следующая тема »

[Юлий]

Не понимаю обсуждения каких-то вопросов с помощью ссылок на имена. Не люблю кивков на цитаты. Мне интересен  собеседник Юлий, его мысли, оценки, прозрения и открытия.  Что,  как  и почему он так думает, ожидание, что откроет мне глаза на неизвестное.

"Я видел далеко, потому что стоял на плечах титанов."

Тем не менее, я постараюсь высказать свое сугубо личное мнение на ваше лестное замечание.

Объясните, почему  революция, если есть ещё и эволюция?  Зачем воспевать и культивировать насилие, как единственный рецепт общественного счастья?

Здесь уже подробнее.

Поскольку вы обратились к биологическим терминам, постараюсь объясниться в рамках биологии. Тем более, что несколько разбираюсь в эволюционной теории, хоть просто аптекарь.

Во времена Чарльза Дарвина в эволюционной биологии господствовал градуализм. Считалось, что признаки, меняющие облик живых существ, накапливаются постепенно. Иными словами, сегодня был волк; затем, четверть собаки, после —ее треть. Затем половина.

So nat'ralists observe,
A fleaHas smaller fleas that on him prey;
And these have smaller fleas to bite 'em.
And so proceeds Ad infinitum.

Jonathan Swift, "A Rhapsody" (1733)

Нам микроскоп открыл, что на блохе
Сидит блоху кусающая блошка;
На блошке той — блошинка-крошка,
Но и в нее впивается сердито
Блошиночка, и так ad infinitum.

Джонатан Свифт, "Рапсодия" (1733 г.)

Пример не вполне корректный, из другой области — но хорошо показывает, как работает эта самая ad infinitum.

Но с течением времени стали накапливаться факты, что не все так просто. Если бы градуализм был бы верен, все геологические пласты оказались бы заполненными переходными формами. Тем не менее, их не столь много, как ожидалось, хоть и достаточно.

Так стала развиваться альтернативная теория в эволюции — пунктуализм. В ней утверждалось, что видообразование имеет прерывистый характер; и периоды относительного равновесия сменяются периодами бурных изменений. Сейчас больше на ходу теория фазового перехода, в некоторой степени примиряющая две точки зрения; признаки накапливаются постепенно, но не носят такого критического характера. И лишь сильные потрясения, высвобождает потенциал этих скрытых изменений.

Это вступление, и оно важное. Надеюсь, я не утомил вас общими рассуждениями.

Я надеюсь донести свою мысль о том, что революции не просто необходимы. Они неизбежны, как неизбежен фазовый переход в эволюции. Он может быть очень жесток и кровав. Так, например, случилось, когда Южная и Северная Америки соединились посредством Панамского перешейка, и на юг хлынули орды высокоорганизованных хищников севера.

Но почему случаются революции. Нельзя ли обойтись "малой кровью", без всех этих чудовищных эксцессов...

Я не буду столь категоричен, как Лачин. И скажу: все зависит от особенностей того или иного социума. Возьмем англосаксов. Уникальность этой страны и ее обитателей состоит в том, что там относительно рано верховная власть оказалась ограниченной прообразом "конституции": "Великой хартией вольности". А произошло это в царствование Ионнна Безземельного, в начале двенадцатого века (sic!).

Но даже до этого события королевская власть вела себя в Англии весьма и весьма осмотрительно. Во всяком случае, никакого сравнения с континентальной Европой. Наличие многочисленной прослойки свободных крестьян — йоменов, необходимость вести постоянную борьбу с кельтами, связь лордов с нарождающейся промышленностью, островной характер страны делали ее гибкой. Результатом было сильное отличие королевского двора Англии от прочих аристократических домов Европы. Там, где французские короли безаппеляционно заявляли: "государство — это я!" английские толковали о "законах старой доброй Англии".

Но учтите, даже эта гибкость не помогла этой власти избежать сильнейших потрясений во времена войн Алой и Белой Розы, и привела одного их монархов прямо на плаху. Аберрация исторического зрения оказала свое влияние — и люди совершенно забыли, что "железобокие" лорда Кромвеля были не менее (а может, и более) жестокими, чем французские буржуазные революционеры.

Но тем не менее, тем не менее. Там, где Францию сотрясал ряд кровавых восстаний, англичане обошлись движением чартистов. Законы о бедных (Poor laws), террористические в пору первых Тюдоров, стали постепенно либерализоваться, и больше теперь преследовали цель смягчение классовых противоречий.

А теперь давайте рассмотрим классическую формулу коммунистов применительно к реалиям нашего мира. Революции, как заметил один гениальный тактик, случаются там, где "низы" не могут дальше так жить, а "верхи" — управлять. И задайте себе честно вопрос: много  ли вы знаете элит, которые были бы способны "включить мозг" — и осознать, что их дальнейшее поведение грозит стране страшными потрясениями, потерей их власти, даже резней и массовым геноцидом правящей страты? Их мало, исчезающе мало. Разумная властная элита в нашем мира — что-то вроде "античной аномалии" древних. Очень редкое явление. Особенно, в странах так называемого "азиатского способа производства", где нет ни "левых", ни "правых". Аристократии там, в европейском смысле, тоже нет. А есть тупой диктат сильных мира сего, которые, словно в старом мультфильме про Лоскутика и Облачко, сидят на источнике воды, морят народ жаждой, продавая драгоценную влагу по спекулятивным ценам.

Такова была элита в России. Наглая и оборзевшая, она сидела на шее у миллионов крестьян, и вела паразитическое существование. Голоса редких, более или менее относительно разумных людей, вроде Александра Третьего прямо-таки тонули в море салтыковских "р-разорю!" и "не потерплю!". И чем дальше, тем более неадекватным становилось поведение этой элиты. Даже "великое освобождение" крепостных было, по сути дела, актом разбоя, потому что землю крестьянам дали прямо-таки на людоедских условиях. И, вдобавок, прикрепили их к ней, искусственно поддерживая деревенскую общину, и препятствуя отходничеству. Разумеется, крестьяне были вовсе не роботы, или скот, чтобы не видеть, и не чувствовать ничего. Надеюсь, вы читали пронзительную в своем трагизме "Пошехонскую старину" М.Е.Салтыкова-Щедрина, где русская деревня живописуется без всей этой сусальной фальши, характерной для русской дворянской маниловщины. Они от всей души ненавидели своих угнетателей, и мечтали разделаться с ними. Приход к власти "царя-тряпки" был тем фазовым переходом, который высвободил гигантский потенциял зла и враждебности, накопившийся в русском обществе. Никто и ничто не могло объяснить потерявшей всякие тормоза российской элите, что страна катится к катастрофе с убыстряющей скоростью. Царю объясняли, что вступление в войну Османской империи на стороне Германии будет смертельной для России; что боеприпасов — кот наплакал; что призывать десять миллионов крестьян при том, что одна винтовка приходится на троих просто неразумно; и надо демобилизовать несколько миллионов, чтобы было хотя бы кому выращивать хлеб. Он не желал даже слушать предупреждений о том, что концентрировать сотни тысяч солдат в столице крайне опасно.

Нет ничего удивительного, что революция произошла. И дело тут не в личности последнего русского царя, он просто символизировал идиотизм самодержавия во всей своей красе. (А что вы хотите от системы, которая позволяет держать в фаворитах неграмотного сибирского мужика, назначающего министров между попойками в ванне, наполненной шампанским?) Удивительно вообще то, что она произошла так поздно.

Все шаги, которая предпринимала буржуазно-помещичья власть в свои последние месяцы существования, были либо слишком запоздалыми, либо откровенно неправильными. Напрашиваются прямые аналогии с современной бойней в Сирии, где правительство Башара Асада также не смогло осознать крутизну наклонной плоскости, по которой катилось общество этой ближневосточной страны.

Власть не смогла удержаться на высоте положения, и стала шляться на улице, как дешевая проститутка. Положение стало таково, что каждый день имел значение. Крестьяне не хотели войны. Они хотели землю. Народ желал этих шагов не завтра, не "подождите немного, потерпите!..." — а сейчас. Этого не понимали ни эсеры, ни кадеты, вообще никто — никто, кроме большевиков.  В этом и состоит политический секрет успеха этой немногочисленной социал-демократической партии.

Ничего уже поделать было нельзя, и никаких половинчатых шагов ситуация не терпела. Народ не желал воевать, а хотел землю. Большевики заключили сепаратный мир, и дали крестьянам землю. Неверно обвинять их в том, что они предали Россию. Идиотозавры войны и власти сделали так, что любая умеренность стала невозможна.

Я привел Россию, как самый прискорбный пример. Но таких примеров множество. Что мешало каджарской власти в Иране осознать, что страна катится к последнему рубежу, и удовлетворить самые скромные желания людей — снизить налоги, учредить конституцию, парламент? Почему династия Цин в Китае тупо продолжала переть, как танк к своей погибели? Что мешало понять бесчисленному множеству режимов, что они идут к пропасти?

Наверное то, что жизнь из окон персонального автомобиля кажется всегда другой, как было сказано в одной старой кинокомедии. Также никто не будет отрицать, что гинлое дерево не зацветет, и ничто не способно дать жизнь умирающему организму.

Революции — это страшные удары топора, которые валят гнилых гигантов, и расчищают путь новым побегам.

Разумеется, революция — это не жестко зафиксированный сценарий успеха. Это шанс, а он может быть использован по-разному. Революция боксеров в Китае и конституционалистов в Иране привела к еще большему закабалению этих стран. Но она же одновременно показала народным массам всю гнилость и убогость их властителей, и подготовила новые потрясения, которые в конце концов привела к тому, что множество народов сбросили с себя ярмо иноземных угнетателей и колонизаторов.

Говоря тем же языком биологии, эволюция может привести как к ароморфозу, так и к общей дегенерации.

Но революции неизбежны. Более того — их отсутствие смертельно опасно. Подобно лягушке наслаждающейся в тепленькой водичке, народы могут "плавать" в реальности, становящейся все более ужасной. Плавать, пока не сварятся заживо.

Надеюсь, я ясно выразил свое мнение.

Революция как изнасилование женщины. Поплачь, потерпи меня, озверевшего, потом у тебя будет ребёночек и познаешь ты безмерное  счастье материнства.

Неправильный пример. Женщину насилуют годами, пинают ее ногами, унижают. В один прекрасный день она перерезает горло своему мучителю. Да, ее могут закопать по горло в землю. Но она также может подготовить убийство своего тирана хладнокровно, завладеть его имуществом, сжечь его труп в печке, и зажить по-новому.

Кстати, ребенку без озверевшего тирана тоже будет хорошо. Конечно, было бы куда лучше с добрым и заботливым мужем. Но уж не обессудьте. "Так вышло."

[Юлий]

И что с ними делать?  Как решить это противоречие?

Устроить еще одну революцию. Вылезать из теплой воды. Европейцы были неутомимы в свое время: они их организовывали десятками. Но не такова ситуация в бывшей Совдепии. Это в полном смысле свора ограниченных мещан.

В этом смысле А.Тарасов был прав: Совдепия стала планетарным логовом заразы реакции, в сто крат более худшим, чем современные западные страны. И это будет продолжаться до сих пор, пока бывшие советские люди и их потомство не расстанется с неолиберальными, неополитарными — и прочими иллюзиями.

[Юлий]

    Конечно, клевета дело нехорошее. Я только к тому, что отказ от неё нам не поможет. Не усовестит наших противников. У них же совести и нет.

Дело не в них. Дело во мне.

    "Не думаю". То есть вы это касаемо моей оценки трайбализма? Возможно, я запутался...

К азиатским реалиям европейские мерки прямо применить невозможно.

[Лачин]

        "Но не такова ситуация в бывшей Совдепии. Это в полном смысле свора ограниченных мещан.
        В этом смысле А.Тарасов был прав: Совдепия стала планетарным логовом заразы реакции, в сто крат более худшим, чем современные западные страны. " (Юлий).

        Я тоже так думаю, просто в разговоре с Синичкиным (кажется, на этой же стр.) допустил неточность: я сказал, что постсоветия самое тупое и подлое место на Земле после Запада. Потом подумал, что это неточно, но поленился исправить.
        Неточность вот в чём: Запад ведёт себя подло, потому что ему это выгодно, он живёт за счёт остальных. Постсоветский обыватель хуже: он гнида не потому, что на этом зарабатывает, а просто потому, что он гнида. 
       Более того - каждый второй БР сам же страдает от нынешнего положения дел, но ведёт себя так же по сволочному, как пиндосы. Почему? Потому что он БР.

         "И это будет продолжаться до сих пор, пока бывшие советские люди и их потомство не расстанется с неолиберальными, неополитарными — и прочими иллюзиями" (Юлий).
       Здесь Юлий несколько неточен в передаче слов Тарасова, а я - к моему СОЖАЛЕНИЮ - тут согласен именно с Тарасовым, а именно - постсоветская шваль неисправима, и должна просто вымереть. Нужна полная смена поколений.

      Юлию.
     Вы говорите, что термин "правые" к восточным реалиям часто неприложим.
     Левое движение отличается след. чертами (всеми или большей их частью) - социализм, интернационализм, равноправие полов, атеизм. Во всяком случае, хотя бы сравнительно. Борцы со всем этим и являются правыми.
    Так восточные власти из них и состоят, как и на Западе. Что в них такого специфически восточного, кроме декораций, деталей и степени жестокости? (последняя зашкаливает и у западно-израильских правых, так что и тут разница не особая).

[Юлий]

     Юлию.
     Вы говорите, что термин "правые" к восточным реалиям часто неприложим.
     Левое движение отличается след. чертами (всеми или большей их частью) - социализм, интернационализм, равноправие полов, атеизм. Во всяком случае, хотя бы сравнительно. Борцы со всем этим и являются правыми.
    Так восточные власти из них и состоят, как и на Западе. Что в них такого специфически восточного, кроме декораций, деталей и степени жестокости? (последняя зашкаливает и у западно-израильских правых, так что и тут разница не особая).

Экономика, Лачин; и все, что из нее проистекает. Тип экономики, это определяющая вещь.

А экономика, в свою очередь, тесно связана с географией, и природными условиями. Часто достаточно просто взглянуть на карту, чтобы понять судьбу народа, на ней проживающего.

[Лачин]

     Вы напомнили мне слова Наполеона: "География - это приговор".-)
     Но разве термины "феодализм" и "капитализм" не приложимы к Востоку? (Или Ближнему Востоку, кот. вы главным образом имеете в виду, как я понял).

[Юлий]

     Вы напомнили мне слова Наполеона: "География - это приговор".-)
     Но разве термины "феодализм" и "капитализм" не приложимы к Востоку? (Или Ближнему Востоку, кот. вы главным образом имеете в виду, как я понял).

Разумеется, не приложимы.

На Ближнем востоке никогда не было феодализма в классическом смысле этого слова. Разве что, в отдельных частях Римской империи и в Сасанидском Иране. Но это Раннее средневековье. А в Высоком и Позднем средневековье наличествовал иной вид экономических отношений. Вспомните классическую работу Карла Маркса об азиатском способе производства. Здесь важным было не владение землей, а водой. Тот, кто контролировал ирригационную систему, контролировал буквально все. Соответственно, экономические отношения выстраивались несколько иным образом.

Огромное значение имело проведение ирригационных работ, требовавших больших ресурсов, и напряжения всех сил общества. Поэтому Ближний Восток, и Центральная Азия вместе с Поднебесной с древнейших времен выступали своеобразными твердынями политаризма, задолго до образчиков Новейшего времени.

Здесь очень плохо приживалось наследственное владение землей. На ходу была система кормления. в сельджукском Иране это кормление обеспечивалось дипломами игта. Эти документы давали тюркской служилой знати право эксплуатировать дехган без меры и ответственности. А до этого практиковался налог харадж; фактически — бывший налог на зороастрийцев, и прочих иноверцев, который арабские завоеватели творчески переделали в налог на произведенную продукцию для новообращенных мусульман Ирана, Леванта и Египта. Правда, арабы были еще умеренны: налог харадж редко бывал выше двадцати процентов, и в национальных иранских деспотиях часть его расходовалась на поддержание крестьянских общин в случае неурожая, плохих разливов рек, или нашествий саранчи. А вот игта был, говоря по правде, просто безобразен. Что и привело к социальному движению сначала умеренных, а потом и крайних шиитов. А до этого харадж спровоцировал волнения среди дехган Хорасана и послужил началом движению в защиту отравленного Абу Муслима, слывшего защитником прав хорасанской бедноты.

Одним словом, ответственности ближневосточным феодалам явно не хватало. По сути дела — злобные шершни. Да, дехгане и феллахи были юридически свободны. Но тип зависимости от господ здесь был гораздо хуже, чем на Западе, потому что он открывал простор для самого разного вида злоупотреблений именно политарного плана.

Вообще отличий так много, и они так критичны, что заслуживают отдельного рассмотрения. Чего стоит только институт гулямов у мусульман, и наемных контингентов тюрков у китайцев. Ничего такого в Европе не было со времен Великого переселения народов.

А мануфактурный капитализм до такой степени западное явление, что оно более или менее прижился в Азии только в двадцатом веке. И то, в политарном варианте.

[Юлий]

Кстати, язвы Востока лучше помогают понять язвы России. Многие сильно обижались на разного рода насмешливые определения западных ученых, определявшие Россию, как полуазиатское государство и общество. В числе их был и Карл Маркс. Тип налоговой системы допетровской Руси был явно скопирован с османо-ильханидских образцов, и был тем же самым "кормлением". Здесь также требовались широкомасштабные общественные работы, недостаток плодородной земли всегда приводит к аграрному переселению при громадной площади территории страны.

Поэтому политаризм в России имеет очень древние корни.

[Лачин]

      Я сразу прочёл ваши посты, но не сразу ответил, решил не спешить. Теперь этому рад. Дело вот в чём - я чуть было не кинулся в дискуссию об "азиатском способе производства", определении феодализма и пр. Но спохватился: дело же не в этом.
      Неважно, считать ли некую восточного типа Систему вариантом феодализма или отдельным явлением. Важно, что всё это - общества классовые и эксплуататорские, где участь человека зависит первоочерёдно от социального и этнического происхождения, где 80-90% нац. имущества принадлежит 1-10% населения, и всё это подаётся как нечто нормальное, и - почти всегда - освящается авторитетом некоего "священного писания" и духовенством.
       Сторонники подобного строя (к ним относятся и трайбалисты) - правые. Борются с нами, взаимно, не так ли?
      Чем больше вы левеете, тем больше вас тошнит от вышеприведённой картины, и тем более радикальные методы слома Системы вы предлагаете, не так ли?
       По этим критериям мы и вычисляем левых, и степень уважения, заслуживаемого тем или иным из них, не так ли?
       Если так, мы можем признать, что Востоком правят те же правые, что и Западом.

       Вспомним прелюдию к эпопее РАФ, визит иранского шаха в ФРГ. Ведь правыми были обе стороны, и гость, и хозяева? Потому и вызывали отторжение - обе стороны - у немецких левых?

[Петр Згонников]

Юлий: "...революции неизбежны. Более того — их отсутствие смертельно опасно".

Юлий, главный тезис понятен - революции неизбежны, они есть проявление общих для биологических  и социальных систем законов развития. А как быть с бесклассовым обществом?  Бесклассовое  общество,  искореняющее главное противоречие, - между интересами народа  и власть имущими,- и исключающее тем самым возможность революции, отменяет, выходит, и общие законы развития?

   

[Юлий]

Юлий: "...революции неизбежны. Более того — их отсутствие смертельно опасно".

Юлий, главный тезис понятен - революции неизбежны, они есть проявление общих для биологических  и социальных систем законов развития. А как быть с бесклассовым обществом?  Бесклассовое  общество,  искореняющее главное противоречие, - между интересами народа  и власть имущими,- и исключающее тем самым возможность революции, отменяет, выходит, и общие законы развития?

Вы задали очень интересный вопрос. Здесь мои позиции с марксистами радикально расходятся. Я более стою на выводах, сделанных Альбером Камю в "Бунтующем человеке". Разумеется, со значительными поправками, которые сделало время.

Итак, Петр — попытаемся рассмотреть эту проблему поэтапно.

Возможно ли бесклассовое общество? В истории человечества были периоды, когда эти общества существовали. Ответ "первобытнообщинное общество" напрашивается само собой; но не все так просто. Кроме общества классового, в течение тысячелетий существовали также общества сословные. Иногда эти два типа организации взаимно проникали друг в друга. Например, в средневековой Европе знаменитые сословия "воюющих", "молящихся", "работающих" (рыцари, духовенство, крестьяне) не совпадали с классами (феодалы и крестьяне). Класс исторически открытая общественная структура, в него вполне можно войти. Богатый свободный крестьянин вполне мог обратить в крепостную зависимость своих односельчан, стать мелким феодалом. Феодалами были и духовенство, и светские правители. Но безземельный рыцарь уже оказывался деклассированным, ибо он не имел ни земли, ни зависимых от него крестьян и вассалов. Другое дело — сословие. Сословие имеет четкую тенденцию к наследственной передаче статуса. Очень сложно, или даже нельзя стать дворянином, им нужно родиться. Самое крайнее выражение сословия приобретают в форме наследственных каст.

Нам пришлось жить в бесклассовом, однако сословном обществе. Я имею в виду СССР.

А сословия уже генерируют противоречие и конфликт. Более того, они в каком-то смысле куда более мрачное явление, чем классы. Сословия — явный атавизм средневекового общества, и они устойчиво воспроизводятся в политаризме.

Это — первое.

Даже если каким-то образом человечество сможет ликвидировать классы и сословия, оно не сможет уничтожить базовое свойство любых социальных структур у живых существ — иерархичность. А она также генерирует противоречия и конфликт. Иными словами, даже если в будущем классовое общество канет в Лету, вполне могут образоваться иные формы социальных противоречий. И совсем не исключено, что они могут носить даже более тяжелый характер, чем классовые и сословные. Ведь возможности науки и техники непрерывно возрастают, и не исключено, что в какой-то миг окажется возможным придать различиям между стратами общества биологический характер. Что автоматически расщепит наш вид на подвиды, и не исключено даже, придаст этим противоречиям неслыханно ожесточенный характер. Я уже не говорю о возможности возникновения совершенно фантасмагорических форм эксплуатации и угнетения — например, людьми обретших самосознание и эмоции форм искусственной жизни, роботов.

Уже давно замечено, что в марксизме присутствует некая черта, сближающая его с религиозными учениями. Эта черта — фактическое провозглашение "конца истории", если историей считать развитие конфликтов и противоречий. Что весьма и весьма похоже на Апокалипсис христианства. Однако "конец истории" никогда не наступит, потому что сама история человеческого рода представляет собой диалектическую борьбу противоречий.

Так зачем же тогда вообще бороться, если жизнь просто взаимное пожирание заквасок в бочке, перефразируя знаменитого героя лондоновского романа? Ответ логически просчитывается в самом провокационном вопросе: теория о заквасках просто-напросто вульгарное упрощение весьма и весьма сложных исторических процессов. Бороться необходимо, чтобы развиваться — таков конечный вывод. Если же борьба и труд, этот неприятный оселок, на котором род человеческий оттачивает свою судьбу будет сломан, действительно наступит "конец истории". И боюсь, окончательный.

Таково мое мнение.

[Лачин]

     Коммунисты, говоря о бесклассовом обществе, разумеют и то, что оно будет бессословным, как мне кажется. Касаемо развития - необязательно понимать его именно как борьбу. Развиваться можно в форме дружеского соревнования, и совместной работы по улучшению уровня жизни.
     
     "Уже давно замечено, что в марксизме присутствует некая черта, сближающая его с религиозными учениями. Эта черта — фактическое провозглашение "конца истории", если историей считать развитие конфликтов и противоречий" (Юлий).
     Почему бы такому концу действительно не наступить? Почему бы истории действительно не кончиться как борьбе друг с другом, взаимному пожиранию?
     Атеиста вовсе не должно пугать такое "сближение" с религиями. Ведь речь не о чудесах и боге.

     Юлий прав, говоря о сословиях в СССР, но ведь это слабо проявлялось. "Сословие имеет четкую тенденцию к наследственной передаче статуса". Ну, такая сословность в Союзе только постепенно нарастала, и стала явно чувствоваться только к концу Союза.

[Юлий]

     Коммунисты, говоря о бесклассовом обществе, разумеют и то, что оно будет бессословным, как мне кажется. Касаемо развития - необязательно понимать его именно как борьбу. Развиваться можно в форме дружеского соревнования, и совместной работы по улучшению уровня жизни.

Это невозможно.

Постараюсь пояснить мою мысль. В любом случае, конфликт неизбежен. Есть множество факторов, которые его порождают. Например, поколенческий, те самые тургеневские "отцы и дети". Я уже не говорю, что характерная для любого вида социальных животных иерархичность будет постоянно порождать конфликтные ситуации. Вы совершенно зря привели спорт, как пример "позитивного соревнования"; боюсь, в этом вопросе я пессимистичен, и вообще не верю, что такое сомнительное занятие, как установление первенства по какому бы ни было предмету могло породить однозначно добрые чувства у людей. Всегда будет некто, кто окажется первым. И второй, который ему будет завидовать. И третий, который будет завидовать двум первым. И последний, который вообще преисполнится дурных чувств. Лучшая иллюстрация этого принципа — любой класс. Как говорил покойный Макаренко, нельзя оставлять его без контроля, "потому что подростки образуют структуру патологическую". А он знал дело.

Или приведем пример другого конфликта — половой. "Женщина в корабле — к несчастью." Мужчины вступают в совершенно естественное соперничество ради обладания женщинами. А женщины склонны манипулировать мужчинами. Кроме того, сами женщины вступают в соперничество между собой. И дело тут даже не в голосе пола. Женщины, как и мужчины тоже образуют иерархический ряд, правда, более слабо выраженный в смысле прямого насилия. Но порой куда более коварный и безжалостный в смысле интриг.

Разумеется, часто эти доводы парируются тем, что в бесклассовом обществе будут уничтожены сами причины такого рода конфликтов. Но с этим я не согласен. Уничтожение частной собственности может устранить лишь соперничество между обладанием этой самой собственностью. Упразднение классов и сословий может уничтожить конфликты классовые и сословные. А перечисленные мною ситуации уже чисто биологические. Конкурируют между собой и волки, и тюлени. Птицы вступают в тяжелые схватки из-за самок.

Иными словами, невозможно уничтожить зло социального конфликта, потому что невозможно убрать вообще темную сторону всех явлений и предметов во Вселенной. Более того: при внимательном рассмотрении оказывается, что это "зло" даже необходимо. Я недаром поставил это слово в скобки.

Конфликт — необходимое условие для свободы самовыражения. Подавление конфликта — одно из атрибутов полицейского государства. Бесконфликтность, зачастую, лишь явно обозначает его монополизацию в руках одной страты, или даже одной личности. Пчелы преисполнены усердия вовсе не потому, что они благородные альтруисты (о чем вещала средневековая церковь). Просто все естество этого общества амазонок подавлено правительницей улья, непрерывно атакующей своих подданных убойными дозами феромонов, подавляющих половой инстинкт, и стимулирующих покорность и усердие. Рядовая пчела, осмелившаеся отложить яйцо будет жестоко наказана, а яйцо уничтожено. Не исключено даже, что ее казнят. Но как только умирает правительница, начинается анархическая вольница. Ровно до того момента, пока ее дочь, или одна из самок вновь не захватит верховную власть.

А что будет, если мы уничтожим эти тени? Получим улей, Лачин, муравейник. Это было самой страшной ошибкой большевиков — часть из них вполне серьезно думали, что смогут выжечь зло до конца, убрать тени. Но нет теней у живых мертвецов, и вампиров. Объективно желание сделать всех равными стало вырождаться, по меткому замечанию Рэя Брэдбери в то, что все стали становится одинаковыми. Но над одинаковой массой всегда стоит цезарь, фюрер. Именно он лично заинтересован в том, чтобы все соблюдали закон, кроме него.

Я хочу, чтобы вы правильно меня поняли. И не приняли вышеприведенную речь за апологию социального угнетения, и разновидность социал-дарвинизма. Наша жизнь парадоксальна. Добро порождает зло, зло порождает добро; хотя бы потому, что как я всегда это утверждал, "добро" и "зло" суть человеческие понятия, которые мы ввели, дабы было удобнее обозначать рамки нашей маленькой человеческой Вселенной. В природе этих понятий просто нет. Есть лишь два великих состояния, и два великих чувства. Жизнь и смерть, любовь и ненависть. Капитализм обречен, потому что он пережил самого себя, как змея переживает яд. Он закостенел в своих чудовищных мистериях. Некогда прогрессивный и впечатляющий, ныне капитализм вызывает лишь омерзение у любого мыслящего человека — к сожалению, интеллектуалы бывшего СССР не относятся к категории мыслящих людей. Чем-то его угасание подобно умиранию феодализма. Дворяне уже давно представляли собой ничтожных паразитов к началу восемнадцатого века, но были уверены, что они соль земли.

Итак: гибель одной формации вовсе не  означает, что последующая окажется лишена конфликтов, в том числе, социальных. Я не ислючаю даже, что бесклассовое и бессословное общество может иметь совершенно иной, неслыханный тип противоречий, нам пока недоступный в силу  нашей ограниченности.

     "Уже давно замечено, что в марксизме присутствует некая черта, сближающая его с религиозными учениями. Эта черта — фактическое провозглашение "конца истории", если историей считать развитие конфликтов и противоречий" (Юлий).

...

     Атеиста вовсе не должно пугать такое "сближение" с религиями. Ведь речь не о чудесах и боге.

А меня это и не пугает. Я отмечаю это место в марксизме, как наиболее слабое. Везде, где речь идет о социальной критике, и описании индустриального европейского капитализма девятнадцатого века, марксизм применяет научный метод, хотя некоторые аспекты теории Карла Маркса мне кажутся некорректными. А вот что касается футурологии, то тут сразу же возникают большие проблемы. Часть этих проблем оказалась ярко освещенной при создании СССР. Одно дело — проектировать самолет, другое дело — попытаться построить его. Стало совершенно ясно, что для социальной революции политаризм не менее опасен, чем анархизм. И даже более, ибо практически осуществим, в отличие от анархизма. Политаризм прямо прокладывает дорогу к реакции, к реставрации капиталистических отношений. Но "конец истории" меня смущает более всего. Он откровенно нефальсифицируем, а это и есть та самая связка с чудесами и религией, о котором вы говорили выше. Вы никак не сможете обосновать, почему он должен наступить, ведь по всем меркам "конец истории" не наступит даже с гибелью нашего вида. Конфликтность есть свойство вообще всего живого. (И даже неживого, если вдуматься. И вообще, что такое "живое"?) По сути дела, ваше утверждение есть заявление о существовании Бога, или летающего по низкой орбите чайника — и то, и другое принципиально неотвергаемо и недоказуемо.

     Юлий прав, говоря о сословиях в СССР, но ведь это слабо проявлялось. "Сословие имеет четкую тенденцию к наследственной передаче статуса". Ну, такая сословность в Союзе только постепенно нарастала, и стала явно чувствоваться только к концу Союза.

"То погубит это." Любое сословие стремится закрепить свой статус. Возможность лишиться должностей — вместе с тем, тех преференций, которая предоставляла бюрократическая система сильно нервировала бюрократ-буржуазию. Вот она и ухлопала социалистическое государство, дабы раз и навсегда исключить эту возможность, и завладеть собственностью, которую к тому времени стала считать безусловно своей.

[Лачин]

     "Вы совершенно зря привели спорт, как пример "позитивного соревнования"; боюсь, в этом вопросе я пессимистичен, и вообще не верю, что такое сомнительное занятие, как установление первенства по какому бы ни было предмету могло породить однозначно добрые чувства у людей".
      Вообще то я не имел в виду спорт, хотя должен был понять, что вы невольно так истолкуете мои слова. Я имел в виду творческие соревнования. Скажем, я, с тех пор как пишу, постоянно устраиваю соревнования между собой и кем-то из известных мастеров прошлого. При этом не испытываю к ним из-за этого негативных чувств. Если что-то не выходит, огорчаюсь, но в злость по отношению к классикам это не переходит. В чём они виноваты то?-) 
      Если все люди будут признавать только такие соревнования, они, эти состязания, могут стать новым содержанием истории - взамен войн и грабежа.

     "Упразднение классов и сословий может уничтожить конфликты классовые и сословные. А перечисленные мною ситуации уже чисто биологические".
     Ну да, разрешение биологических проблем вне политики, и коммунисты этим и не занимаются. Но, во первых, при ликвидации классов, сословий и государства большинство проблем отпадёт (ведь биол. проблемы и сейчас есть), то есть это уже будет прогресс. Кроме того, если абсолютное большинство людей будут дружно думать над разрешением новых проблем, разрешить их будет гораздо легче, чем сейчас.

      "интеллектуалы бывшего СССР не относятся к категории мыслящих людей".
      Точно. Это же мещане. К тому же большинство из них геббельсы.
      Вообще за пределами Лат. Америки и неисламского Востока я почти не вижу интеллигентов. Особенно младше сорока лет.

        ""конец истории" меня смущает более всего. Он откровенно нефальсифицируем, а это и есть та самая связка с чудесами и религией, о котором вы говорили выше. Вы никак не сможете обосновать, почему он должен наступить, ведь по всем меркам "конец истории" не наступит даже с гибелью нашего вида. Конфликтность есть свойство вообще всего живого".
        Доказать, что он точно наступит, действительно невозможно. Есть вероятность, что капитализм успеет уничтожить Землю, уничтожив - пускай и невольно - экосистему. Ещё вариант - прежде чем издохнуть, капитализм истощит ресурсы планеты настолько, что коммунизм будет возможен только казарменный, то есть довольно условный. (О возможности подобного где-то писал Александр Тарасов). Ещё вариант - буржуазия успеет претворить в жизнь антиутопию Брэдбери. Тогда придётся начинать с нуля, как в глубокой древности, и коммунизм отложится на тысячелетия. (А за это время и Земля погибнет).
        По моему, в этом и была ошибка большевиков - они думали, что обречены на победу. А обречённости нет. Ведь не было её и в 1941-м - мы могли бы и проиграть...
       Соврем. коммунисты больше говорят не о неизбежности, а о возможности конца истории. Говоря "конец истории", я разумею историю как борьбу классов, сословий и государств. История то продолжится, но совершенно иначе, и всё прошлое окажется лишь начальным этапом в развитии человечества. Так же, как сейчас воспринимается доисторическое время.

        "Я не ислючаю даже, что бесклассовое и бессословное общество может иметь совершенно иной, неслыханный тип противоречий, нам пока недоступный в силу  нашей ограниченности".
        Вообще то да... Но если люди будут совместно думать над разрешением этих проблем, нам будет гораздо легче.
        Вы только представьте, что половина - пусть даже только половина - людей будут иметь моральный облик Ульрики Майнхоф и Тарасова. А остальные будут подобны симпатизантам РАФ, что помогали партизанам, но уйти в подполье сами не решались. (Отличный пример - муж Гудрун Энсслин, покончивший с собой).
        Половина людей - Энсслины, половина - её мужья. Возникаемые проблемы будут решаться сходу, я думаю.
       
       Меня больше напрягает, как бы успеть с мировой революцией до уничтожения Земли... Шансы, думаю, есть.

[Юлий]

     "Вы совершенно зря привели спорт, как пример "позитивного соревнования"; боюсь, в этом вопросе я пессимистичен, и вообще не верю, что такое сомнительное занятие, как установление первенства по какому бы ни было предмету могло породить однозначно добрые чувства у людей".
     

Я рад, что мы пришли к взаимопониманию по ряду вопросов. Однако должен еще раз подчеркнуть, что не считаю современный спорт положительным явлением ни в каком смысле слова. Он не имеет ни малейшей связки со спортом эллинов. Древний спорт служил, во-первых, подготовкой к войне гражданских полисов. Во-вторых, он играл не менее важную роль религиозных мистерий. В-третьих, позволял перевести соперничество между полисами на менее кровавую почву. Наконец, он удовлетворял общей эстетической настроенности эллинской цивилизации, исповедующей культ гармонически развитого человеческого тела.

Ничего общего с этими задачами современный спорт не имеет.

Спорт нашего времени прямо связан с традицией устроений гладиаторских игр Древнего Рима. Это зрелище, гнусное шоу. И если вдуматься, позорное и бесчестное. Вдобавок, это зрелище в достаточной степени отвратительное и с точки зрения жертв, которые оно требует. Да, нынче не насилуют девственниц на арене, и не выпускают кишки. Но достаточно взглянуть на искаженные животной ненавистью физиономии футбольных фанатов, на погромы, которые они устраивают, разгул прямо-таки рептильных страстей после каждого матча, чтобы стала ясной генетическая родословная современного профессионального спорта. А допинги, разного рода бесчестные уловки? Вообще, что это за вид человеческой деятельности, откровенно сюрреалистический, где живые люди жертвуют всем, дабы выиграть сотую долю секунды в состязании по бегу; и это при том, что самой природой на тело человека наложена узда, которую он не сможет преодолеть при всем желании.