Левковский Александр.
Пьеса «Замкнутый круг».
ПРОКУРОР: Как долго жила у вас эта женщина?
МИССИС РЫБКИН: Одну неделю. Мистер Квашнин строго наказал мне, что в течение этой недели я должна всё больше выражать недовольство моей прислугой и к концу недели объявить ей, что я не нуждаюсь больше в её услугах... и она ушла. Её звали Галя; она приехала из Тулы; это город недалеко от Москвы.
ПРОКУРОР: И что произошло дальше?
МИССИС РЫБКИН: Через день после ухода Гали мистер Квашнин привёз другую женщину, очень молоденькую, её звали Тамара, и она была грузинкой из Кутаиси. Я опять изображала хворую старуху, и опять наняла эту Тамару, и через неделю уволила её, по указанию мистера Квашнина.
ПРОКУРОР: И сколько таких женщин привёл к вам мистер Квашнин?
МИССИС РЫБКИН: О, много! За два года у меня перебывало около семидесяти женщин. Они меня очень развлекали в моей одинокой жизни. Кого только не было среди них! Была одна ленинградка, археолог, очень интересно рассказывала о расшифровке древних тибетских рукописей. А с одной актрисой из Минска мы часами – буквально, часами! – говорили о пьесах Чехова, Юджина О'Нила и Камю...
ПРОКУРОР: Миссис Рыбкин, вы когда-нибудь задумывались, зачем мистеру Квашнину понадобилась вся эта схема с наймом и увольнением женщин?
МИССИС РЫБКИН: Ей-богу, не знаю... И никогда не могла понять. Мистер Квашнин всегда требовал, чтобы я давала ему справку, что он устроил прислугу ко мне. Я однажды спросила его, зачем ему эта справка. Он засмеялся и сказал, что она нужна ему для подтверждения, что он выполнил своё письменное обязательство устроить женщину на работу в Америке...
ПРОКУРОР: И последний вопрос: вам не жалко было этих женщин, которых мистер Квашнин так жестоко обманывал?
МИССИС РЫБКИН (опускает голову): Жалко... Конечно, жалко. Но что я могла поделать? Такова жизнь. Она бывает иногда очень жестокой, мистер Макферсон.
