Лачин.
Миниатюра «Гладиатор ».
Меня, ошалевшего от роскоши и от ее лица, поставила она на колени и, сидя напротив, разглядывала, взяв за подбородок; спросила: знаю ли о своей красоте? Я ответил, что не красота меня спасает, но сила; она рассмеялась: глупец, только внешность спасла тебя от Черного Гиганта, впервые подняла я палец вверх, внешность, и дерзкая улыбка твоя тоже. Тут она оперлась ступнями на мои плечи, пригнулась ко мне, так что колени стали выше головы, я сходил с ума от запаха; просунув руку под ногу, вновь взяла за подбородок, сказав: ты раб, ты презрен, но красота твоя – богоподобна, а главное ведь тело, а не душа, душу то она взрастит и воспитает, введет меня в сонм богов, ей равных, только вот выдержу ли пытку наслаждением, смогу ли принять счастье как должное, с улыбкой, как раньше – удары и боль? И с ума сходя от запаха, я ответил, что смогу.</p><p>Я крепко держался; свободу, блюда, вина, благовония, ванны, одежду и слуг – принимая как должное, и когда пришла ко мне ночью, я не выказывал телячьего восторга, лишь к утру изобрела она такую ласку, что я вопил и кричал: вот оно, вот – нынче чувствую себя я богом! Но, иссушив мои слезы, села на меня верхом и говорила, также взяв за подбородок: то не все еще, последнее испытанье – завтра. Так мы заснули, и видел я сон, трижды, один и тот же. Гигантский одноглазый негр выбегал со мною на арену, я мчался на него, исходясь звериным воплем, но невиданным ударом он валил меня с ног, и не от боли, от обиды кричал я, кусая подушку, просыпаясь в поту. И в третий раз уже очнувшись, выдал ей, недоумевающей, все. Вовремя же сны тебе снятся, рассмеялась она.