Людям, которые об этом не задумываются, кажется, что рассказ или стихотворение, а даже и пьеса или роман, просты и естественны и выпеваются как песня. Сами собой. Но песня сама собой не поётся, а уж даже рассказ или стихотворение сами собой не пишутся. И ничего простого и естественного в них нет. Все литературные жанры насквозь сложны, искусственны и до самой крышки напичканы литературными условностями. Очень немногие задумываются над тем, что литературные жанры возникли не с бухты и не с барахты, а имеют за собой длительный исторический ресурс. Этот исторический ресурс имеет не только справочно-познавательный характер, но определяет саму природу и структуру литературного произведения.
Овладеть искусством создания произведения – нелёгкая наука, которой необходимо овладеть. И если рассказ или стишок там можно состряпать... нет-нет, не по наитию, по наитию даже эпиграммы не сочинишь... по образцу и подобию имеющихся образцов жанра, то уже повесть или одноактная пьеса без серьёзной аналитической работы не получатся.
Мы не собираемся читать лекции о механизме функционирования жанров. Проиллюстрируем нашу мысль лишь одним компонентом, но очень важным для повествовательных жанров: временем. Каждый, даже самый неискушённый читатель скажет: вот этот рассказ де затянут, а этот наоборот скороговорен. А вот Пушкин или Вальтер Скотт – вот они-то писали в самый раз и не растянуто и не скоропалительно. Естественно. Ага, естественно. Держи карман шире со своей естественностью. Хотел бы знать, куда ты её приляпаешь. По крайней мере, совершенно очевидно, что повествовательное время – это совсем не то, что реальное время. Пушкин и Вальтер Скотт кажутся естественными не потому, что время действия их произведений совпадает с реальным временем протекания описываемых ими событий. А совсем наоборот...
