Дроздов Николоз. Рассказ «Отец?».

...Но как только чуть спадал жар середины дня, мы, обычно разделившись на «наших» и «не наших», расходились кто куда. Подальше, с глаз долой, исчезая и тая на глазах. Таковы были правила игры – «войны», в которую мы играли. Суть её была не сложна: если до захода солнца «наши» брали в плен троих «не наших» или же наоборот, война была выиграна, и до следующей битвы победители всяческими всячинками изматывали побеждённых.

Отправленный в дозор, я, пригнувшись, долго петлял по лабиринтам чайных междурядий, замечая отдельные силуэты и полагая, что где-то здесь, внизу, сосредоточили свои силы «не наши», в основном мальчишки городские и, наверное, оттого бестолковые. Мне же следовало обнаружить их, вернуться к холму с кипарисом, чтобы взять с собой нескольких «наших» и внезапным манёвром в тыл неприятеля, окружив, заставить капитулировать.

Исполняя прелюдию дерзкого плана, я выполз из междурядий, чтобы пробраться на плато, к кладбищу, где вот уже в течение ста с лишним лет покоятся все усопшие мои односельчане, а оттуда прекрасно видно всё вокруг, как на ладони. Плашмя выбрался, наконец, наверх. И вдруг застыл на месте от неожиданности и испуга… ибо, в мечтах своих о подвиге разведчика, кое о чём позабыл.

Этим днём здесь была похоронена ещё одна женщина из нашего села. Одинокая и, как все у нас говорили, несчастная. Мы, мальчишки даже видели часть процессии, когда четверо мужчин пронесли на руках гроб мимо нас по дороге. Теперь же на том месте, где её предали земле, виднелась свежая насыпь.

Вот у этой могилы я и увидел незнакомого человека – крепкого сложения, хмурого и небритого. Я был от него в пяти шагах и хорошо видел его лицо, покрытое морщинами сверху и щетиной снизу. Что-то пугало меня в этом незнакомце, одетом в серого цвета блузу и брюки, наподобие пижамы, какие выдают отдыхающим в санаториях, а на ногах у него были ботинки. Он сидел на корточках, и, казалось, мысли его были где-то далеко-далеко. Странный какой-то, подумал я и хотел было дать дёру, пытаясь отползти назад.

 – Эй, малый!… – услышал я его оклик, хотя он по-прежнему смотрел куда-то в сторону. – Поди-ка сюда!..

Здорово... Отлично пишете!
Николоз  Дроздов

Дроздов Николоз. Повесть «www.pervayaliubov.com».

…Что мне следовало ответить? С того самого дня, как, впервые увидев, получил эпитетом слово из трех букв, что-то, от меня мало зависящее, одну половину моего «я» неудержимо тянуло к ней, другая же половина, препятствуя той, пыталась ее возненавидеть. Это нечто было одновременно – и моей, какой-то призрачной на что-то надеждой, но в то же самое время – и моим проклятием. Мы всего в третий раз вот так, наедине, разговаривали и я, разумеется, совсем ее не знал, склоняясь к выводу: акселератка с каким-то комплексом ранней взрослости. Иногда мне казалось, что время уносило ее вперед, и она становилась взрослой женщиной, обращавшейся со мной, как с ребенком. Однако не могла же девятиклассница оставаться женщиной постоянно, время возвращало ее назад, вновь превращая в подростка – недоверчивую и ранимую девочку. Хотя и в этом своем естестве, она играла со мной в дразнилку, забавлялась, как с какой-то игрушкой. Плюс – внезапные, необъяснимые приступы агрессии, выходки мужского порядка с взрывами неуправляемого гнева и площадной бранью. Что это была за особа, самая красивая из всех, кого я когда-либо на свете видел? Азартная, здравомыслящая, имевшая спортивные разряды, прочитавшая больше меня, понимающая значения мало кому известных слов, рассуждавшая об атомах и структурах молекул, но при этом кроющая матом людей, по возрасту годившихся ей чуть ли не в отцы. Я не знал…