Отравленные яблоки гномов

Яков Есепкин

Палимпсесты

Отравленные яблоки гномов

Седьмой фрагмент

Мглу, Цитера-богиня, чаруй,
Флердоранж восплетай озолотой,
И с тийадами нощно пируй,
И чаруйся афинскою слотой.

Пусть горят огнем течным шары
И гирлянды, пусть нежатся Оры
И всеславят ночные пиры,
Заточая одесность в фарфоры.

Гои сядут за эти столы,
Чая шелки младых нимфоманок,
И царевны пребудут белы,
Тьму лияше из млечных креманок.

Тринадцатый фрагмент

Юных фей восковые шары
Заточат и холодных русалок,
И совьются в огнях мишуры,
Тая, локны хрустальных гадалок.

Иль вакханки серебро лиют
На чудесных пипах и коварных,
Вновь трюфели и пенистый брют
О столах взнесены антикварных.

Лишь нимфетки устанут зерцать
Шелк царевен, сребристые течи,
Меж бисквитниц начнут премерцать
С хвоей миррою витые свечи.

Двадцать девятый фрагмент

Святки, святки, Урания, вей
Млечной пудрой седых астрономов,
Чресл нимфеток и лон розовей
Отравленные яблоки гномов.

Шелки смяты и фижмы сняты,
Мгла искрится за снежною грудой,
Сны отравой и тьмой налиты,
Плачут феи над битой посудой.

Се начинье трюфельных пиров,
Се конфетницы с зимнею вишней,
Се и мы о золоте шаров –
Юдиц чаем и муки давнишней.

Сангины с тортами

Первый фрагмент

Именинные торты взобьют
Чермным кремом юдицы хмельные,
И пирующих див увиют
Цветом лилий герольды ночные.

Иль флиунтские млечны столы,
Иль наполнены ядом креманки,
Где одне лишь царевны белы
И одне веселы нимфоманки.

Хвои терпкость воспоит альков
О немирном огне благовонном,
И под мглою златых ободков
Соявятся химеры в червонном.

Десятый фрагмент

Красной злати не будет и ель
Утемнится, погаснет атрамент,
И со гостий слетит черный хмель,
Вспомнят юны кровавый диамент.

Мы ли чаяли хладных сангин
И небес, и огня золотого,
Ид бежали и вечных ангин,
Пресвятое лелеяли Слово.

Аще истинно суе молчать
И юдицы легко хороводят,
В пир зайдем, чтоб хотя воскричать,
Как и мертвых царевен изводят.

Двадцать седьмой фрагмент

Торты белые с нежной армой,
Вишен дивных канва черневая,
Ах, и мы яд пием за Чумой,
Слави морок, юдоль грозовая.

Эти чермные шелки идут
Удушенным царевнам Эпира,
Их обручницы злые блюдут
В нетях мраморных вечного пира.

Хоть из дальних асийских брегов
Иль холодной Эолии спящей
Прелием тусклый мрак четвергов
Над всемлечною хвоей горящей.