреть на звезды. И Герман смотрел. Так же, как когда-то в детской кроватке, на солдатика. И видел не Ковши, не Кастора и Поллукса, не Плеяды и даже не звездную пыль, а что-то… чего во Вселенной, по крайней мере, в видимой ее части нет и быть не может.

Спустя две недели вернулась жена. Согласно кодексу честного человека (локоть, право, не шпага) Герман решил покаяться, как каялись первые христиане – перед всем миром, а не так как каются христиане современные – крадущимся шепотком, наедине со священником, чей язык заведомо скован тайной исповеди.

Ольга искренне возмутилась и разозлилась. И сгоряча взмахнула хлыстом ответного признания: она тоже ему изменила. Там, в Пермской области. Случайно встретив на улице свою первую любовь: оба были до такой степени поражены встречей, что едва устояли на пошатнувшейся земле. Что Василий ехал потом на машине за увозящим ее домой, в Курск, поездом и на каждом полустанке врывался в купе с охапками роз.

Брат опешил. Правда, помня о своей провинности, не стал упрекать. Предложил разорвать отношения с возлюбленными и пусть все будет как прежде. Набросив на плечи куртку, он пошел к Любе. Стоя в дверях, мысленно держа себя за шиворот и заставляя смотреть ей в глаза, но взгляд все предательски соскальзывал в сторону – на висок, в облупленную подъездную стенку – сказал, что отношения закончены. Он больше не хочет и не может изменять жене. Прости за минутную слабость. С мужчинами это бывает. Будь счастлива.

Люба грустно улыбнулась: «Иди. Я должна была это предвидеть».

«А в глазах, в глазах, там, куда я никак не мог заставить себя смотреть при виде меня вспыхнул такой свет, а по мере того, как я начал говорить, свет угасал, угасал… и исчез. Страшно. Скорее всего, он погас навсегда. И это сделал я. Зачем? Зачем?».

«Зачем вы сделали это со мной?» – вопрос маленькой княгини с родинкой на губе, княгини Болконской. Андрей Болконский не нашел на него вразумительного ответа. Не нашел его и другой мужчина, несколько столетий спустя…

А дома жена со злой усмешкой сказала ему, что она передумала. Что ее первая любовь здесь, в Курске, ждет ее в гостинице. И она сейчас пойдет туда, а ты… ты… должен купить мне новую сумку. Со старой идти на свидание – позор. Потом она закричала, что она «женщина, женщина, а с тобой я давно забыла об этом»!

Что она устала от их постоянной семейной экономии, от выходных на огороде свекрови, куда приходилось тащиться на автобусе с тяжеленными, обрывающими руки ведрами, наполненными водой, ибо воды в окрестностях огорода не было, ночевать на рогожке в продуваемой всеми ветрами хижине Ниф-Нифа, и ладно бы на рогожке, так даже там никакой личной жизни, потому что рядом, с тяпкой, все время крутилась свекровь, которой не доставало ума оставить их хотя бы там наедине. Дома, и без того полностью избавленный от каких-либо обязанностей, он еще и пинает ногой мусорное ведро, выставленное к его приходу в коридор: трудно что ли, не раздеваясь, быстро вынести? Нет, ему нужны были объятия и поцелуи, он, видите ли, с работы вернулся, где жена с оркестром, а ему, значит, вонючий мусор подсовывают вместо оркестра! Вспомнила, как он взбрыкнул, не пожелав посидеть вечерок с трехмесячной дочкой, свекровь с гордо поднятой головой ушла с подругами в сауну, будто ее эта ситуация и вовсе не касалась, и ей, Ольге, пришлось с малышкой на руках идти на экзамен в институт, на государственный экзамен, вообще-то. Он хоть представляет, мелкий, жалкий эгоист, каково это было?! Ах, грузчик-философ, ему, видите ли, нравилось быть грузчиком, а по вечерам писать стихи, потому что он плевать хотел на все карьеры на свете. Карьера – это несвобода, а он духовной свободе предан и ценит ее более всего на свете, только о жене, с которой собирался умереть в один день, он при этом не подумал. Она, дожив до четвертого десятка, ни разу в жизни не видела моря, а ей всегда так хотелось, но он не то, что на море, по грязной речке Куре за двенадцать лет ни разу на лодке ее не покатал… Он отвадил от нее всех подруг… И в довершение всего еще посмел изменить, в тот же вечер, прямо с вокзала, побежал к бабе, обрадовался, что жена с детьми уехала и у него теперь руки развязаны. Ему, видите ли, захотелось с другой женщиной попробовать, освежиться, разогнать скуку надоевшей семейной жизни, да и приятели тут как тут со своими подначками… Только на ольгин субъективный взгляд у этой истории есть вполне определенное название. А у нее… У нее другое. Василий, настоящее чувство, которое, как выяснилось, она пронесла через всю жизнь… Ворох цветов… Тот самый праздник в противовес серым опостылевшим будням, которыми законный муж накормил до тошноты. И ощущение себя, как женщины… Женщины! А не кухарки на чадящей кухне, не поломойки, согнутой вопросительным знаком над ведром с поганой тряпкой! Женщины!

Брат дал ей денег на сумку.

Вложив пачку сложенных пополам банкнот в портмоне, Ольга презрительно подняла подбородок таким знакомым ему упрямым движением, которое он в ней особенно любил:

– Не отчаивайся. Я пока с тобой не развожусь. Знаешь, я буду выбирать между тобой и им. Посмотрим, кто из вас меня больше достоин.

«Вы-би-рать? – вскинулся Герман с перекошенным от бешенства лицом, чувствуя прилив своей столь часто без приглашения вступающей в игру гордости. – Между мной, отцом твоих детей и этим… явившимся – не запылившимся двадцать лет спустя с букетом роз?».

«Человек должен быть возлюбленным, охотником, воином. А в магазине, где уж им проявиться, этим инстинктам?», – слова Тома, героя «Стеклянного зверинца» Теннесси Уильямса. Инстинкты сработали в них одновременно. Только и Герман, и Ольга, придали своим инстинктам слишком большое значение. Ошибка, ставшая в их случае фатальной.

Оля ушла. Хлопнула дверь. Брат лег, откинувшись на спинку кресла и замер, прикрыв лицо книгой, которую и не собирался читать. Пьяным кораблем накренилась и отступила, оставив его в неком неназываемом безвоздушном пространстве комната, где он жил еще ребенком, не знающим всех этих дешевых душевных бурь, жил простой и ясной жизнью, подолгу сидя у окна в этом самом кресле, и глядя, как зажигаются в домах огни, в кресле, обнимавшем его в ту пору надежно и крепко, кресле, над которым висит портрет его юной, неправдоподобно красивой мамы; всем его школьным товарищам так нравится этот портрет, что он не отказывал себе в удовольствии солгать, что это портрет его девушки…

В отличие от той ночи, когда умер отец, читать и тем более рассматривать карикатуры он был не в состоянии.

 

 

 


Оглавление

4. Вальс
5. Инстинкт
6. Камни
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!