HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Григорий Салтуп

Проза и прочее...

Обсудить

Сборник рассказов и статей

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 25.04.2008
Оглавление

1. Журнальная публикация и литературный текст
2. Бервлюд, Саша Вайер и я
3. Конфеты от Барклая

Бервлюд, Саша Вайер и я


 

 

рассказ

 

 

 

Шел я по улице Карла Маркса, – погода веселая, апрель, голубизна сверху прикрывает город куполом пластиковым, сияние в воздухе и от умытых окон настырное, как от рекламы, – весна, весна, воробей в луже перышки растопырил, – купается, радужку в брызгах сотворил, а настроение у меня, как назло, – поганое. Что-то не так в этом мире. Седьмым чутьем чую…

Тротуар вдоль здания МВД чистый, ни окурочка, ни сориночки.

Газон зеленый, словно свежевыкрашенный.

Прошлогодняя палая листва в компактные кучки сметена, ждет, когда её погрузят и вывезут.

Детишки-школьники несут ранцы, ранцы закрытые, дети руками не машут, не кричат не толкаются, – даже странно! Ранцы – засранцы. Идут смирные и воспитанные, как манекены заводные, блестят благонравием и улыбками картонными. Обгоняет меня стайка девиц голопузых, – наконец-таки их сезон открылся, – колокольчики на пупках девичьих позвякивают, как ботала игрушечные.

От этого благолепия и всеобщего блистания у меня челюсти тоской сводит, и взгляд невольно ищет мусорную урну, куда бы сплюнуть не нарушая гламурности мироздания, – и тут, боковым зрением вижу я, что из высокого двустворчатого парадного входа здания МВД величаво и медлительно выходит Бервлюд, слегка склонив мохнатую ушастую башку набок, чтоб об верхний косяк ненароком не чиркнуть. Все-таки он почти в три метра ростом и с двумя горбами на спине, а парадные двери у министерства хоть и высокие, но рассчитаны лишь на генеральские смушковые папахи. Даже самый высокий и ответственный российский генерал, эмведешной или общевойсковой службы, – вместе с папахой, на крутых сапожных каблуках и по команде «Р-рняйсь!», – вряд ли выше двух метров двадцати сантиметров будет. А тут – Бервлюд трехметровый.

Спускается он по гранитным ступенькам, мосластыми шерстяными ногами переступает настороженно, чтоб не запнуться. На голенях у него шерсть несколько потертая и светлая, как гамаши на форме шотландских гвардейцев. Школьники посмотрели на бервлюда мельком, один пацан на ходу мобильник навороченный достал, сделал снимок на память, и дальше пошли.

Странно, словно у нас в Карелии бервлюды каждый день по центральным улицам разгуливают. Я то остановился, рука невольно поднялась с немым вопросом к окружающим, – мол что же это происходит? – а реакции нет ни какой! Девчушки чуть взвизгнули и бегом к переходу припустились, желая успеть на зеленый цвет светофора. Служащие министерства внутренних дел, мужчины и женщины, из парадного крыльца выходят, – в форме и в гражданском, – обгоняют Бервлюда, – вперед, направо и налево расходятся, видно время у них обеденное. Между собой переговариваются, а Бервлюда словно и не замечают! У меня даже очки на нос полезли, они у меня постоянно на шее на шнурке болтаются, чтоб по карманам не искать.

Пригляделся я к нему, вдруг, думаю, на меня какая-то мара весенняя взошла, после тяжких месяцев пребывания в зимней подвальной мастерской, всякая чертовщина может померещится. Может, думаю, мнится мне, и не Бервлюд он, а самый обычный верблюд двугорбый, которых сейчас на бывшем пост советском пространстве в среднеазиатских республиках развелось больше, чем «мерседесов» в Москве. Посмотрел я пристально: вижу, что не ошибся с первого взгляда, что не верблюд он, хоть внешне их отличить почти невозможно. Бервлюду мой изучающий взгляд не понравился, – кому понравится, когда его настырно и невежливо незнакомые граждане разглядывают? Он бровь одну поднял, губу верхнюю оттопырил, – вот, думаю, сейчас харкнет презрительно, и тут у меня рука и обрушилась! Я, оказывается, так и стоял, замерев с поднятой рукой, – и в тот же миг далекий и красивый колокольный перезвон от храма Александра Невского донесся! Из-за Ямки, из-за Лососинки, из-за грязных корпусов закрытого Онежского тракторного завода…

– Пом! Пом! Пом! – словно невидимый звонарь ждал отмашки моей, чтоб благовестный перезвон начать. Чистая случайность, совпадение, а мне анекдот об адвокате Плевако вспомнился, и говорю я Бервлюду фразу знаменитую:

– «Видит Бог: Он не виноват!»

Бервлюд улыбнулся мне одними глазами, значит, знает он эту самую короткую в истории российской юриспруденции и самую убедительную для православных присяжных заседателей речь знаменитого защитника, (недаром же у него в МВД какие-то дела были!), и мне сразу же проще стало. Невежливость свою загладил.

– Вам туда? – спросил я Бервлюда и на универмаг «Карелия» указал.

– Н-да, в ту сторону… – кивком подтвердил он, и мы с ним вдвоем направились к пешеходному переходу. Он чуть впереди, а я на полшага поотстав, чтоб со стороны ни кто не подумал, что я его веду, как караванщик. Пока мы стояли у «зебры» и ждали своего сигнала светофора, я заметил на той стороне Сашу Вайера, как обычно расхристанного: куртка нараспашку, пиджак нараспашку, патлы нараспашку кубарем, борода во все стороны торчит, руки в карманах, на животе фотоаппарат, а подмышками тубус и папка с бумагами. Санька меня тоже заметил и тубусом махнул, мол, давай, жду.

Перешли мы с Бервлюдом улицу Кирова, он, как мне показалось, из деликатности, – ведь они еще не были знакомы с Вайером, – чуток кивнул Саше и направился, было, прямо вперед по Маркса, но Вайер мне руку протянул и путь ему преградил:

– Привет, Гриша!

– Привет, Саша!

– По пиву?

– Пуркуа бо ни па?

– Вы вместе? – спросил он у Бервлюда.

– В какой то мере… – ответил я за него.

– Тогда, – прошу! – я угощаю! Я сегодня богатый! – Вайер так убедительно обратился к Бервлюду, что тот, на шаг отступил и слегка склонил в согласии тяжелую ушастую голову.

– Это Саша Вайер, реставратор и художник, – представил я Вайера, – А меня Григорием зовут. Я тоже художник. И писатель. А это – …

– Да, понятно! – сказал Вайер и рассмеялся: – Одним мирром мазаны!

– Ну, хвастай! Как ты разбогател? – спросил я. И мы втроем направились в сторону шалмана «Теремок», где мы обычно встречаемся, пьем пиво, а иногда и кое-что покрепче.

– Помнишь, с месяц назад, я тебе рассказывал о подделке под Поленова?

– Да, было дело. Холст на картон наклеен. Новодел, кажется? Так?

– Нет, не новодел, тоже семидесятые годы девятнадцатого, но какой-то третьей руки европейский пейзажист. Добротный ремесленник. Но…

– Не Поленов.

– Разумеется, нет. Куда ему до Василия Дмитриевича! Хоть я и не специалист по передвижникам…

– Пом… Пом… Пом… – раздались последние и неспешные басовые возгласы. Мы втроем на несколько секунд застыли обернувшись назад, на золотые купола храма Александра Невского, вбирая в себя колебания воздушных волн, и сразу же стало ясно, что всё это время, пока мы здоровались и знакомились, каждый из нас какой-то своей частью продолжал соучаствовать в благовесте…

– … Холст тонированный, кракелюр старый, естественный, а подпись – поверх лака.

– И ты?

– Лачок под подписью, – ну, буквально на полмиллиметра поскреб, и все ясно. Туфта. И получилось, что я мужику тысяч сто сохранил!

– Баксов?

– Конечно… А что ты думаешь, Гриша, сейчас цены такие. На передвижников и фамилии. Они же, эти новые, не живопись покупают, а фирмУ… Айвазян за лимон зеленых зашкаливает. Самый простенький. И потому клиент мне сотенку баксов, – Вайер передал мне тубус и полез в карман за деньгами, – За пол часа работы выдал. Я даже и не рассчитывал на гонорар, – когда это было! – месяц назад! Он, наверное, уже после меня в Москве к другим спецам совался. За подтверждением. Я оказался прав. Туфта. Итак, – гуляем мужики!

Бервлюд удивленно округлил глаза и сверху слева покосился на Вайера, мол, надо же! Как, оказывается, можно легко и честно зарабатывать деньги!

У входа в «Теремок» переминался с ноги на ногу и тер коленями друг о дружку Скрыпач со скрипичным футляром за плечами и двумя таксами на поводке. Младший такс, – кажется, его Али-Бабой зовут, – был в новых и чистеньких штанишках.

– Саша! Подержи, пожалуйста! – Скрыпач сунул Вайеру поводки от собачек и мелкими шажками, но быстро побежал за угол.

– Гриша! Подержи, пожалуйста! – передал Вайер мне тубус, папки и поводки от собачек и скрылся в «Теремке».

– Саша! Мне фифти – фифти! – крикнул я ему вдогонку и спросил у Бервлюда: – Вы водку тоником разбавляете? Или чистую предпочитаете?

Бервлюд зачем-то повернулся назад, осмотрел свои склоненные горбы и грустно потупился. Было ясно, что ему все равно: хоть разбавленную, хоть чистую. Полоса в жизни такая.

Я закурил свою дешевую сигарету без фильтра, и по некоторому оживлению в глазах Бервлюда догадался, что он тоже не отказался бы от табачка. Толстой и доброй верхней губой Бервлюд смахнул с моей ладони на свой язык сразу же три сигаретины, за два жева их прожевал, и отправив самый смак их за щеку, – как конфету. Тут и Вайер подоспел, – с бутылкой водки и стаканами. Еще раз он исчез в «Теремке» и вернулся с пивом в пластиковых стаканах.

Мы пристроили стаканы, бутылку и закуску на выступающий цоколь. Вайер разлил водку, – коротко глянув на Бервлюда и решив, что его, судя по живому весу, должна пробить более значительная порция, – ливнул ему почти полбутылки в пластиковый стакан. Нам водочка досталась в традиционные граненые. В свой стакан я добавил тоника, – фифти-фифти, по вкусу. Чокнулись, – причем Вайер сразу же держал два стакана: свой граненый и пластиковый Бервлюжий: –

– Ангел в чашку!

– Эт-то точно!

Собачки смотрели на меня как на пророка. Пришлось выделить им по ломтику ватрушки, – хоть они и непьющие, но от закуси не отказываются.

Бервлюд опустил в стакан свой толстый и сиреневый язык, чуток опробовал водку на вкус языком и как-то очень просто и легко вдохнул её, словно она сама скользнула ему в глотку. Вайер мгновенно пододвинул ему стакан с пивом, – и пиво усвистало вслед за водкой.

– Хорошо прошла? – спросил Саня.

– Хо! – важно выдохнул Бервлюд в небо.

Конечно, мы немножко подсматривали за нашим новым собутыльником, – не каждый же день приходится потреблять алкоголь в компании с пьющими бервлюдами. Он это видел и несколько демонстративно занюхал выпивку своей подмышкой, как, бывает, мужики по-простецки занюхивают первый стопарь рукавом.

Вторая порция не застоялась.

– Ты не знаешь, кто у них звонарь? – спросил Вайер, кивнув на далекие золотые купола.

– Нет, не знаю. Но мой дед, Константин Степанович, в этом храме регентом хора был. Певчими руководил, на общественных началах, разумеется… Так-то он работягой вкалывал всю жизнь, слесарь на ОТЗ. Он пение церковное любил.

– Когда? – спросил Саня, – Собор только лет десять, как по новой открыли?

– Ой, давно, Саша! Давно, еще до войны. Деда моего еще в тридцать восьмом шлепнули. Бумагу родичам выдали, мол, «десять лет без права переписки». А на самом деле, – убили.

– «Без права переписки»… – буркнул Вайер и скривился, кого-то или что-то припомнив.

Я закурил свою «термоядерную» без фильтра, Саня двумя пальцами показал латинское «V», намекая, что сейчас ему хочется что-нибудь покрепче, я дал ему «Приму», и протянул пачку Бервлюду, мол, еще табачку? Он хмыкнул и надул одну небритую и обвислую щеку, показывая, что еще первый смак в силе.

– А куда писать? Куда звонить? Туда и звон колокольный, – вон-бом-бом! – не доносится! Бабушка моя только в шестьдесят втором правду узнала.

– У-в-ы-ы-ы-ы… – Бервлюд с шумом выдохнул воздух в сторону неба.

– Да-а-а… А не хрен деду было Игнатия Брянчанинова разучивать, когда все остальное население «звейся – развейся» под холодок за шиворот поет!

– Эт-то точно. Не хрен. Помянем! – потупившись, сказал Вайер.

– Помянем…

– Увы-ы-ы, – повторил Бервлюд.

Не чокаясь, мы помянули и помолчали каждый о своих и о своем…

Младший такс Али-Баба вдруг завыл дискантом, словно что понимает, – и я наделил собачек остальной половиной ватрушки. Вернулся из-за угла Скрыпач и огорченно посмотрел на уже пустую бутылку.

– Не грусти! – сказал ему Вайер, – Сбегай еще за одной.

На Бервлюде был надет новенькой кожи недоуздок с красивыми серебряными заклепками, пластинками, насечками и большими литыми кольцами, – сразу видно: ручная работа, орнамент тонкий, восточный мотив с висюльками из голубой керамики. Штучная вещь, а не какая-нибудь веревка пеньковая на грубых узлах. После первой бутылочки он голову держал высоко, как-то чуток выпячивая грудь. Он скользнул по нашим головам невидящим легким взглядом, – словно погладил, – и мечтательно уставился в край неба над крышами, где недавно процарапались следы двух самолетов.

Я тоже прислушался к себе и осознал, что резкое и неотвратимое ощущение несовершенства мира вокруг меня и во мне самом не то что бы подсохло, но оно хотя бы уже не дергает всего меня колотуном. Как, бывает, вылезешь мальчишкой мокрым из теплого озера, и сначала дергает тебя всего на свежачке, аж зуб на зуб не попадает, а через пару незаметных минут ты еще мокрый, и трусы к попке липнут, но колотун уже не трясет.

Скрыпач разливал водочку, разламывал сыр, упрекал своих такс за неумение вести себя в приличных компаниях (желание выпить на халяву у него слишком выпирало), что-то деловито рассказывал Вайеру и мне, – а мне захотелось стать большим, трехметровым, как Бервлюд, смотреть на это все свысока и покачивать полупустыми горбами. Я прикоснулся к его плечу, и поманил пальцем, – Бервлюд наклонил ко мне круглое ухо: –

– Вишь, как суетится! – шепотом сказал я, – За сто граммов он тебе и сыграет, и спляшет, и споет!

– М-м-м… – шепотом ответил Бервлюд и с упреком заглянул мне в лицо.

– Да ладно, это я так, к слову…

– Ну! За знакомство! – Саша поднял два стакана: пластиковый Бервлюду и граненый себе, но Бервлюд так забавно вытянул свой язык и быстро-быстро затряс им, словно дразнясь, что Вайер догадался: – Пивом разбавить? Ерша?

– О! – закатил глаза Бервлюд.

– Да вы, батенька, эстет! – воскликнул Скрыпач.

– А почему бы и нет?

– Уи, пуркуа бо ни па?

– Держи стаканы!

Выпили.

Помолчали.

Опять выпили. Скрыпач стал настраивать скрипку, с надеждой, что мы отговорим его играть, – и мы упросили его поберечь тишину. Время сгустилось, – как часто бывает после приема двухсот грамм сорокоградусной, – стало клубиться и выпадать хлопьями в осадок, – возникли еще какие-то персонажи, постоянные и периодические посетители шалмана «Теремок». Невысокий лысый мужичок с густой апостольской бородой, умными собачьими глазами и аккуратным деревянным молотком под мышкой достал из кармана початую чекушку. Непьющий уже четыре недели поэт Дима с грустными глазами грустно прихлебывал кофе и вскоре ушел. Пьющий уже четвертый день старпом Сергей Алексеевич подкармливал пожилую сеттериху Гаяне сыром и рассуждал о достоинствах стиля протопопа Аввакума. Андрюша Скоробедный привел какого-то высокого лакированного негра, угощал его «Карельским бальзамом» и объяснял ему что-то по-французски. Пал Палыч с зонтиком-тростью, вальяжный и загадочный, снисходительно слушал старпома. Сказочник Вася быстро, за два стакана, всех догнал и перегнал, тыркал во всех по кругу корявым и грязным пальцем и норовил сплясать в присядку. Приехал на трехколесном велосипеде преподаватель живописи Валерий Михайлович, прикинул, что симпозиум еще не подошел к кульминации и какое-то время продолжится, быстро-быстро закрутил педалями, чтоб успеть к подведению итогов. Прозаик Михаил Шураев уже дважды перехватывал мой стакан с выпивкой и сердито шептал мне в ухо, что я совсем разленился, исписался, ни черта не делаю, и что я вообще проходной персонаж. Саша Вайер, прислонившись к стойке, щурился на всех, как ласковый кот-баюн. Бервлюд выпятил нижнюю губу, свысока и снисходительно поглядывал на сборище, но не пропускал ни одного тоста.

Я отобрал у Мишки Шураева свой стакан с фифти-фифти, – водка плюс тоник, – и только хотел объяснить ему популярно, без жестов, что не хрен ему выдрючиваться, потому, что он сам всего лишь псевдоним, причем, довольно случайный, – как нестройную гармонию симпозиума разрушила наглая выходка Скрыпача, – он ухватил Бервлюда за недоуздок, пригнул его голову к асфальту и закричал, что хочет покататься верхом. Я отбил руку Скрыпача, оттолкнул его в сторону, – Вайер возник между нами, чтоб стычка не переросла в драку, – а я почувствовал, что количество принятого алкоголя уже подошло к кризисной массе, и что еще чуть-чуть, – и мне уже будет сложно себя контролировать, и потому я выдавился из компании собутыльников и направился в мастерскую.

Грусть давила мне на становой хребет.

Грусть, изрядно омытая спиртом, обрела физическую форму двух обвислых горбов и стала привычной русской тоской.

Я медленно шел, покачиваясь и выверяя каждый свой шаг, – параллельно мне отражением в темных зеркальных витринах неспешно и одиноко двигался в ту же сторону пегий от седины немолодой бактриан семейства парнокопытных, отряда мозоленогих, ближайший родич дромадеров… Бервлюду тоже было тоскливо, и лишь новый недоуздок с ажурными насечками поблескивал серебром на весеннем закатном солнце и радовал взгляд.

 

 

 


Оглавление

1. Журнальная публикация и литературный текст
2. Бервлюд, Саша Вайер и я
3. Конфеты от Барклая
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!