Моя Дилор

 

Купить в журнале за апрель 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 10 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Начну с того, что я её люблю.

Это потому, что многие считают, что я попал под её каблук, что я не мужчина, а размазня, растяпа, тряпка, что она крутит мной, как хочет. Я знаю, что об этом шепчутся за моей спиной и, похихикивая, показывают на меня пальцем. А некоторые друзья говорят мне прямо в глаза.

– Мурад, опомнись. Мужик ты или нет? Разве можно так подчиняться? Или у тебя характера не хватает?

Я обдумываю их слова. Нет, характер у меня есть. Я, например, решил бросить курить, – и бросаю в одночасье. Я никогда не молчу, если вижу, что человек неправ – будь он хоть самый важный начальник. Наконец, совсем недавно я выдворил двух хулиганов из автобуса. А парни были здоровые и сопротивлялись. Один мне успел фингал под глаз посадить. И весь автобус струсил, никто мне не помог. Ну и ладно, я и один справился.

Так что это – отсутствие характера?

 

А мою Дилор я просто люблю. Она же женщина. Женщинам свойственны капризы и прихоти, такими уж их создал Всевышний.

Впрочем, надо сказать, мы спокойно прожили вместе два года, а началось это потом.

Дело в том, что на нижнем этаже поселился новый сосед, и вот жена его, Кларахон, как-то быстро сошлась с моей супругой.

И каждый вечер, когда я приходил с работы домой, я только и слышал от Дилор:

– Кларахон считает…

– Кларахон сказала…

– Кларахон надела…

– Кларахон купила…

Одним словом, Кларахон стала диктовать нам, как жить.

Кларахон купила умопомрачительную сумку, всю в таких тоненьких верёвочках. Веревочки болтаются со всех сторон. В общем, как будто кот с очень прочными котятами разодрал мешковину, а потом, когда он заснул, её ещё кое-где погрызли мыши. Вот такая фактура у сумки.

Ей-богу, Дилор не сомкнула глаз этой ночью. Она жалостливо вздыхала и постанывала, я даже испугался было:

– Ты не заболела, киска?

– Достань мне такую же сумку, Мурад. Ну пожалуйста. Я на улицу не смогу выйти без неё. Это модно, понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы надо мной смеялись?

Ну конечно, я не хотел. И я следующий день смотался на вещевой рынок и отыскал там такую же сумку. Как разыскал – уточнять не будем. Просто у меня есть кое-какие каналы и связи. Не зря же говорят, не имей сто рублей, а имей сто друзей…

 

Вторым был смартфон последней модели. Его я не смог сразу достать. Пришлось звонить другу в Самарканд, он и помог.

Пока достал смартфон, Кларахон купила импортный кухонный гарнитур. И конечно, моя ненаглядная Дилор в тот же вечер замурлыкала.

– Мурадик, помнишь, тот парень, с которым вы вместе учились, он сейчас в мебельном магазине работает, что на Чорсу…

– Помню, конечно.

– Попроси его, Мурадик. По старой дружбе. Ведь, правда – у нас не кухня, а настоящий позор. Эти табуретки… Этот стол, который вечно качается… Мне стыдно людей в кухню позвать.

– Зачем же людей в кухню звать? Пусть проходят в комнаты, там вроде бы всё обставлено нормально.

– Сейчас модно гостей на кухне принимать, я и светильники туда новые купила. А ты уж насчёт гарнитура постарайся, хорошо?

Я постарался. Ну что, выходит, я размазня? Не знаю. Я просто люблю её, мою Дилор, вот и всё.

Гарнитур был действительно великолепный, тоже импортный, итальянский. И цвета такого неопределённого, туманного. Под грецкий орех. Восемь предметов, включая кресло-качалку. Это же очень классно – варишь себе кофе, покачиваясь в кресле туда-сюда. Даже в Америке не у всех есть такое.

 

Потом были джинсы-варёнки. Красивые они, ничего не скажешь. В такую изумрудную искорку.

Тут у меня внутри завелись два червячка – моральный и материальный, так я их назвал.

Тот, что моральный: а не становимся ли мы рабами вещей? Не зря же такой точный термин появился – вещизм. Люди заболевают вещизмом, всё гребут и гребут под себя, не зная покоя. Смартфоны, плазменные телевизоры, малибу, лореали и версаче всякие, адидасы… Тут верь, не остановишься.

Ну, а насчёт материального червячка объяснять, думаю, не надо. Я не меценат и миллиардер Алишер Усманов, и мясником на городском рынке тоже не работаю. Правда, есть у меня дядя по материнской линии, он дынями торгует, но ведь это дядя, а не я. Все мои сбережения как половодьем смыло.

 

Тут Кларахон купила дорогущую породистую собаку. Бассет называется. Такая ушастая пародия. Башка как сундук, а лапы короткие. Морда у неё печальная-печальная. Это мне понравилось, соображает, значит, как он выглядит, не задаётся.

Понятно, моя Дилор без такой же собаки не может.

Я попытался с ней серьёзно поговорить.

– Киска, – говорю, – ты, случайно заболела вещизмом. Лечись, пока не поздно.

– Ну уж неправда, – отвечает она. – Вещизм – это когда без смысла накупают что попало, а мне только самое необходимое требуется. И модное. Как у Кларахон.

– Собака бассет – это так уж необходимо?

– Собака не в счёт. Ты же о вещах говоришь. Что касается собаки – какая же она вещь? Она друг человека.

– Друг-то друг, а ты знаешь, сколько этот друг стоит? Ты видела мою сберкнижку? Там осталась совсем небольшая цифра, хоть и пятизначная, – десять тысяч сум.

– Попроси у дяди. Он дынями торгует.

– Ты так говоришь, словно он спекулянт. Он торгует, да, но он их выращивает. А это большой труд. Ты вырастила хоть одну дыню?

– Ну, не всем же выращивать, кто-то и есть должен…

 

Ладно. Съездил я к дяде. Неловко, конечно, просить. Правда, дядя у меня – старик душевный.

– Понимаю, племянничек, – говорит. – У вас всё так дорого в городе. А жена у тебя молодая, красивая. Одеться ей хочется. Да и тебе хорошо бы куртку сменять. Мы в кишлаке и то лучше одеваемся.

Посмотрел на свою куртку – да, она не новая. Я, правда, на это обстоятельство внимания не обращал, – была бы тёплая, и порядок. Но дяде поддакиваю.

– Да, – говорю, – пора куртку покупать.

Ну, о том, что деньги – на собаку, конечно, молчу.

Дал он мне семьсот тысяч сум.

– Держи. Будут – отдашь, нет – потерпим. Ты только к сердцу близко не принимай. Поцелуй свою красавицу.

 

Вернулся я домой, поцеловал свою красавицу и через неделю достал ей собаку. Правда, не бассета – не было бассетов. Кларахон последнего себе вырвала. Но я не хуже приобрёл – бультерьра. Он выглядит посвирепее, правда, башка тоже, как казан для семейного плова, и разрисован полосками на манер кошки. В общем, добротный пёс, но не пёс ещё – щенок двухмесячный. А по шкале моды стоит вровень с бассетом.

Не прошло и трёх дней – бультерьер погрыз нам весь итальянский кухонный гарнитур, сжевал новенький японский зонтик и сумку, ту, что из верёвочек. Сумка ему особенно понравилась – все верёвочки он растаскал, разложил по отдельности. Некоторые проглотил.

Дилор в отчаянии, а я молчу. Что я могу сказать? Не моя всё это идея, я ведь только исполнитель. Но, честно говоря, к бультерьеру у меня появилось некоторое товарищеское чувство, не зря говорят, что собака – друг человека.

Зато бассет измочалил джинсы-варёнки Кларахон – это немножко успокоило мою Дилор. У женщин ведь своя логика, её не всегда сразу поймёшь.

Настаивать на новом зонтике, сумке или гарнитуре Дилор, очевидно, не решилась, да и просто знала, что не потяну я. Не поедешь же второй раз к дынному дяде.

 

Так и произошёл у нас передых в погоне за модой, и даже Кларахон, по-моему, тоже приутихла. Серьги только навесила новые, треугольные, в красно-белую полоску. Ну, серьги – это ерунда, это мы моментально купили. А потом Дилор стала соображать – как бы не отстать от моды, но и не ввергать себя в финансовую пропасть.

– А почему мы с тобой никогда не ссоримся? – как-то спросила она меня.

– А чего нам ссориться, киска? Или ты меня решила разлюбить?

– При чём тут «разлюбить»? Просто сейчас модно ссориться и даже разводиться. Вон Кларахон муж даже побил.

– Чего ж тут завидовать? А если ты на самом деле решила развестись, так прямо и скажи.

У меня защемило сердце, я ждал её ответа. Но она горячо обняла меня.

– Пойми, это очень скучно и старомодно выглядит, когда муж с женой всё время в мире живут. Надо, чтобы соседи увидели, что у нас страсти кипят. Ты знаешь что, Мурадик, ты меня немножко побей – так, понарошку, – и я с тобой поссорюсь и уеду к маме. Понарошку, на две недели.

– Что за глупости!

Она нахмурила брови, мне показалось, что она готова расплакаться. И я согласился.

 

Мы чинно открыли дверь на балкон. И там я вроде бы ударил мою Дилор и она счастливо завизжала. Под балконом собралась толпа с осуждающими криками. Дилор схватила чемоданчик и, театрально рыдая, побежала в сторону станции метро.

Мы с бультерьером смотрели ей вслед с балкона, а народ гневно смотрел на нас.

Через две недели Дилор вернулась и не откладывая в долгий ящик с порога заявила мне:

– Тебе надо отпустить бороду! Это модно во всём мире. Даже в Гренландии. К тому же, сэкономишь на парикмахерской.

Я так соскучился по моей Дилор, что, конечно, возражать не стал…

– Ты не думай, от внешнего вида очень много зависит, – внушала мне Дилор. – Борода придаст тебе строгость, мужественность, величие. Вспомни хотя бы Льва Толстого или Имама Бухари.

Её уверенность тут же передалась мне, и я, довольный, усмехнулся в будущую бороду.

 

Когда на моём подбородке пробились дружные всходы, я почувствовал, что меняюсь. Я как-то выпрямился, подобрался, походка приобрела степенность.

Были, правда, и казусы.

При моём появлении возле супермаркета некоторые личности с подпухшими физиономиями заметно оживлялись. Они многозначительно кивали в сторону фирменного магазина «Легион», где теперь торгуют алкоголем, и боком, по-крабьи, подбирались ко мне, спрятав за борт пальто два пальца и шевеля третьим. Несколько атак я стойко выдержал, но однажды мой недооформившийся характер дал трещину. А в неё, как водится, просочилась влага. Та самая. В общем, домой я шёл далеко не так степенно.

– Бомж! Ещё зарежет! – суетливо посторонились две женщины.

О, боже, неужели я стал похож на человека без определённого места жительства и бродягу!

 

Борода росла клочьями. Вид у меня действительно был подозрительный. Однажды я встретил сестру. Поезд опаздывал, и я прохаживался вдоль рядов кресел, поглядывая на утомлённых ожиданием людей. Встречаясь со мной взглядами, они ёжились. Когда я нёс чемодан к такси, сестра, как это водится у женщин, «на минутку» скрылась в дамской туалетной комнате. Тут-то меня и настиг лейтенант из национальной гвардии.

– Гражданин, ваш чемодан?

– Как вам сказать, – растерялся я.

– Что в чемодане?

– Не знаю.

– Я так и думал. Пройдёмте…

Все, конечно, выяснилось, но борода меня стала удручать. Охотно бы побрился, но Дилор… Ведь я её люблю.

 

Промозглой зимой я спешил на междугородний автобус. Проходящая машина обдала меня грязью. Грязный, мокрый, с всколоченной бородой, в своей поношенной куртке, я в последний момент вскочил в автобус и стоял, отдуваясь, сняв шапку с головы.

И тут кто-то бросил мне в шапку металлическую монету номиналом пятьсот сум. Кто-то – две кругляшки по двести. Я попятился, совершенно оторопев, но дородная женщина позвала меня.

– Подойди, милый, на вот, яблочко.

– Дышит-то как тяжело, бедняга, – посочувствовали рядом.

В шапке снова зазвенело…

Неожиданно для самого себя я во весь голос... [...]

 

 

 

Республика Узбекистан, г. Ташкент

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Внимание! Перед вами сокращённая версия текста. Чтобы прочитать в полном объёме этот и все остальные тексты, опубликованные в журнале «Новая Литература» в апреле 2019 года, предлагаем вам поддержать наш проект:

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению апреля 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.