Зайцева Елена.
Критический обзор «Осеннее (№56)».
Рассказ Юрия Горбачёва «Потерянный» мне этаким грибом-мутантом видится. Шляпа гигантская (громоздкая, переподробная «вводная часть»), а ножка (собственно история) небольшенькая, худенькая. Делать нечего, сжевала – на голосовании-то я, честно говоря, не доела. Давко. Не бессмысленно, нет. Всё правильно, всё это куда-то там к заповедям восходит, но чего-то героям не хватает, и взять это абсолютно неоткуда. Не стали они ближе. И дальше не стали, где были, там и остались. Если бы они не этого «потерянного» встретили, а, скажем, в кафешке поругались или винограда объелись – то же отношение, тот же взгляд издали… Хорошее, «заповедное» ядро – рассказа не вытянет. Нужно, чтобы какие-то дверцы пооткрывались, а пока они закрыты, всё далеко. Здесь – бесконечно-подробное начало ни одной из таких дверей не открывает. Получаются герои, простите за каламбур, напрасно с головы до ног описанные. И всё, что бы с ними ни происходило, не считается. (Рассказ «Белая ворона», тоже сентябрьский, – те же «не считается», «давко-пресно». Те же и даже больше).
«Взгляд воды» Маргариты Пальшиной, видимо, задумывался как красивый. А получился красивеньким. Рафинированным, искусственным. Зеркала, скульптуры. Отражения, благоухания. Галёрки, биеннале, говяжьи языки, тушёные в красном вине. В общем, давайте будем считать, что я чего-то не поняла, но так и хочется водки к кильке.
Сервиз Семёна Каминского… вернее, рассказ Семёна Каминского «Сервиз Гарднера» – даже не знаю, рассказ ли. Некое (вполне аккуратное) изложение действительно произошедших или могших произойти событий. Канва – хронология, объект – сервиз, субъектов – практически нет, это тени, это «архетипы» (девочка, мальчик, папа, мама, дедушка, бабушка). Сервиз был, сервиз есть, сервиз никуда не денется, будет. А вот что там всё-таки с рассказом… Для него ведь рассказывание нужно. Давайте-ка представим говорящего – движения, десятки-сотни каких-то хорошо видимых или малоуловимых движений, мимика, паузы, «цыкания» всевозможные. На письме всё это тоже есть – должно быть. Возьмём ноябрьскую «Виллу Розу» Натальи Кожевниковой, текст очень «мимический», живой. «…Она говорит, вид у него странный? Серый, Серенький помирать, между прочим, собрался!» Видите – всплеск. Всплёскивает руками тот, кто это говорит. Рассказывает, а не излагает. С. Каминский – излагает, для сравнения: «…Мама и Маруся сидели на полу среди корзин, узлов и баулов, которые стали складывать прямо посередине квартиры уже несколько дней назад. Маруся знала, что они едут вместе с жестекатальным заводом, на котором главным инженером работает папа, и отъезд этот называется не просто отъезд, а «эвакуация»…».
«Воспитательницу дебилов» Ирины Власенко я уже упоминала и по сей день так считаю: получше стихов. Но на фоне вышеназванного (даже и вышеругаемого) как-то теряется. Всё-таки… топорненько («неспешно двинулся тропой воспоминаний»)...