Левин Владимир. Рассказ «Письмо».

...– Что, решил всё-таки идти?

– Да! Да! – выкрикнул он.

– Прекрати орать, – отрезала она.

– Она моя мать, а я – был её сыном. Я ей был всем обязан, а ты меня заставила её предать!

Она выставила на него указательный палец, словно оружие, и прошипела:

– Ты сам сделал свой выбор. Ты мог отказаться, мог плюнуть мне в лицо, мог врезать мне, в конце концов. Но, нет, у тебя же кишка тонка! Тебе легче было следовать за мной, чем мать защищать. Защищал бы её – потерял бы меня. Ты же знаешь, что без меня ты никто. Так что кричи на себя, а не на меня. Я играла в свою игру и делала это так, как считала нужным. Она не моя мать и не мне её защищать. Она должна была себя винить, что не смогла из тебя защитника воспитать...

Левин Владимир. Рассказ «Судья».

...– Подсудимый, сэр Сэмюэл Смит! – настала моя очередь.

Было понятно, что у Бакленда, кроме показаний девушки из метро, не было никакой другой информации или свидетельств, на которые он мог опереться. Тем не менее, он пошёл в наступление:

– Сэр Сэмюэл, потерпевшая выглядела достаточно искренней девушкой, уверенной в том, что именно вы обнажились перед ней в метро. Скажите, вы это сделали?

– Нет, – ответил я, направляя на него прямой и ровный взгляд.

– Нет? – переспросил Бакленд.

– Нет, – повторил я. – Заявляю это однозначно и категорично.

– А почему, собственно, нет? – спросил Бакленд, провокационно скривив губы. – Мы все видели эту молодую и, если позволите, привлекательную девушку. Вас могло к ней повлечь, мог возникнуть неожиданный порыв. Если вдуматься, такое поведение не настолько странное, каковым оно может показаться на первый взгляд. Вы едете на работу, каждый день служите праву, на себя времени нет, осознаёте скоротечность жизни, вспоминаете энергию молодости, личная жизнь давно утряслась, остроты и искры в ней давно уже нет, а тут – эта симпатичная девушка в метро, прямо на ваш вкус. Вы от неё совсем близко, её тело хорошо просматривается, так как вы стоите высоко над ней. Возможно, ваша нога коснулась её ножки. И тут возникает этот неожиданный импульс. Да, импульс, который даже вас самого застал врасплох! И именно поэтому вы не успели осмыслить ситуацию, тем не менее, осознавая, что ваша станция совсем скоро, и девушка может исчезнуть навсегда. Как можно упустить это драгоценное мгновение? Как сделать так, чтобы в считанные секунды эта красота, искра вашего к ней притяжения оставила в вашей памяти вечный, неугасаемый след? Как в одно мгновение прожить всю фантазию, возникшую в голове и душе?

Произнося эту речь, Бакленд медленно возносил указательный палец вверх, словно дирижёр, замедляющий музыкальное течение и одновременно приближающий кульминацию. Он остановил его высоко в воздухе, и, чуть присогнув колени, весь застыл на секунду. Затем он выбросил руку с поднятым пальцем вниз и выпалил свой ответ на эти вопросы:

– А вот так: надо сделать что-то дерзкое, сумасшедшее, бросить вызов жизни, выложить из ширинки перед невинным личиком девушки всю правду, сырую и голую, наглую и бесстыжую, без прикрас. Ведь было именно так, признайтесь! Сделайте смелый шаг, будьте таким же дерзким, как и тогда в метро. Вы пошли на неимоверный риск, поставив на кон всю жизнь, все достижения, и доказали себе, что тело и душа, охваченные адреналиновой лихорадкой, всё ещё живы. Так идите до конца! Вы же знаете, что томящаяся в заперти жизненных оков часть души, которая светит в вас всё ярче и ярче, как луна в наступающей ночи, оценит ваше признание. Обычная жизнь ведь, действительно, превратилась в ночь, а сила, потянувшая вас к девушке, она и есть та самая настоящая жизнь, не так ли? Признайтесь, здесь и сейчас, не останавливайтесь на полушаге, не пасуйте. Вы до конца дней будете уважать себя за это.

Моё лицо погорячело...