...Тут Дрынцалов Антонину отдубасил. Сначала приходил ко мне, грозил чего-то сотворить, обещал уши надрать. А я-то причём?

Я ему говорю:

– Господин Дрынцалов, вы же богатый человек, почему же вы не купите её верность? Заплатите ей хорошенько – раз и навсегда, и не будет проблем.

– Издеваешься? Издевайся пока.

– Да я к Антонине и не прикасался.

– А кто у тебя за занавеской?

– Там типа буддийской статуи. Там мой молитвенный уголок. Я, видите ли, как бы буддист.

Он подошёл и отдёрнул занавеску.

Сокил сидел как монументальный Сиддхартха. В позе лотоса. Ни один мускул не дрогнул на его отрешенной физиономии.

– А чё это он в современной одежде?

– В нашей секте так принято.

– Ну и рожа! А чё это здесь подушка и постель?

– Я днём сплю иногда рядом с ним, медитирую.

Дрынцалов ткнул пальцем в щёку Сокила.

– Тёплая. Он чё у тебя – с подогревом? Мудитируешь, говоришь?

И неожиданно – как треснет Сокила по лбу!

Тот дрогнул всем корпусом, и покачался, как пошатнувшийся монумент. И вновь ни один мускул не дрогнул у этого истинного ценителя коварных женщин. У него многовековая практика – впадать в коматозное состояние. Чтобы не предавать своих возлюбленных щекотух.

Дрынцалов остался обескураженным – после такого удара всё должно было вскрыться.

– Из чего он сделан? – загорелся в нём предпринимательский интерес.

– Это особый сплав. Материал сделан в США, – ответил я, еле удерживая хохот.

Он попытался поколупать ногтём обнажённую руку Сокила, но тут я задёрнул занавеску.

– Изделие дорогое. Вам достаточно?..