Время животных (Про Ивана из Афгана)

 

Купить в журнале за февраль 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 2,5 часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

– Под утро его зазнобило, – эту фразу из какого-то чрезвычайно популярного и вместе с тем пошлого советского детектива Иван услышал из-за печной дверки, когда его петух Хасан только что вывел своих хохлаток на первый завтрак.

– Слушай, дружище, а нельзя услыхать что-нибудь из братьев Вайнеров, Стругацких, Грим или хотя бы отца или сына Дюма? – недовольно зевая, испросил подкрашенную косым лучом Востока голландку Иван.

– Но я же вижу, осень близится, и тебя знобит! – деловым тоном возразил визави. – Дон Румата и Д’Артаньян всегда благодарили своих визави по утру, а ты вечно бранишься. А между тем, в Афгане сам порицал за это вялых со сна солдатиков.

– Ну, что ты всё время придумываешь? – уже более спокойно и без какого бы то ни было зёва отвечал Иван, усаживаясь на постели и вставляя босые ступни в стоптанные кроссовки. – В Афганистане тебя ещё не было. Ты пристал ко мне после госпиталя.

– Я пристал? – донёсся медленно удаляющийся по печной трубе голос. – Ты сам меня об этом попросил. Кстати, как и накануне вечером. Ты гляди, со своим Колей все остатки памяти пропьёшь! Ладно, пойду я от греха.

Осторожно погладив заметно нагревшуюся затылочную пластину, Иван достал из старенькой «Бирюсы» банку с домашним, взявшимся по верху сливками молоком и позвал Емельяна. Тот явился вместе с Мальвой, с которой, судя по лукавому виду обоих, он так и не расставался с вечера.

– Ну вот, я теперь один, – без всякого выражения констатировал Иван, – а у тебя вместо любящей хозяйки появилась просто любовница. Как говорит Николай, «диалектика», то есть даже самые неблагоприятные события влекут не одни лишь потери. Кому-то всегда обламывается… Вчера – мне, сегодня – тебе, а завтра – вон Мальве. Принесёт нам с тобой котят! Пейте молоко и айда на берег. Уверен, что, по крайней мере, мелочи для вас наверняка добудем.

Хасан в это время уже созывал горем к насыпанному с вечера пшену.

…Емельян с Мальвой объелись уже на берегу, куда Иван осторожно выволок свои конусообразные плетёнки. Как он и предполагал, повезло больше под берегом, на глубине. Но налимов не было нигде: то ли оказались самыми проворными, то ли наоборот, не успели как следует разнюхать. А, может, подкормка не по ним вышла: они, говорят, любят падаль, а Ивана от любой падали воротило больше, чем от свежей говядины. Но мелкого, в пол-ладошки карася изрядно набилось в обе ловушки. А ещё в ту, что на глубине, угодило полдюжины краснопёрок, а на отмели – несколько средней величины пескарей. Когда возвращались, Емельяна даже покачивало от обжорства, а Мальва, как всегда, ела изящно и в меру. Иван за этим её процессом наблюдал с нескрываемым удовольствием. Сара, дожидавшаяся процессию на крыльце, глянула на улов почти с ненавистью и хотела даже обидеться, но Иван умастил её опалённым свиным ухом, и она, разомлев, залезла хрустеть под дом. Пёсикам Лёве и Филе тоже кое-что перепало, а равно и травоядным. Впрочем, Бориска, как все свиньи, был «не разбери поймёшь» кем, и мёл всё подряд, что бы ему хозяин ни накладывал в корытце. Одна Жанна терпеливо ждала в хлевушке, когда её поведут на лужайку. Однако все окрестные лужайки уже изрядно порыжели и обестравили, а потому Иван размочил и намял козе чёрствого хлеба, добавил в него пару варёных картофелин и брюквочку. После этого, поблагодарив Хасана за организацию кормёшки, решил чифирнуть сам. Крепкий чай не впервые по жизни заменял ему сразу и вино, и табак. Он поставил на плиту потемневшую от крутых заварок турку, налил в неё на две трети родниковой воды и досыпал до верху недорогой заваркой, ибо для приготовления чефиря качество чая почти не имело значения. Потом тонко нарезал свежую булку и аккуратно покрыл кусочки слоями солоноватой брынзы, к которой прикипел с Афганистана. Чифирь получился гуще пива, только что без пенки, но по вкусу вполне смахивающим на чешское тёмное. Сахару Иван не ел тоже с Афгана, откуда привёз ещё и диабет. Кстати, крепкий чай лечил ему и посаженную поджелудочную, и почти полностью нивелировал сахар крови, а потому как бы ни настаивали доктора, инсулина он так и не колол, опасаясь всякой привязки к шприцам и вообще любой зависимости от чего-либо: курева, водки, конопли, маковой соломки, транквилизаторов, кокса. Одно время он года два круто сидел на кодеине, который научился добывать из свободно продававшихся до поры таблеток от кашля. Потом смог завязать, а вот его госпитальный приятель Андрюха Санталайнен не смог и уже давно лежит на новом неухоженном лысом кладбище, прилипшем к грязному низинному шоссе на Москву. Умер Андрюха от цирроза, потому что для пущей одурелости запивал аптечные колёса ещё и пивом, объясняя это тем, что раз с пивом – значит он ещё не наркоман. И вот многие наркоманы выкарабкались, а российский офицер давно в могиле. Понемногу млея от второй кружки чифиря, про себя Иван так до конца и не понял: наркоман он или нет, шизофреник или нормальный с небольшими особенностями, инвалид или до сих пор… офицер. Впрочем, подумал он в полном равнодушии, наверняка всё это вместе в одном флаконе, а в придачу ещё и тайный садист, потому что до сих пор жалеет, что не отрезал Машиному убийце уши и вообще не искрошил его на комбикорм лесному зверью. Титановая пластина на затылке от такого поворота мыслей тут же нагрелась, и визави посоветовал «сменить тему»:

– Сходил бы ты лучше за лисичками! – предложил он с неожиданным энтузиазмом. – Отсюда видно, как они там, возле самой тропы желтеют. С ними и возни – ноль, потому что не червивеют и не гниют. Недаром вся Европа ими объедается…

– Ты же знаешь, что я не люблю ни лисичек, ни Европы, – попробовал возражать по привычке Иван, но потом согласно махнул рукой и полез в шкаф за лёгким пластмассовым ведёрком.

Поскольку собирание грибов Иван почитал священным действием, он не взял с собой на сей раз ни Емельяна, ни Сары, которые было увязались за ним из необходимости исполнения своих служебных обязанностей и из неизбывной внутренней потребности – быть всегда рядом. Он коротко дал понять им, что справится один, и быстро скользнул на тропу. Стайку лисичек он приметил сразу, под старой берёзой, они желтели куда ярче уже лежащей там и сям древесной листвы и спутанных пучков увядающего черничника. Но лисички, как говорится, могли и потерпеть, а вот за ручьём в осиннике могли поджидать и боровики, которых пронесли вчера мимо его дома сразу несколько корзин. На самом ручье было пусто, лишь следы покрышек, отчётливо обозначенные на прибрежном суглинке, говорили о том, что минувшим вечером его переехала не самая лёгкая легковушка, скорее всего, внедорожник. Впрочем, выстрелов с болот поутру не долетало, а потому особой смуты в Ивановой душе эти рубчатые следы не вызвали. Да и мало ли таскается туда и обратно по этой сквозной – от большака до большака – дороге разного обременённого хозяйственными нуждами народцу?! Сразу за ручьём Иван повернул к ближайшему лесу, окружённому низкорослой помесью сосны и осины. В ней-то и следовало посмотреть боровика, а где и крупного подберёзовика-переростка. Молодого приземистого гриба в сентябре уже не найти: листва падает, высокая трава оседает, и грибы в таком окружении обречены на неразличимость и постепенное поглощение лесным подзолом. Первый подосиновик Иван срезал уже на самом краю подлеска, несмотря на то, что краснел он в аккурат на вытоптанном предыдущими грибниками косогоре. За первым последовал второй, а там и третий. Иван всё делал неторопливо, явно растягивая удовольствие и тщательно прикрывая ведёрко от попадания в него разного лесного сора, который, накрепко въедаясь в грибы, после возвращения домой превращал приятную процедуру их осмотра в бесконечно-мучительную чистку авгиевых конюшен. После небольшого перехода через абсолютно пустой ольшаник Иван ступил в молодой сосняк, где ему попалось сразу две семейки осенних маслят, которые, в отличие от летних, хоть и не были столь налиты и свежи, зато совершенно не зачервивели. Потом на склоне оврага Иван поскользнулся на укрытой мхом шляпке чёрного груздя и, невольно выругавшись, обнаружил чуть ниже стайку розовых волнух. Так он и добрал свою весьма обширную пластмассовую ёмкость одними яркими и пахучими солонухами, чему несказанно радовался и даже достал запасной пакет под новые находки. Но грибы внезапно исчезли, а с заметно опустившегося неба стала то и дело соскальзывать мелкая, но частая влага. Всё окрест сразу потускнело и выцвело. Пришла пора подумать о возвращении. И в это время совсем неподалёку лес качнуло сразу двумя характерными выстрелами: сухим и коротким – из нарезного оружия и раскатистым дуплетом – из охотничьего ружья. Иван от внезапности даже на корточки присел и, как ему показалось, ощутил свист разрываемого дробью воздуха. Но страха не было, было любопытство. Была едва уловимая горечь дремавшей до срока расплаты… Расплаты за поруху, в которую превращают вполне устроенную человеческую жизнь назойливо точащиеся из всех щелей нынешнего российского пространства мутные ручьи распознанного ещё афганским военврачом «генеза».

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.