Девочка со сливами

 

Купить в журнале за июль 2018 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 15 манут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Худенькая девочка десяти лет устало обвела глазами притихший дом, насквозь пропитанный едким лекарственным духом, нервно поправила косыночку на голове. Остановившись взглядом на безмолвных ликах икон, девочка скривилась и, подняв с пола увесистое ведёрко, решительно шагнула за порог.

– Подожди, Лизка, – уже на улице услышала она хриплый голос матери.

Не оборачиваясь, девочка остановилась, замерла. Дождавшись, когда в августовской темноте ночи возникнет силуэт матери, Лиза опустила ведро в густую траву, вздохнула:

– Ну, что ещё?

– Погоди, перекрещу тебя! – растрёпанная женщина, с пуховым платком на пояснице, покряхтывая, обошла девочку, погладила по голове и трижды перекрестила впавшую грудь. – Теперь ступай, скоро поезд, да только сливы береги, не поешь дорогой! А то ты…

– Не съем! – обиделась девочка и, подхватив ведро, стыдясь внезапной ласки матери, выбежала со двора.

 

До станции было недалеко, поэтому, оказавшись на узенькой тропинке, которую с обеих сторон обступили спящие орешники, Лиза замедлила шаг. «Никуда не денется ночной поезд, ещё и ждать придётся!» Девочка потёрла вспотевший лоб, перекинула ведро в другую руку. Оно было небольшим, пятилитровым, с красным ободочком. А в нём – медовые сливы, больше похожие на причудливые жёлтые дыньки. Их всё утро Лиза сама собирала. Протягивала руку со сливой к солнцу и смотрела на тонкую янтарную кожицу. Убедившись, что плод не червивый, Лиза натирала сливу носовым платочком и опускала на дно эмалированного ведёрка, которое ей подарил отец. Вспомнив отца, Лиза едва не расплакалась. Он тоже ходил на станцию встречать поезда, тащил клетчатую сумку, в которой побрякивали деревянные свистульки. И всё говорил о какой-то другой жизни. А потом, вот точно такой же августовской ночью, отец собрал чемодан, поцеловал Лизу, зло посмотрел на рыдающую мать.

– Не реви, так жить нельзя! Я не мо…

На полуслове отец поперхнулся, закашлялся. Он обхватил рукой горло, рванул удавку-галстук, попятился к дверям. Немного постояв, отец бросил в последний раз взгляд на Лизу и вырвался из дома, словно дом был его тюрьмой.

Клетчатая сумка отца осталась сиротливо стоять у старенького обеденного стола. Заметив её, Лиза схватилась за растянутые ручки, одержимая внезапным страхом первой потери, страхом за отца, который не проживёт без своих свистулек. Как в агонии девочка выскочила следом.

– Оставь, – прокричала мать, – пусть идёт! – и, догнав дочь, вырвала из её рук ношу, чтобы неистово отпинать ногами. – На, получай, вот так, вот так!

Сводя счёты с петушками и соловушками, мать мстила за предательство отца.

На следующий день клетчатая сумка отправилась встречать поезда уже в руках матери Лизы. А когда она опустела, на смену ей пришла корова Зарянка, начинившая собой жареные пирожки и распроданная на станции.

Несколько недель назад мать сильно заболела. И Лизе, остро ощутившей значение жизни впроголодь, пришлось самой тянуться на станцию. В первый раз она шла что-то предлагать поездам. Этим чем-то были сливы. Сливы Лиза любила, а вот занятие отца и матери своих ненавидела. Для себя она давно всё решила. Никогда и ни за что поезда не лишат её рассудка, не привяжут к этому жалкому городишке, которому не хватило сил доползти до моря. И теперь он вынужден лишь вздыхать жаркими летними ночами, тоскуя о прохладных бризах, да печально махать ветками орешников вслед спешащим к морю гордым поездам.

 

На станции было тихо. Все застыло в ожидании сопящего длинного путешественника. Даже фонари прищурили свои жёлтые подслеповатые плафоны, лишь бы потом, ровно на двадцать минут, осветить путь его на всю свою фонарную мощь. Торговцев на перроне не виднелось. Лиза знала, искать их нужно на заброшенном, поросшем бурьяном дорожном полотне, тело которого уже много лет не режут поезда. Пролезая через заросли орешника, Лиза раздосадовано пнула ногой тонкую ветку: «Разве это город, одни заросли, кому нужны эти орехи? А нет, выскочат заспанные отдыхающие, начнут жадно искать лещину, грецкие, да чтобы подешевле, да чтобы покрупнее, полезные! В чём толк? Будто вся жизнь только из этих полезностей и должна состоять!»

Однажды Лизка рассказала о своих умозаключениях матери, а та дала ей затрещину.

– Ты как о продуктах говоришь? Счастья своего не понимаешь! Живёшь почти у моря, солью дышишь, всё натуральное!

– Ага, – обиделась Лиза, – вот именно, почти! И соль твоя вовсе не морская, а обычная, которую добывают для…

– Бога побойся, – перебила мать, – соль ей не такая! Вся в отца! Другой жизни, вижу, захотела! – мать с горечью посмотрела на иконы, перекрестилась. – Прости, Господи, дитя неразумное!

Лиза на мать рассердилась. Неотёсанная она женщина. Всё смотрит на свои цветные картинки и крестится, словно они избавят её от бед. Вот отец в Бога не верил, и совсем другим человеком был, деликатным. И про неё, Лизку, люди тоже так говорят: «Уж больно девочка деликатная!». Теперь папа, наверное, отыскал свою счастливую жизнь. Правда, не звонит и не пишет. И Лизка дала себе слово, что если не сможет вырваться в большие города, из которых через эту скромную станцию летят поезда, то уж точно доберётся туда, куда эти самые поезда так стремятся в жаркую пору, дойдёт до волны. Потому что чувствовать присутствие моря, это не одно и то же, что владеть им. А Лизе непременно хотелось овладеть морем! Посему, пробираясь через заросли орешника, девочка точно знала, что сделает всё возможное, лишь бы не разнести по станции свои молодые годы, лишь бы не оказаться на месте матери, продавшей не только свою жизнь, но и любимую корову родной дочери.

 

Вырвавшись из зелёного плена к заброшенным рельсам, на которых покоились фигурки молчаливых людей, Лиза испытала стыд. Она немного постояла, не решаясь подойти к торговцам, и уж было хотела воротиться обратно, но сливы так сладко пахли и так печальны были они в этом эмалированном ведёрке, что Лиза набрала в лёгкие воздуха и быстро пошла к рельсам. Не долго думая, Лиза плюхнулась возле дремлющего старика и только сейчас смогла выдохнуть. Старик вскинул голову, заворчал:

– Напугала!

– Простите, – пробормотала Лизка, не глядя на торговца.

– Впервые? – подобрел старик, осматривая высохшее, почти старушечье тело Лизки.

– Ага, – кивнула девочка.

– С чем пришла? – прищурил один глаз старик.

– Сливы у меня…

– О, девка, напрасно, домой иди!

– Это почему? – испугалась Лиза. Ей показалось, что старик сердится из-за того, что она села рядом с ним на рельсы не спросив разрешения.

– В южном направлении никто не берёт. Только мёд, орехи. Вот взгляни. Мёд, как у меня, в сотах. Его любят, полезный. А сливы… Не-а, отдыхающие – люди привередливые, сливы в том направлении не возьмут!

– А в каком возьмут?

– В обратном, это в три часа дня поезд идёт. Так что топай домой, девка. К трём со сливами, к трём.

– Нет, – помотала головой Лизка, – не пойду.

Одна мысль о том, что ей придётся вернуться в дом, в котором всё пропахло болезнью, напугала девочку, да ещё без денег, уж лучше пусть здесь, чем дома.

– Ну, как знаешь, – пожал плечами старик, – сиди тогда рядом.

– Я посижу, дедушка, может, повезёт мне?

– Может и повезёт. Да не расстраивайся, вот, на.– Старик протянул Лизе, немного порывшись на своём прилавке, в роли которого выступала картонная коробка, продолговатый кусочек, завёрнутый в полупрозрачную бумагу.

– Что это? – удивилась Лизка.

– Бери, бери, это мёд в сотах, мой мёд! Неужели никогда не пробовала?

– Кажется, нет, – смутилась девочка.

– Ну, вот и попробуешь, – улыбнулся старик.

Лиза поднесла гостинец к лицу, принюхалась. Густой, сочный аромат защекотал нос, наполнил рот слюной, заставил желудок сжаться, зашевелиться, напомнить о себе.

«Нет, не могу, – подумала Лизка, почти соблазнившись подношением, – нельзя, нужно отнеси маме, ей полезнее!» И пока старик копошился со своими баночками, кульками и свёртками, сунула гостинец в карман ситцевого платья.

 

На станции раздался весёлый гудок. «Поезд, поезд!» – пронеслась волна трепетного ликования по заброшенным рельсам. Торговцы один за другим начали вскакивать, приводить в порядок свой товар.

– Пирожочки как пушочки, – звонко напевала полная, похожая на шар, женщина.

– Трубочки сладчайшие с домашней сгущёнкой, – басил мужской голос.

– Мёд, цветочный мёд, орехи, орехи!

От зазываний торговцев у Лизы затряслись ноги. Она снова, как это было с отцом, когда он позабыл, уходя, свою клетчатую сумку, будто в агонии, схватила ведёрко, кинулась на призыв ночного поезда.

– Стой, дурёха! – ухватился за её руку старик. – Ты куда?

– На перрон, – задыхаясь, прохрипела Лизка.

– Ты что, рассудка лишилась? Нельзя туда, здесь покупателей жди! Штрафа захотела?

«А-а-а, точно, – вспомнила Лизка, мать же её предупреждала, – действительно, дурёха!»

Лиза поправила на голове косыночку, покрутила ведёрко и тихо опустилась на рельсы.

 

Заброшенная железная дорога пробуждалась, наполнялась присутствием другой, счастливой жизни. Пассажиры вальяжно расхаживали между коробок с товаром, пускали клубы сигаретного дыма, приценивались, торговались, покупали. Старик живо распродавал свой мёд. «Детям, – приговаривал он, – очень полезненько! Очень вкусненько!» Лизу замутило. «Что же это такое? Чем же она хуже детей в проносящемся поезде? Разве ей хоть раз сказали родители подобные слова, в которых что ни слог, всё забота?! Разве хоть один человек во всём этом огромном мире так пёкся о ней, как печётся сейчас старик о совершенно чужих изнеженных детях?!»

– Сливы, – робко произнесла Лизка, – полезные сливы…

Девочка чувствовала, как тяжело побороть отвращение к сытым пассажирам, которым нет ровным счетам никакого дела до её слив и до её мечты дойти до волны.

– Пирожки, – истошно вопила шаровидная женщина, – пирожочки!

Лизка позабыла на минуту о своих сливах, она пристально посмотрела на женщину. Какая глупая затея предлагать пирожки ночью, кто вообще ночью ест? К своему изумлению Лиза увидела молодую пару, хватающую ненасытными руками жирные пирожки. Жадные зубы, впивающиеся в капающую на землю начинку, подвижные челюсти, перемалывающие тесто и мясо. Потом глаза светлолобой Зарянки, её безутешное мычание, распухшие руки матери, утробный запах кишок… И Лизу стошнило себе под ноги.

«Больно деликатная ты, Лизка, – вспомнила девочка слова матери, – не хочешь мяса, не жри!» С тех пор, как мать выпотрошила жизнь из её любимой коровы ради жизни Лизки, она больше никогда не ела животную плоть.

Пока Лизка вытиралась своей косыночкой, стараясь избавить лицо от липкой щавелевой массы, которая ещё вечером была огрубевшей горьковатой травой, заполнившей её пустой желудок, поезд окликнул пассажиров и, собрав их всех в своём уютном чреве, рванул на юг.

– Болеешь ты? – спросил старик, осматривая Лизку. – Кто ж тебя такую хворую на станцию отправил?

– Никто! – огрызнулась Лизка. – Сама пришла, больше уже не приду!

– Да ты не сердись, – погладил старик девочку по голове, – не сердись. Приляг вот ко мне на колени! Отдохни!

Лиза устало склонилась на бок, зажала между ног ведро и оползла на пахнущие махоркой колени старика.

– Вот так, девка, поспи, долго ждать тебе!

Веки Лизы сделались тяжелыми, руки старика убаюкивали, дрема ползла по всему уставшему телу.

– Вот только дождусь трехчасового, продам свои сливы и больше не приду…

– Придёшь! – рассмеялся старик.

– Не приду… – засыпая, бормотала Лиза.

– Только почуешь запах денег и придёшь как миленькая, – погладил Лизку ещё раз по голове старик, и девочка полностью забылась крепким сном.

 

Лиза открыла глаза, когда солнце вскарабкалось на самую вершину небосводной дуги. Его опаляющие, злые потоки, как тысячи мелких острых зубов, вгрызались в кожу, не насытившись, снова и снова искали ещё не тронутые грязным загаром лоскутки, чтобы сосать, пить эфиры жизни. Лизка пошевелилась. Тело горело как в огне. Шея и ноги затекли. Девочка приподнялась, осмотрелась. Дедушки поблизости не было, вместо его удобных коленей под головой находилась смятая коробка. Рёбра ныли, истосковавшиеся за одну ночь, проведённую на рельсах, по мягкой постели или хотя бы шёлковой траве сада, в которой Лизка часто лежала, рассматривая пожелтевшие открытки с морскими пейзажами.

– А где сливы? – вспомнив сад, спохватилась девочка.

Лизка повертела головой и, отыскав рядом эмалированное ведёрко, успокоилась. Правда, только на мгновение. Подтянув ведерко поближе, Лиза увидела, что сливы её совсем плохи, испускают свой последний сливовый дух от безжалостного летнего зноя. Девочка поднялась, взяла ведёрко и поплелась к зарослям орешника, чтобы в их тени спасти сливы от гибели. Пока Лизка тянула ведёрко и своё тело, сделавшееся предательски тяжёлым, чужим, жажда изводила её привкусом соли на губах. Они запеклись, стали как гармошки, почти не двигались. С трудом добравшись до влажной, гудящей комарами тени, Лиза опустила ведёрко и, не имея возможности стоять на слабых, дрожащих ногах, легла под орешник на бок, по-детски свернувшись калачиком, погрузив в высохший рот большой палец. Немного подумав об умирающих сливах, девочка снова забылась тревожным сном.

 

Резкий гудок вырвал Лизку из беспамятства, она встрепенулась, схватила ведёрко и, до конца не осознавая происходящего, рванула на призыв. Ветки орешника царапали лицо, рвали изъеденное комарами тело. Превозмогая жажду, боль и зуд, Лиза вбежала на перрон. Поезд уже стоял.

– Сливы, сливы! – не узнавая свой сиплый голос, кричала Лизка. – Покупайте полезные сливы!

К ней никто не подходил. «Они совсем плохи!» – подумала Лизка и посмотрела на свои несчастные сливы, текущие крупными янтарными слезами.

– Сливы, сливушки!

Неожиданно Лиза испытала непреодолимое желание съесть хотя бы одну, коснуться пересохшими губами мягкой сочной разомлевшей сливовой плоти. Неуверенно, страшась саму себя, Лиза потянулась к ведёрку, взяла самую крупную, источающую головокружительный медовый аромат сливу и... [...]

 

 

Май 2018

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в июле 2018 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июль 2018 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению июля 2018 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.