Светке Стеблевской с любовью.

 
              Вчера звонит подруга. Слово за слово, так, женские разговоры о детях, и вдруг:
- Слушай, хочешь, сюжет подарю?
- Давай.
- Утро...


              «Здравствуйте, ребята! Слушайте «Пионерскую зорьку!» - доносится из приемника радостный призыв.
- Светлана, что ты опять ищешь в тарелке? Нет в каше сегодня комков. Иринушка, намажь хлеб маслицем. Поторапливайтесь, девочки.
- Мама, - жуя, говорит Ира, - я вчера прочитала в учебнике: заяц бежал по гамну. Это как?
- Иринушка, ты, наверное, неправильно...
                Светка замирает, не донеся ложку до рта. Пар, поднимающийся над тарелкой, приобретает очертания зайца, скачущего по кромке белого кафеля, как по снегу. Зверек останавливается возле кипящего чайника, принюхивается, прижимает к спинке розоватые уши и сливается с облаком, выплывшим из алюминиевого носика.
- ... поняла?
- Ирка, заяц бежал по говну! – догадывается Светка.
- Что ты говоришь? Как не стыдно? Марш из-за стола! – получает нагоняй младшая дочь.
                Светка, засунув в карман передника сухарик с изюмом, идет в коридор. Портфель уже ждет ее у двери. Светка напяливает вязаную шапку с длинными заячьими ушами, крепко завязывая их под подбородком, засовывает левую руку в правый рукав шубы, одновременно вставляет ноги в валенки. Сообразив, что немножко запуталась, вылезает из правого рукава и почему-то из валенок тоже.
- Собирайся живее! – кричит вдогонку мама.
                 Светка, сопя, одевается. «Как же я прослушала, что же это такое – это самое «гамно»?» - думает девочка, спускаясь вниз по лестнице.
                     На улице морозно, хотя уже март. Вишня, растущая у самого подъезда, вся облеплена воробьями. Они, переругиваясь с синицами, перелетают с ветки на ветку. «С ветки слетели Светки», - любит шутить отец. Светка достает сухарик, кладет на скамеечку и отходит в сторонку. Наглые воробьи сразу набрасываются на сухарь. Синички, занервничав, спешно перебираются поближе к скамейке.
                  Дорога в школу лежит через сквер, разбитый возле гарнизонной гостиницы. Напрямик по главной аллее весь путь занимает не больше пяти минут, но Светка выбирает другой маршрут: через клумбу, превращенную зимой в горку, а потом – пятьдесят три шага влево – мимо деревянной беседки с замерзшей лужей у входа, раскатанной до зеркального блеска.                    Скользкий пятачок за ночь припорошило снегом, и девочка, неудачно ступив на лед, падает. Когда же ей удается встать на четвереньки, то подо льдом, расчищенным полой шубки, Светка замечает серый кружок – юбилейный рубль с профилем вождя. Светка закрывает рубль ладошкой, оглядывается – никого вокруг нет. Сдергивает с руки варежку и пытается хотя бы немножко расковырять лед пальчиком. Палец быстро краснеет от холода, и между ногтем и подушечкой намечается кровавая ранка – больно. Девочка доползает до края пятачка на коленях, а встав на снег, оглядывается вокруг, ища что-нибудь, чем можно было бы прикрыть находку. Потом соображает – возвращается к горке, берет картонку и накрывает ею лед с глубоко вмерзшим рублем.
                 Теперь два раза в день – по дороге в школу и из школы – Светка проверяет, на месте ли ее денежка.
                  Когда она делает уроки, разложив книжки и тетрадки на подоконнике, то часто задумывается, что сможет купить на свой рубль: может быть, «шипучку» в бумажных пакетиках с линялыми розовыми буквами или сладкие кукурузные хлопья в твердых картонных коробочках с нарисованной веселой девочкой, уминающей эти самые хлопья.
                    Светка раскрывает учебник. На глаза сразу попадается задачка про Машу, у которой пятнадцать копеек, и про Витю, владеющего всего десятью копейками.
- А у Светы – целый рубль, - крупным жирным шрифтом пропечатывается у Светки в голове. – Это даже больше, чем у Маши и у Вити вместе.
                    Девочка смотрит на крыши соседних домов, на колышущиеся голые ветки деревьев, стучащие при резких порывах ветра в окно.
- Скорее бы солнце, - мечтает Светка. – Лед подтает, и можно будет легко достать денежку.
                   «Пришла весна. Тает снег. Скоро на деревьях зазеленеют листочки...» - по слогам читает девочка.
- Когда же к нам придет весна? – спрашивает Светка у севшей на подоконник синички.
                    Птица поворачивает головку и внимательно смотрит маленьким черным глазком сквозь оконное стекло на Светку.
- А у меня есть рубль, - тихонько шепчет ей девочка и подмигивает. – Куплю хлопьев – угощу.
                     К концу марта потихоньку теплеет. Мама достает девчонкам из шкафа демисезонные пальто и ботинки, которые вполне можно уже носить, пододев шерстяные носки.
- Светлана, только обходи лужи! – предупреждает мама. – Иринушка, следи за ней, а то опять проболеет все каникулы.
Сестры, держась за руки, выходят из подъезда.
- Ты иди одна, а я за Олькой зайду. По асфальту иди. Если промокнешь, получишь, - предупреждает Ира.
Светка выдергивает ладонь из Ириной руки.
- Не учи ученого!
Аккуратно, маленькими шажками перебирается по перекинутой через дорогу широкой доске.
                 Возле сквера Светка притормаживает, ожидая, пока старшая сестра скроется за дверями соседнего подъезда. Потом чинно проходит по аллее до поворота и бежит по узенькой дорожке до беседки, скользя по подтаявшему льду. Вокруг беседки ноздреватый серый снег уже похож на острова, омываемые быстрыми ручейками. Светка, перескакивая с одного островка на другой, добирается до входа в беседку. Верхний слой льда, словно огромные кристаллы подмокшего сахара, хрустит под ботинками. Упершись одной ногой в еще твердый берег лужи, девочка пытается каблучком отбить кусок льда с похороненным Лениным. Нога соскальзывает; холодные брызги летят во все стороны. Девочка, ударив ногой еще пару раз, понимает, что так ей рубль не достать – нужна крепкая острая палка.
- Светка! – доносится Ирин голос. – Светка! Я тебя вижу! Вот вечером маме все расскажу!
                Светка решает, что на обратном пути обязательно найдет палку, и тогда рубль будет ее.
                Уроки тянутся и тянутся, как противный кисель из школьной столовой. Сидеть у окна жарко. Светка расстегивает верхнюю пуговку на коричневом форменном платье. Прикрывает ладошкой глаза, прячась от яркого полуденного солнца. Слышно, как за окном барабанит капель и громко чирикают воробьи. Думать мешают. У Светки чешется спина от жары и нетерпения.
                       Наконец звонок. Девочка быстро собирает портфель, кубарем скатывается по широкой лестнице в вестибюль, наспех одевается и бежит в сквер. Ей везет: сразу находится крепкая палка, немного покусанная собакой. Светка пристраивает портфель между балясинами в углу беседки, подходит к заветной луже...


- А дальше случилось горе, - вздыхая, произносит Светка. - Моего рубля там уже не было.
Мы молчим: я – на одном конце провода, она – на другом.
- Надо было перочинным ножичком его. Тогда еще, зимой, - даю я запоздавший лет на сорок совет.
- Да вот, не сообразила я... ножиком, - улыбается Светка.