...Через некоторое время, обдумывая очередную статью на волнующую его тему (животрепеща), Кирилл вдруг осознал, что живёт не в своей, а в оккупированной стране. Стране, ему и таким, как он, уже не принадлежащей. Народу была подсунута конфетка общества потребления, и пока он, роняя слюни радости и вожделения, разворачивал обёртку, пробовал её на вкус и всё больше в этот вкус входил – Родину у них украли. Государство было приватизировано чиновниками, устанавливающими правила игры и всеми сортами кровососущих – пожарными, санврачами, следователями, полицией – людьми в форме. Это государство не стремилось ничего изобретать, придумывать, строить и улучшать, да у него подобное и не получалось толком. Оно умело только имитировать – буквально всё, от развития здравоохранения, науки и образования до обороноспособности и внешней разведки, – и ещё умело рапортовать, в основном по телевизору, о своих очередных грандиозных успехах. Также умело – уже всерьёз – запрещать, мучить, отнимать, наказывать и лупить несогласных дубинками, сажать по надуманным обвинениям, запугивать. Это государство-имитатор было для Кирилла враждебным, не своим.

Он продолжал жить – но не мириться! – в нём с растущим чувством омерзения, не собираясь сдаваться – для него это было, как оставить завоёванный плацдарм, предать своих работников, немногочисленных друзей и знакомых, предать страну, окончательно оставив её на растерзание.

Да хрен они получат, а не мою Родину!..