Скажите, планируется ли издание нового номера журнала на бумаге?

Монблазе Сесиль. Повесть «Вроде бы свет».

...Так и получилось, что мы все – приземистая Ира с восхищённым лицом, циркач и по совместительству чиновник Витя, мудрый, как сын совы, в огромных очках Влад (Владилен, если кто не понял), незапоминающаяся Аня, от которой позже будет зависеть моя жизнь, и я – назовём меня самым неприятным, советским именем Галина – стояли у входа на кассу и спрашивали билет на Сюник.

– Куда? – поинтересовался хмурый стриженый поц бабьим голосом. – На Сюник нет билетов.

– А куда есть?

Мой чемодан больно бил по коротким ногам Иры.

– На Артавазд с пересадками.

Я скорчила рожу и передразнила парня. Влад хохотнул. Брызги его слюны летели мне в лицо. Я прочертила круг тыльной стороной ладони. Я впервые кого-то поцеловала с тех пор, как в моей квартире умер кот.

Первый раз я пыталась поцеловать человека ещё на первом курсе универа. Я была толстая, нескладная, у меня была огромная шуба, застёгнутая моими круглыми толстыми пальцами, свитер с воротником до горла, который больно жёг кожу в области шеи, и очки. Не я его выбрала, и не он выбрал меня – его отметила для меня моя сутулая спина, по которой он как-то съездил рукой в дружеском порыве. Я стала считать себя красавицей и слушать его рассказы о римских императорах. Давно было то время, что мы шли по аллее, мой грязный каблук вспарывал лужу, его рука нелепым взмахом задевала моё лицо с большими щеками – сейчас он грузчик, а я… я Галя Н., которая где только не работала, пила водку на детской площадке и клеила других (спойлер: у меня ничего не выходило, но я же старалась!). А второй раз поцеловать человека мне довелось на пороге моей квартиры, когда у меня умер бедный, 14-летний кот мой, и я наблюдала агонию его маленького, смертельно облезшего тела. Я тогда… так и не решилась убрать то место. Если смерть придёт за мной, у неё будет вытянувшееся кошачье лицо с зияющими кустистыми впадинами возле глаз. Зачем мне захотелось, чтобы меня поцеловал тот случайный знакомый? Чтобы защитить меня от смерти? Нет. Чтобы поставить надгробный памятник вечно молодой мне.

И я поехала в Сюник, сев у окна рядом с Владом («Не мешаю?» – «Нет-нет»), а уже потом я узнала, к кому и зачем еду...