Поговорим о странностях любви (№2)

Знаете, мне тоже так кажется. Теме любви приходится нелегко. Девяносто процентов поэзотворений веками, упорно – я бы сказала, методично – укладывают на её сияющий алтарь. А алтарь-то, сами понимаете, не резиновый...

Ну-с, как говорится, к делам нашим занудным. Писать стихи – полёт, вдохновение и... прочие озарения :), а вот разбирать – занудство, занудство и ещё раз занудство.

Оксаночка, могут ли образы стать зримыми – а иначе зачем их давать? – если не имеем результатом чёткие ассоциации, более того – те нечёткие, кои как будто и намечаются, – противоречат друг другу, друг друга перебивают?.. А представьте-ка длинное короткое деревце с синими розовыми листами и голыми ветками? Вот и я говорю. Нет такого деревца. Даже в воспалённом сознании какого-нибудь “ищущего” фантаста сей картинке не вспыхнуть. У Шекли в “Мире твоих снов” – асфальт и твёрдый, и вязкий, но – заметьте! – НЕ ЕДИНОМОМЕНТНО! То твёрдый, то вязкий... О каком цвете идёт речь в первом четверостишии? Морозный сумрак – синий и оттенки синего. И вечер, вне всяческих сомнений, он окрашивает. Но только не в цвет губ. Не в оттенки розового. Вот Вам и деревце с синими розовыми листиками...

“Поэзия – не математика!” – слышу я гневные возгласы. “Ну нельзя же понимать так буквально!” – вторят им возгласы, полные недоуменья. А разве речь идёт о понимании? Картинка не представима. Значит, её нет. О понимании поговорим, когда она появится.

“Навсегда люблю”, Оксаночка, это Вы... погорячились. Неприемлемо это в нашем, капризном весьма, русском языке. (Он капризничает, а мы мучаемся! :)). “Навсегда полюбила”, “навсегда понравилась” – да. Но люблю, но нравлюсь – всегда.

“Летели тени в тишине стеклянной” – хорошая строчка. Но “струны любящего сердца”, ищущие “приют душевного навеса” – масло масляное, яблоко яблочное. Получается что? Что сердце ищет приюта у души. Лицо – у головы? Печаль – у тоски?..

А “душевный навес” не такой неудачный оборот, как кажется. Но – кажется. И такое бывает, когда “антураж” не тот. Когда образ выбивается из общего строя. А общий строй – в данном случае – просто не предполагает, не предвещает подобных “новаций”.

Очень мне понравилась строчка “И стало ясно: наступает день”. Последняя строчка. И жаль, что этот “день” идёт рифмой к “ночи лень”. Ведь откуда бы этой лени взяться, если ночь проходила так... простите, бурно. И летели, и горели, и шептали, и бежали... И вдруг – лень. Да не было там лени. Нигде. Кроме как в рифме... И это – плохо. И я не могу сказать, как сделать хорошо. И никто не сможет. Как говорится, куда идти – не знаю я, но вот сюда – идёте зря. Поэтому – исправляем ошибки и... Про терпение и труд я уже говорила?..

Увы, с могуществом сглаза я тоже знакома, и хорошо. Очень я глазлива. Потому хвалить и Вас, Сергей, не буду :).

“Нетерпенья дрожь” – действительно “минутная слабость”. Но неужели сие – результатом сглаза? Не хочется вдаваться в дебри физиологии (и мистики!), но сглаз привёл бы, скорее... к обратному. К полному отсутствию вышеупомянутой дрожи. И вот от этого отсутствия бубушки-ведуньи и лечат. Сглаз снимают. Вы простите меня, Сергей; “непоэтические” вещи я говорю. Ну так!.. А Вы – поэтические? “И рядом с тобою невовремя вновь Мой выплеснутый объём”. Даже не знаю... Боюсь, что неправильно поняла и обнаружу ненароком степень своей испорченности (если вспомнить, что каждый понимает в меру этой самой испорченности ;)). “...Успела устать, ненавидя кровать, Увы не со мной, увы”. А если бы “успела устать” с Вами – тогда не увы? Своё не жалко?.. А смотрите, какая забавная, нелепая интонация получилась в конце: “Пустое... А жаль, ведь так хочется жить, Любить, но только вдвоём.”. Всё на чувствах, на вздохах, там пусто, тут жалко – и вдруг этот трезвый, просто до канцелярщины “прямой” оборот-условие. Как в брачном контракте. Давайте оговорим условия! Жить. Любить. Но только вдвоём. Третий лишний. Вдвоём, попрошу заметить. Попрошу записать!  

Но меньше всего – из четырёх сегодняшних наших гостей – опасаться моего сглаза можно Светлане Миловской...

Знаете, Светлана, я вспомнила о своей набожной соседке. Со всеми своими проблемами она обращается не к кому-нибудь, а к Богу. Напрямую. Не стесняясь Его потревожить, не смущаясь озадачить. Искренне веря, что за хорошие (и отличные) отметки её внука Он несёт прямую ответственность. И надо только время от времени напоминать Ему об этом (о, конечно, не внуку! Богу). За урожайность её обширных плантаций Бог отвечает само собою. Отитом, радикулитом и гипертонией ведает тоже, сами понимаете, не лор, не терапевт и не кардиолог. И даже неполадки с телевизором – в Его, Божьей, компетенции. (Молитва о восстановлении ТВ-функций – вот что требуется в таком случае)... Светлана, Вы считаете, причину “спокойной” смерти Вашей Любви обязан разыскивать Бог? Никто не спорит, он лучший психоаналитик. Но не единственный. Представляете, сколько Любвей умирает на планете Земля ежесекундно? Поверьте, ему просто не по силам отслеживать причины всех этих кончин. Но это так, из области моих скромных богословских познаний...

Это точно? На все сто?.. Светлана! Ну сами подумайте: к чему тут “Это точно”? Слэнгово-стёбовый оборотик, из ряда “некусачих речевых паразитов” (если обозвать “кусачими” всяческие блин, по-любому, ну нафиг и Ко). Можно сказать: “Экзамены не сдам. Это точно”. Или: “Пиццу не хочу. Это точно”. А “никто понять не сможет”, кто “заставил умереть” – и вдруг эта “точность”! Ничего ТОЧНОГО тут нет. А есть что-то глубоко лишнее. Лишняя фраза. Держащая ритм и дающая рифму. Но – стоило ли?..

“...В глазах – душа, которой больше нет”. Так она в глазах – или всё-таки её больше нет? “...Святая Ревность – в траурном платке”. А ведь придётся, придётся – таки вернуться к богословию! Ревность – чувство... нехорошее. Чувство “ай-яй-яй!”, как говорят деткам. Святой – она не может быть по двум причинам: 1) Называть страсти (к коим ревность, конечно же, относится) святыми... скажем прямо, кощунственно; 2) И даже если уйти с этой “церковно-ханжеской” позиции и встать на позиции убеждённого атеизма – ревность, тем паче совершившая массу ошибок, предательств и наговорившая резких слов (что следует дальше по тексту стихотворения)... ну никак святою не получается.

Ну, и последняя волна моего критического занудства на обширный поэтический пляж Светиного стихотворения (а пляж действительно обширный; на такой-то территории – в 28 строк – не испытывая тесноты, погибло бы и с десяток Чувств). “...Тем временем свой каждый миг считала” – звучит подозрительно... криво. А дело вот в чём. “Тем временем” – этакий лёгкий, “детективный” оборотик (“тем временем они пробрались в гостиную”; “тем временем он перезарядил ружьё” etc. etc.). И в трагической картине умирания Любви он, прямо скажем, не на месте. А не странное ли представление о предсмертном спокойствии? Любовь считает. Шепчет. Путает слова. По всему видно, ведёт себя крайне беспокойно! Только что не ищет, “чья же в том вина”. Но ведь это в списке прямых обязанностей Господа Бога, так ведь? Помню.

...Вот на чём бы хотелось остановиться. На чём уже останавливалась и буду делать это и впредь, ибо это важно (а повторение – мать учения :)). Я не учу писать стихи. А исправление ошибок и нелепостей, о которых говорю, не обеспечит жизнь текстам, если та им не суждена... врождённо. Так для чего я это делаю? Для того же, для чего исправляли нам наши “дамашние работы” и “тиоремы” в школьных тетрадках. Ведь не зря исправляли? Кому-то и помогло?..

И обижаться не надо. Ни Оксане, ни Сергею, ни Светлане. Ни Димитри Ма’Блэку, написавшему следующее:

Начало хорошее. Прямо впику антагонистическому “Я – не я. И лошадь не моя!” :). А если без лошадей и смайликов... Неплохое стихотворение. Было бы. Будет, если уточнить, доработать. Будет неплохое, не “наверченное”, почти простое стихотворение. Какие звуки хорошие – “на завалинке”, “июльский”, “маленьким”...

Хорошо. Вот только этот “спёртый дух”... “Спёртый дух” – духота помещения. Автор, вероятно, пытается сказать про сдавленную, спёртую грудь, желание вздохнуть... Нет, неудачно. Неправильно. К тому же, когда бежишь, быстро движешься (а речь идёт именно о таком движении, поскольку видим по тексту “гоним”, “догнать”), “дух” не застаивается, напротив – часто, прерывисто дышишь. Т.е., и с этой стороны, дух “спёртым” быть никак не может. (Опять физиология?! А как же. Не устану повторять за Николаем Васильевичем – можно писать о золотых яблоках, но не о грушах на вербе!) Редко прибегаю к ненавистному “имху”, но в данном случае, скрипя зубами... ИМХО: стихотворение можно “довести до ума”, доработать, достроить, исправить. То, что имеем – скорее хорошая идея, скорее надежда на стихи, чем стихи. А надежда – штука неплохая. И “компас земной”, и умирает последней :).

...И – к результатам. Четыре стихотворения. Три про любовь, одно получше. (Как в той присказке: летели два крокодила – один зелёный, другой на север! :)) Может, нам любовь пока оставить? Что-то... как-то... не способствует она творческим проявлениям. А ведь есть ещё дружба. Симпатия. Уважение. Да мало ли на свете чувств хороших?.. А вот хороших стихов – мало.