К вопросу о вольном переводе художественного текста

В литературном журнале «Новая Литература» есть раздел под названием «Мастерство перевода». Очень разные переводчики демонстрируют там свои художественные достижения. Большинство из них предлагает читателям классический подход к этому искусству. Они стремятся:

• максимально полно отразить писательское или поэтическое мастерство, с которым написан исходный текст,
• передать творческую манеру его автора,
• дать возможность читателю проникнуться духом эпохи, не выходя за пределы национального и исторического контекста,
• да при этом ещё и соблюсти принятые в советской и российской переводческой школе профессиональные традиции и обеспечить смысловое (читай: буквальное) соответствие смыслу, заложенному в оригинальное произведение.

 Художественный перевод, таким образом, призван решить массу противоречивых задач и потому требует высшего творческого мастерства.

В чём проблема?

Но при этом переводы, сделанные по таким канонам, довольно часто оказывается просто скучно читать. Не профессионалу, а рядовому читателю. И это – большая проблема. Так, например, советские переводы Хемингуэя или Ремарка сделаны столь сдержанно, что меняют представление читателя о харизме этих авторов на прямо противоположное. Что с этим делать?

Насколько вольным может быть перевод?

Один из способов решения проблемы предлагает барнаульский писатель и переводчик Владимир Соколов, чьи переводы и подборки цитат из классических произведений нередко встречаются в «Мастерстве перевода» НЛ. Зачастую он совершенно свободно обращается с переводимыми текстами, лишая их омертвелой забронзовелости и тем подчёркивая, что писатели и поэты, которых теперь мы почитаем за классиков, в своё время были не меньшими балагурами и шалунами, чем теперешние, а главное, писали актуально для своих современников. Тем самым Соколов как бы показывает: написанное великими по-прежнему свежо, стоит лишь разбавить его острым словцом или современной деталью. Совсем иначе ведь воспринимаются такие тексты: живыми, острыми, цепляющими.

Противники

Но у вольных переводов классики есть немало противников. В частности, на форуме НЛ они возмущаются: как можно публиковать в серьёзном журнале такой бред, когда античный писатель для иллюстрации своей мысли поминает Пушкина, а средневековый – Брекзит? Разве имеют такие вольности право на существование?

Нет, говорят они, Соколов не переводами занимается, а пишет что-то оригинальное по мотивам чужих текстов. Дискуссия на форуме дошла до того, что переводы Соколова сравнили с подстрочниками, сделанными четырьмя разными автоматическим переводчиками. Нотариальный перевод документов оказался на 95 процентов повторением вольных переводов, но его противников это не удовлетворило: они по-прежнему настаивают, что вольные переводы Соколова, слегка присыпанные вымышленными деталями и бойкой терминологией (гомеровского Одиссея величать мужиком – как вам такое?), назвать переводами никак нельзя. Тогда чем же?  Предложенные ими варианты по мнению некоторых участников разговора оказались еще более далёкими от сути явления, чем термин «вольный перевод».

Сторонники

Впрочем, у творческих экспериментов Соколова есть и сторонники. Они полагают, что термин «вольный перевод» вполне оправдан и достаточно удачно определяет настрой для предстоящего чтения. Особенно в сочетании с редакторским предупреждением о том, что ожидает читателя.

Появление этой статьи вдохновлено материалами сайта бюро переводов Рокетперевод. Интересно, случаются ли описанные «вольности» в практике профессионалов?

Автор: Андрей Ларин

Дата публикации: 06.11.2023