Как все было бы просто, если б мы делали то, что хотели

Тарелка с оглушающим звоном разбилась в нескольких сантимерах от моего уха, и осколок больно впился в мочку этого самого уха.

– М-мать! – ругнулся я и осторожно вытащил кусок фарфора. Крови, к счастью, было совсем немного.

Жена стояла, скрестив руки на груди с удовлетворенным видом.

– Теперь понятно?

– Может попробуешь еще раз? – ехидно ответил я вопросом на вопрос, приготовившись к уклонению от очередной порции посуды.

Но Рей на этот раз как стояла монументом, так и не сдвинулась с места.

– Хватит с тебя. Посуду еще переводить. Иди лучше ко мне, поросеночек...

На этот раз меня вдруг охватила просто страшная злоба.

– Хрена лысого, – как можно спокойней ответил я, продолжая вытирать пальцами кровь на ухе.

Рей удивленно на меня воззрилась:

– Не поняла...

– Иди мозги промой, – я воодушевлялся собственной храбростью, – или уши. Первое будет эффективней.

Рей посмотрела на взглядом, который можно было бы характеризовать как "крайняя степень изумления".

– Ты нездоров, милый? У тебя жар?

Внутри я кипел, как паровой котел, но продолжал разыгрывать ангельское спокойствие и равнодушие.

– Я совершенно здоров. И я ухожу.

Изумление сменилось ироничностью.

– Скатертью дорога! Интересно, мой сладкий, куда ты пойдешь без гроша в кармане? Будешь побираться или грабить?

– А что, хорошая мысль! Давно мечтал попробовать себя в роли грабителя и убийцы. И начну, пожалуй, с этих мерзких Шлиманов, которых ты так обожаешь.

– Тебе же нравилось бывать на их вечеринках!

– Меня давно тошнит от этой дебильной семейки и от их убогих вечеринок! А на тебя у меня давно не стоит вообще!

– Что-то по тебе этого не скажешь ночью!

– Я виагру принимал.

– И на какие же деньги ты ее покупал, прелесть моя? Все твои счета оплачивала я, и кредитки в том числе. Что-то не замечала я счетов из аптеки!

Ах вот как, стерва ты этакая, подумал я, ты еще и все мои расходы контролировала.

Я стоял спиной к кухонному столику у стены и пытался незаметно нащупать что-нибудь рукой у себя за спиной. К сожалению, столик был пуст. Но зато под ногами у меня валялась куча восхитительных осколков от тарелок, чашек и прочей кухонной утвари. Я наклонился и сделал вид, что старательно их собираю.

Рей подошла и первое, что я увидел, когда поднял глаза – это ее ноги. Потрясающие ноги, уходящие ввысь, ноги, которые всегда приводили меня в трепет... И предвкушение от того, что выше этих ног, всегда заставляло мой пенис резко становиться в боевое положение.

Но на этот раз я сдержался.

– Ты на меня не посмотришь, пупсик? – ее голос стал тихо-завораживающим, каким он обычно бывал в минуты ее возбуждения. – Я тебя хочу. Прямо сейчас.

Я держался как мог. Стиснув зубы, я продолжал копаться в осколках и наконец нашел то, что искал – длинный, не слишком широкий, но довольно острый, чтобы сразу со всем покончить.

Я резко распрямился, зажав в правом кулаке осколок, и изо всей силы вогнал его в шею Рей. Кровь брызнула фонтаном мне в лицо, ее глаза расширились и в них навеки застыл вопрос: "За что, любимый?"...

Потом она рухнула на пол и замерла.

Я прислонился к стене и старался отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, с лица капала кровь на рубашку. Ну и видок, наверное, у меня сейчас. Хоть в роли Крюгера сниматься.

Нащупав руками стол, я сел на него, стараясь не смотреть на труп Рей. Через какое-то время, просидев в бездумном состоянии, я вспомнил, что в кармане у меня оставалось еще полпачки сигарет. Трясущимися руками я достал одну и прикурил.

А потом я просто сидел и смотрел на то, что раньше было моей женой, а сейчас просто превратилось в безжизненный кусок мяса. Интересно, а когда мы соединились в единое целое пять лет назад, мог ли кто-нибудь из нас предположить такой исход?

Не знаю, думала ли Рей об этом ночами, поскольку, какой бы дурой она ни была, она наверняка должна была понимать, что вечное издевательство надо мной продолжаться не может. Как там у русского писателя Островского было? "Какой-никакой, а я все-таки мужчина!". Хотя хреновый из меня мужчина, по правде говоря. Из всех видов отпора я оказался способен только на самое банальное убийство.

Внезапный звонок в дверь (в лучших традициях дешевых детективов) в мгновение меня отрезвил и вывел из транса. Я почел за лучшее затаиться и сделать вид, что нас нет дома.

Один, два, десять... Когда им надоест? Я на цыпочках подкрался к двери и посмотрел в глазок. Ну конечно, эта паршивая курица миссис Шлиман, следовало бы догадаться!

Я посмотрел на свои руки, кровь на которых уже начала подсыхать и тут мне пришла в голову идея – а что мне терять? Одной дрянью больше, одной меньше – какая разница? Все равно от нее пользы никакой, только жизнь отравляет честным людям вроде меня.

Я вернулся на кухню, осторожно вытащил осколок из раны Рей и, зажав его в кулаке, продефилировал к двери и резко распахнул.

Миссис Шлиман, которая тщетно пыталась услышать какие-либо звуки и для этого изо все силы прижималась ухом к двери, чуть не свалилась прямо на меня.

Я вовремя отступил.

Она с ужасом посмотрела на меня с пола и даже не попыталась встать:

– Что с вами, Ронни? Вы ранены? Вы весь в крови!

– Пустяки, миссис Шлиман, – я сильнее сжал осколок в кулаке, так, что мне стало больно, – я порезался, когда брился.

Куриный мозг старушонки попытался осмыслить сказанное.

– Брились? Но на вас столько крови!..

– Я полоснул себя бритвой по горлу. Видите рану? – мне положительно начинало это нравиться. Эта клуша даже не догадывалась, что я над ней откровенно издеваюсь.

Лицо миссис Шлиман приняло выражение крайнего испуга.

– Ронни, вы в порядке? Вы себя хорошо чувствуете?

– Замечательно, миссис Шлиман! Лучше я себя в жизни не чувствовал! Разрешите, я помогу вам встать? – и с этими словами я протянул ей левую руку.

Ошеломленная старуха машинально взялась за руку и попыталась подняться. Но в этот момент другой рукой я нанес ей точно такой же удар, как и Рей – в шею. И предусмотрительно отступил.

Какой замечательный взгляд! Ну в точности как у жены! "За что, любимый?".. За все хорошее, миссис Шлиман!

– Подыхай, старая клюшка! – исполненный праведного гнева, я пнул залитый кровью труп этой мерзкой женщины.

Господи, как же мне стало хорошо! Хотелось петь от радости, прыгать, кричать во все горло о своем счастье! Кто говорил, что через зло нельзя обрести счастье? Я сейчас просто счастлив! В жизни не был счастливее!..