Россик Вадим. Роман-драма «Кто рано встаёт, тот рано умрёт».

...Пятница, как и положено нормальному несчастливому дню, начинается не с традиционного дремотного пробуждения, а с сумасшедшего стука в мою горизонтальную дверь. Я открываю глаза. За окнами хмурится мартовское утро, но дождя нет. Скидываю одеяло, рывком поднимаю себя с нагретой постели и ёжусь в стылом воздухе. Вот, гадство! Вчера вечером опять забыл включить на ночь обогреватель.

Дав слово позже отругать себя за неорганизованность, поспешно натягиваю одежду. Когда торопишься, вещи из вредности вступают против тебя в заговор. Так и сейчас: никак не могу найти носки, которые прячутся от меня в штанинах, рубашка коварно норовит вывернуться наизнанку, молнию джинсов заедает. Пока я борюсь с одеждой, паническое колотилово не прекращается. Дверь дрожит, но мощная стальная щеколда не даёт ей распахнуться. Криво застёгивая второпях рубашку, кричу:

– Кто там?! Что случилось?

За дверью наступает тишина. Слышу срывающийся голос Лили:

– Вадим, вставайте скорее! У нас несчастье.

Открываю дверь, снизу на меня смотрит Лиля. Бледное лицо искажено, в глазах стоят слёзы. Она одета в домашний халат. Волосы не убраны. Руки заметно трясутся. Иллюстрация из учебника психиатрии: «женщина на грани нервного срыва».

– Лиля, успокойтесь, – говорю я негромко. – Что произошло?

Смотрю на часы. Пять минут седьмого. Тем временем Лиля немного приходит в себя, поднимается ко мне в комнату и уже более уравновешено произносит:

– Харди нашёлся. Вернее, его нашли.

– Что вы хотите этим сказать?

– Толстый албанец, художник, хотел набрать себе извести на стройке в восточном крыле. Ну там, где идёт ремонт, вы же знаете, Вадим.

– Да?

– Он снял крышку с чана с известью, а в чане Харди!

Лиля снова на грани. Я наливаю воду в свою кофейную чашку и подаю ей. К утру вода в термосе совсем остыла. Лиля судорожно глотает её.

– И что случилось дальше? – задаю я вопрос всё таким же спокойным тоном.

– Албанец разбудил доктора Бахмана, они вдвоём сходили на стройку, посмотрели, а потом примчались к нам. Эрих тут же выпроводил всех подсобных рабочих, которые уже начали ежедневную уборку, закрыл ворота, позвонил в полицию, а мне велел всех жильцов собрать в столовой.

Лиля умолкает и выжидательно смотрит на меня. Я успокаивающе улыбаюсь ей.

– Что ж, всё ясно. Я сейчас приду.

– Вадим, вы понимаете, что в нашем Замке произошло убийство? Это же ужасно!

Молчу. А что тут скажешь? Предчувствие беды меня не обмануло. Потрясённая женщина уходит. Я на минутку сажусь к столу, чтобы собрать вместе разбежавшиеся мысли. Любопытно, почему убийца любезно не оставил труп на видном месте, а утопил Харди в чане с известью? Машинально постукиваю пальцами по столешнице. На моём тайном языке это означает: «?!»...

Россик Вадим. Роман «Блеск тела».

...Входная дверь опять открылась, и в помещении материализовались трое. Масштаб личности первого поражал: гигантский рост, массивная, как у гейдельбергского человека, нижняя челюсть, низкий лобик, вдавленные виски, расплющенный нос. Увидев этого гиганта, у любого закралось бы подозрение, что некоторые люди ещё не произошли от обезьян. Зато пара других не отличалась ярким своеобразием. Они казались плюгавыми карликами на фоне доисторического великана. Просто два невзрачных гнома у ног громадной уродливой Белоснежки-мужика. Сходство с Белоснежкой человечищу придавал белый спортивный костюм, там и сям покрытый мудрёным красным орнаментом. А ассоциацию с гномами вызывал малый рост, турецкие кожаные куртки непонятного цвета и носато-усатые физиономии этой парочки.

– Ну, кажется, все в сборе, – почти прошептал исполин неожиданно мягким голосом. Впрочем, затем он хищно улыбнулся, показав редкие зубы, похожие на огромные зубы человека. – Спасибо, что зашли.

– Я сделал всё, как вы велели, – волнуясь, сказал Доброе Утро. – Вот ваш покойник, в целости и сохранности.

– Благодарю, молодой человек, – учтиво произнесло человечище так сладко, что его захотелось лизнуть.

– Значит, мы можем идти? – с надеждой спросил Доброе Утро.

– Вы куда-то спешите? – удивился «гейдельбергский человек».

– Ну, вообще-то, да, – замялся Доброе Утро. – Час уже поздний.

– Всё же позвольте с вами не согласиться, – виновато прошуршал гигант. – Признаюсь честно, я пригласил вас сюда не для того, чтобы сказать «спасибо» и дружески расстаться.

– А для чего? – отважно подал голос дед Брюсли. Этот детина с каждой минутой нравился бывшему летчику всё меньше.

– Слышь, Основняк. Может, врезать старпёру? – предложил один из гномов с лицом социопата. – Чтобы не бибикал.

Второй уголовный микроорганизм шагнул было к деду Брюсли, но великан успокаивающе прошептал:

– Важик, отойди назад. А ты, Труша, не теряй самоконтроль. Давайте не будем отвлекаться.

Гигант показал рукой на покойника. На толстом как бревно запястье человечища сверкнул красивый жемчужный браслет.

– Мне очень нужен этот дохлый яхтсмен в бейсболке. Вы уже, наверное, все знаете, что в нём спрятаны большие деньги. За такие деньги я зайца в гору на коленках догоню!

– Так и забирайте его, а нас отпустите, дяденька, – жалобно сказал Доброе Утро.

– Вы преждевременны, молодой человек, – печально укорил исполин. – Я ещё не договорил.

Человечище обвело собравшихся давящим взглядом и спокойно шепнуло, как будто процитировало таблицу умножения:

– К моему сожалению, вас придётся ликвидировать...