Семецкий Игорь. Рассказ «История одной уборки».

Рота ушла на завтрак. В казарме остались «уборщики». Дежурным по роте был старший сержант Клешня, парень с лужёной глоткой и пудовыми кулаками.

– Если через пять минут марафет не наведёте – всем глына! – предупредил он уборщиков и хлопнул в свои медвежьи ладоши. – Время пошло.

Командир отделения «уборщиков» ефрейтор Шиншилов засуетился:

– Быстренько, быстренько давайте, ну, чего встали, чего встали?

В его распоряжении находилось пятеро военных строителей: четверо «приблатнённых» и Плевинский, он выполнял всю грязную работу: собирал мусор, мыл пол, выкручивал тряпку; остальные – выравнивали кровати, расставляли табуреты и по очереди ходили менять воду для мытья полов.

– Плевок, я тебя убью, я тебя убью, – то и дело повторял Шиншилов. – Быстрей, быстрей.

Менять воду подошла очередь Кирилла. Он взял ведро и направился в умывальню. Там, у открытого окна, курил Клешня...

Семецкий Игорь. Рассказ «После отбоя».

После отбоя Опарышев дёрнул Максима за руку:

– Вставай. Тебя Немец кличет.

Максим слез со второго яруса и последовал за Опарышевым в дальний угол казармы, к кровати Немца.

– Салага, – сказал Немец, давя прыщ на ляжке, – сделай-ка мне массажик.

Максим замер. Немец снял майку и лёг на живот. Максим почувствовал омерзение, глядя на его прыщавую спину.

– Приступай, – скомандовал Немец.

Максим не шелохнулся.

– Делай, что велено, – Опарышев толкнул Максима сзади.

Максим презрительно оглянулся на погодка. Тот ощерился.

– Мне долго ждать? – проворчал в подушку Немец. – Или ты отказываешься делать массаж? – Немец обернулся. – Хочешь горя хапнуть?

Максим отрицательно повертел головой.

– Тогда не выёживайся. Сделаешь и пойдёшь спать. Устаканили?

Максим отрицательно качнул головой.

– Ах, ты чмо, – устало произнёс Немец и медленно перевернулся на кровати, – не понимаешь по-хорошему?

Максим молчал. Немец опустил ноги на пол:

– Не понимаешь?

– Он не понимает: он борзый! – пискнул Опарышев.

– Кто борзый? Он борзый? – насмешливо переспросил Немец, указывая мизинцем на Максима. – Ты борзый?

Максим посмотрел в тёмную даль окна и подумал, что, может быть, он и не борзый, но хлебальники этим двум гадам разорвать сумел бы, если бы не остальная блатота в роте. На прошлой неделе один из салаг пошёл в отмах на Немца – после отбоя паренька изнасиловали старослужащие в сортире...