Австралия

Старый хрен, жить захотел, на жопе волосы седые, а туда же, одеваться, как молодые женщины чувствуют тело мужчины, когда никакого мужчины ещё нет и в помине, а одно солнце и улица, как пожилые женщины на участке за цветами ухаживают, как милиционеры дружат, как соседская кошка рожает и жрёт послед. Что есть спасение, оно в том, что сможешь передать секрет, и как секрет становится ловушка. Как скоро наденешь штаны и кофту и поедешь, а куда ты поедешь, кто тебя там ждёт, куда ты поедешь. Как актёры играют, что они не пьющие одинокие люди, а искусство. Как мама сидит на ветке и соловьиную трель выводит. И на семнадцатом колене роняет голову на грудь, строй общину, Генка, из себя самого, потом ещё подтянутся. Как по дереву крадётся, разорванная собаками кошка Даша, закопанная на участке у гаража под сливой, которая уехала в Мюнхен, устраивать дела с изданием новой книги, на фотографии автора, лапки внутрь завёрнуты. Как она соловья поймала и принесла хозяевам в благодарность, как сын на соловья наступил, когда в туалет пошёл ночью и подумал, надо поехать на остров летом и на могилу. Бабушка Поля говорила, загад не бывает богат, не загадывай в год, а загадывай в рот. А дядя Толя стучал себя по плешине опорожнённой стопкой, с замасленными глазками, трудись токо, зверюга, и всё у тебя будет.