Дмитриев Геннадий. Рассказ «Крысолов».

..Глаза постепенно привыкли к темноте, и я разглядел в квадрате открытого люка, прямо над головой, тёмное ночное небо – ни звёзд, ни луны, только тьма, пронизанная ветром. Внимание моё привлёк какой-то новый, незнакомый звук – странные шорохи, возня, попискивание. Я с ужасом понял – это крысы, те самые корабельные крысы, живущие в трюмах. Слышал, как полчища голодных крыс набрасывались на людей и съедали их живьём. Стали жутко и холодно. Если они нападут на меня, я не смогу даже пошевелиться.

Ночь была на исходе, неясные очертания внутренностей корабля стали едва различимы, и там, в углу, шевелилась серая, жуткая, бесформенная масса живых существ. Я замер в ожидании развязки. Время шло, но крысам не было до меня никакого дела, они были заняты чем-то более важным, чем моё грязное, пропахшее потом и затхлой водой трюма, истерзанное тело.

Крысы издавали какие-то неясные звуки, и казалось, они разговаривают между собой на человеческом языке, смеются над теми, кто живьём сгорел на ограбленном корабле, и надо мной, тем, кого приготовили им на ужин те, кто наверху. Мне показалось, что те, кто наверху, такие же крысы, как и те, что внизу, в трюме. Нет, они не люди, нет, разве люди могут так поступать? Разве люди могут жечь других людей? Разве могут люди смеяться, видя, как умирают в огне такие же, как и они, из плоти и крови, те, кто не чинил им зла, кого ограбили и сожгли, чья вина состоит только в том, что и они хотели жить?..

Дмитриев Геннадий. Рассказ «Полустанок».

Поезд, замедляя ход, лениво пересчитывал колёсами стыки рельс. Металлический скрип тормозных колодок заполнил душное пространство тесного купе. Ещё раз заунывно пропели тормоза и, выдохнув сжатый воздух, затихли. Поезд остановился у какого-то маленького, затерянного в прибрежной степи полустанка. Седьмой вагон оказался напротив низкого, одноэтажного здания вокзала с поблёкшими стенами неопределённого цвета, окружённого высокими пирамидальными тополями.

Борис вышел в тамбур; молоденькая хрупкая проводница с большими синими глазами протирала поручни.

– Долго стоим? – спросил он.

– Две минуты, встречный пропускаем, далеко не отходите!

– Да я здесь, у подножки, свежим воздухом подышу, – ответил Борис, спрыгнув на низкий, усыпанный гравием, перрон.

Из дверей соседнего вагона высунулась пузатая сумка с колёсиками, за ней показалось миленькое личико её молоденькой владелицы. Борис взял сумку, поставил на перрон, подал девушке руку.

– Спасибо, – тихо сказала она и улыбнулась улыбкой Джоконды.

– Удачи вам, – ответил Борис и вернулся к своему вагону, провожая девушку взглядом. Она шла к зданию вокзала, отделённого от узкого, низкого перрона линией первого пути, волоча сумку за собой.

– Осторожно! Там встречный проходить будет! – крикнула проводница вслед девушке, и та ускорила шаг. Сумка, жалобно поскрипывая маленькими пластмассовыми колёсиками, прыгала по рельсам и шпалам. И когда девушке оставалось лишь подняться на перрон, сумка зацепилась колёсиком за последний рельс. Отчаянно и нервно дёргала девушка сумку, но та не поддавалась. Тревожный, резкий гудок тепловоза больно резанул слух.

– Сумку бросай! Беги! – крикнула проводница.

Широко раскрытые глаза девушки были полны ужаса и отчаянья, руки её судорожно вцепились в сумку. Борис понял – сумку она не выпустит, страх парализовал её...

Дмитриев Геннадий. Рассказ «Необычное происшествие в одном южном городе».

Произошло это событие в одном южном городе, не будем говорить в каком, чтобы не обижать другие города, хотя произойти это могло где угодно. Однажды утром, накануне Пасхи, в страстную пятницу, в городе появился молодой человек с длинными, до плеч, чёрными волосами. Одет он был в потёртые джинсы и потрёпанную рубашку. Откуда он взялся, никто не помнил, приехал ли поездом, или электричкой, а возможно, и автобусом. Внимание на него обратили лишь у подземного перехода на Привокзальной площади.

Молодой человек остановился возле нищего, мужчины неопределённого возраста с искалеченной ногой. Нищий сидел на краю тротуара, нога его, неестественно вывернутая, покрытая язвами, была выставлена вперёд. «Подайте, Христа ради, несчастному калеке на пропитание», – монотонным голосом гундосил нищий. Лицо выражало боль, страдание и усталость. Молодой человек подошёл к нему, протянул правую руку и сказал: «Прощаются тебе грехи твои, встань и ходи!»

Искалеченная нога нищего на глазах преобразилась. Язвы исчезли, она приняла нормальное положение. Нищий вскочил, судорожными движениями ощупал ногу и изумлённо посмотрел на молодого человека, который уже повернулся, чтобы уйти. Но, неожиданно для всех, нищий схватил костыль и стал яростно наносить удары по голове человека, только что излечившего его.

– Ах, ты, сволочь! Скотина! Ты что наделал?! Чем я теперь буду зарабатывать себе на жизнь? Благодетель хренов, ублюдок недоношенный!

Молодой человек, явно ошарашенный таким поведением исцелённого, молча сносил брань и побои. Собралась толпа...

Дмитриев Геннадий. Рассказ «Девочка и кошка».

…Посадив планёр в поле, недалеко от поселка, я тупо уставившись в карту, пытался определить своё местонахождение. «Нужно идти в село» – подумал я, и посмотрел в том направлении, где находился неизвестный мне населенный пункт. И вдруг увидел маленькую девочку, лет десяти, которая бежала к планёру.

– Птица! Птица! – кричала она. – Какая красивая птица!

Она подбежала к планёру, поздоровалась с ним, а потом и со мной.

– Как зовут твою птицу? – спросила девочка.

– Ее зовут «Бланик», – ответил я.

– Это некрасивое имя, придумай ей другое! У птицы должно быть красивое имя.

– Но я не могу придумать другое имя, так называется этот планёр.

– Тогда я сама придумаю имя для нее, хочешь?

– Ну, что ж, придумай, – ответил я.

Пока девочка придумывала новое имя для моего планёра, я спросил:

– Скажи, а как называется этот поселок?

– Это Каперна.

– Какая Каперна? – удивился я, населенного пункта с таким названием на моей полётной карте не было.

– Та, что между Лиссом и Зурбаганом, – ответила девочка. – Разве ты не знаешь?

Я остолбенел. Боже мой! Куда я попал? В какие края занесло меня это облако? Как бы там ни было, но я не мог попасть в мир, придуманный Грином!..