Ярков Алексей.
Рассказ «Движущее начало».
...Сначала в Городе жили, кроме Вани, папа и мама, потом там появились Кот, Ищущий Дверь в Лето, и Уснувший в Армагеддоне, Холден Колфилд над пропастью и Билли Пилигрим – солдат Вселенной. За ними в Город вошли Кастанеда и Кафка, Ницше и Маркес, Макиавелли и Гессе, Твен и Честертон, Бейтсон и Вайсс, Лем и Тарковский, Чурлёнис и Антониони, Филипп Дик, Уильям Блейк, Олдос Хаксли… Они заняли свои места в Городе: Борхес обитал в заросшем саду, за сквером у «Художки», и от выцветшей, некогда зелёной скамейки расходились неведомо куда зовущие тропки, а уснув на ней, можно было увидеть себя спящим и кому-то снящимся. Сутулый, зелёно-прозрачный призрак Лавкрафта летал по вагонам подземки, и мрачные тоннели, сужаясь, вели всё дальше от цели, всё глубже и ближе к древним демонам с труднопроизносимыми именами. Моррисон и Тотуола беседовали на продуваемой всеми ветрами каменной набережной, под свинцовыми тучами африканской саванны, простирающейся за серо-зеленым величием Пер-Лашеза.
Улицы здесь никогда не были статичными – они причудливо изгибались, постоянно меняя конфигурацию Города. Особенно это было заметно по ночам, когда Иван возвращался домой после нескольких бутылок пива, разбавленных, по студенческой традиции, чем-нибудь покрепче.
Он не заметил, когда Город впервые начал застывать. Просто однажды он поймал себя на мысли, что движение по улице обязательно приведёт на работу. Причём – к восьми тридцати. Причём – пять дней в неделю. А на шестой и седьмой день улица никуда не ведёт, так как её просто нет. Маршруты Города не сокращались. Они становились инвариантными.. Есть точка, есть её скорость, есть траектория движения – это называется функция. Город превращался в сумму функций. Борхес больше не жил своей, не зависимой от Ивана, жизнью – он превратился в томик на полке и просыпался, лишь когда тот открывал обложку. Теперь не Город определял жизнь Ивана – Иван упорядочивал Город, сводя его к сумме уравнений – сложных, и дальше – всё более простых. Этот процесс шёл независимо от Ивана. Он назывался «взросление». Город стал «городом», буковкой «г.» в документах, насёленным пунктом»...
