Тошка сидит под столом в комнате. Скатерть, свисающая до пола, скрывает её от взрослых. Чтобы устроить себе убежище, Тошке пришлось несколько раз потянуть скатерть на себя. Тётка Секлитинья уже в третий раз бросает недоумённый взгляд на вазу с прошлогодними многолетниками. Ей кажется, или на самом деле ваза ещё больше переместилась к краю стола? «Не нужно было столько валерьянки пить», – с тревогой думает пожилая женщина.

– Настя, ну куда ты опять собралась? – уговаривает она хозяйку дома.

– Не могу я дома сидеть, понимаешь, не могу, – простонала Тошкина мать. – Ведь третьи сутки найти не могут.

– А ты найдёшь? Вот так пойдёшь и найдёшь! – не унимается соседка. – Детей пожалей, ты ведь сама на себя не похожа. Давай я тебе чаю успокоительного налью?

– Какой чай, тётка Секлитинья?! Муж у меня пропал, – заплакала Настя.

– Поплачь, милая, поплачь, – вздохнула Секлитинья. – Всё лучше, чем в пургу по реке мотаться. – Ищут мужики твоего Виктора, ищут.

К горьким рыданиям отчаявшейся Анастасии примешались чьи-то всхлипы.

– А это ещё что? – побледнела суеверная соседка. – Неужели вьюга так плачет?

Но всхлипы доносились не с улицы. Приподняв скатерть, Секлитинья уставилась на зарёванную Тошку.

– Тошка, а ты разве не у Корнея?

– Да я же её сама утром отвела к Луше, – прошептала Анастасия, подхватывая дочку на руки. – Ты что здесь делаешь, доченька?

– Я папку с тобой искать пойду, – плакала девочка...