Свинопас

* * *

 

 

 

1

 

 

А кроме голубой крови

и нет ничего,

на честном слове

всё королевство его –

долги да междоусобицы,

можно бы и приспособиться

к безденежью и тоске,

ходить налегке,

среди богемы

искать темы:

аристократ, декаданс, вино,

опиум, куришь его давно,

Квинси, сука,

и, кто там в ночи туманной

мелькнёт без звука,

покажется Анной,

до самой смерти

удержит тебя?

Как пляшут черти,

дразня, теребя…

 

 

            *   *   *

 

Но он – породы иной,

ему

хочется, чтобы и честь, и слава,

хочется, чтобы любовь до гроба,

а самый гроб чтобы в неизвестной да́ли, –

всё, как положено в наших сказках!

 

Идти

сквозь испытания, прибавляя

ума и богатства!

И чтоб благородней облик!

Ещё и ещё!

Сияя!

 

 

 

2

 

 

Его благословляют отец и мать:

 

Иди, сынок, здесь тоска и страх,

оголодал народ,

когда-нибудь нас они – в пыль и прах

ради своих свобод;

 

не возвращайся, чтоб даже мстить:

нам поделом, а ты

власти жалкой не тронь бразды,

надо ль себя растлить?

 

 

            *   *   *

 

Наследство – так ведь одни долги!

Плюнь, прогони гонца,

который между вестей других

расскажет про смерть отца

 

и матери, – ты ни ногой сюда.

Были – и след простыл.

И много нашей земли, когда

хватит для двух могил.

 

 

 

3

 

 

На сборы – ночь.

                                  Прочитанные книги

ему рисуют путь далёкий, честный,

где подвиги, где чуть ли не Грааль…

 

Но и другое помнит: рыцарь бедный

смешон и жалок; как вся дворня в замке

глумилась, гоготала – их роман!

 

 

 

4

 

 

Выйдешь утром ранним, ухмыльнёшься:

ничего, что башмаки худые, –

как-нибудь и в этих не вернёшься;

взад-вперёд, так-сяк не обернёшься,

вёрсты смеришь долгие, пустые.

 

Хороша она, однообразна,

будто бесконечная, дорога,

будто бы и нет того соблазна,

чтоб дойти. Свежа и непролазна

грязь до горизонта от порога.

 

 

 

5

 

 

Ты куда по дороге спешишь, пешеход?

– Я не знаю, но только вперёд и вперёд!

Что же гонит бродягу, какая беда?

– Я был счастлив, но я не вернусь никогда.

Что несёшь ты в заплечном потёртом мешке?

– Что бы ни было там, я почти налегке.

С кем: с монахом ли, вором – тебе по пути?

– А тут как на дороге – молись и кради!

 

 

 

6

 

 

Большая дорога. И все мы, движущиеся по ней,

представляем собой сообщество лихих Гераклитовых людей,

толкователей пространства, времени, что далёко

растеклись, распространились, конца-краю не видит око.

 

Есть ли смысл иной у дороги, ну кроме самой дороги,

кроме движения? Вёрсты её нераздельны, трудны, убоги,

но вся эта монотонность не успокаивает вполне,

куда-то ведь доплывём, на этой качаясь большой волне.

 

 

 

7

 

 

Принц идёт

там, где поле цветёт!

Долог, ох долог путь!

 

Принц спешит

там, где лес шумит!

Долог, ох долог путь!

 

Каждый шаг

впереди овраг!

Долог, опасен путь!

 

Реки вод,

наспех сбитый плот!

Долог, опасен путь!

 

Рёв зверей,

шрамы от когтей!

Как ты закончишь путь?

 

Рыщут толпой

люди, их разбой!

Как ты закончишь путь?

 

 

 

8

 

 

Вымотает путь-дорога,

отдохнуть бы хоть немного,

ну умыться, пожевать,

спать лечь в мягкую кровать.

 

Тут великие трактиры:

оборванцы полумира

пьют, гуляют, пыль столбом,

карты, девки, трубки, ром.

 

Только денег нет в помине,

и сквозь людную пустыню

ты проходишь, не свернёшь,

как сквозь масло острый нож.

 

Только смотришь беглым взглядом:

всюду – далеко и рядом –

радость жизни! Ох, жирна,

ласкова, щедра страна.

 

 

 

9

 

 

Но есть и добрые люди, щедрые к проходимцу!

 

            Трактирщица

 

Что стоишь, молодой, красивый,

бледный, ветром качаемый? Денег нету?

Ничего! Уж для странствующего для принца

мы расстараемся и задаром.

А на всякую прихоть, похоть товара у нас достанет!

 

 

 

10

 

 

И он заходит. Вот же ж дурак наивный.

Ему приносят снедь, выпивку. А вино здесь

как смоль черно, хмельно и недорого стоит,

а проснёшься в канаве лёжа, в гуньке кабацкой.

 

 

            *   *   *

 

А говорила мне мать – не ходи по большим дорогам,

а пойдёшь по большой дороге – с людьми не знайся,

а спознаешься – так не пей с ними водку с одной бутылки,

а уж если выпьешь – так и не жалуйся, парень, не удивляйся.

 

 

            *   *   *

 

Но такое уж дело наши долгие пути-дороги –

все мы здесь на виду у горя-злосчастья ходим,

обдираемся ветром, как липка, чего бояться,

и так все с нами случились, случаются, будут случаться беды.

 

 

            *   *   *

 

Он заходит. К нему тут же ластятся податливые девицы,

он улыбается им чуть застенчиво, но совсем другое

привлекает странника, и так уже в особенные с судьбой

вступившего отношения. Вот сейчас и проверим.

 

 

 

11

 

 

Тут, в придорожном кабаке,

игра идёт!

Ты будешь, дурень, налегке –

сейчас расчёт.

 

Ставь золотишко. Если ж нет,

тогда держись,

пойдёт игра, невзвидев свет, –

на так, на жизнь!

 

И уж на что удачлив ты,

игрок благой,

и уж на что твои персты

умелы той

 

умелостью, чтоб туз и в масть –

из рукава,

но справедлив сегодня шанс,

судьба права.

 

 

 

12

 

 

            Банкомёт

 

Проходи, садись, приятель,

счастья быстрого пытатель,

будем свечи зажигать,

чтоб по маленькой играть.

 

Ты – всего! – поставишь душу,

я же клятву не нарушу,

дам тебе – когда возьмёшь! –

то, что сразу не поймёшь.

 

А чего не символ роза,

принесённая с мороза, –

всякой тайности мирской,

всякой пошлости людской!

 

Дальше – больше: этой песни

что занудней, что прелестней, –

серый, малый соловей,

ох! старается, злодей!

 

Третья ставка – дар особый,

ты дожить до ней попробуй,

третья ставка – промолчу,

раньше хвастать не хочу.

 

 

 

13

 

 

Мы раскинем три раза

вправо-влево листки.

Шанс решится не сразу.

Есть азартной тоски

 

перерывы, приливы.

И замедлит упасть

карта веско, счастливо

точно в нужную масть.

 

 

            *   *   *

 

Но куда им деваться –

подрожав на весу,

открываются святцы,

чтобы истину всю

 

объявить – загребаешь

не своё как своё!

Вот когда понимаешь

в полный рост бытиё.

 

 

 

14

 

 

Душа останется душою,

в трёх оборотах

испытанная, – быть живою

ей странно что-то,

 

поскольку в бездну заглянула,

да что – в три бездны,

и как оттуда ускользнула

небезвозмездно?

 

 

 

15

 

 

Он уходит с тремя выигрышами, тремя дарами,

которые, лишний груз, не знает, куда и девать,

но роза не вянет, соловей корма не просит,

проигравший сам как-то странно спешил отдать.

 

А третий дар? Да чего уж, раз выиграл, так бери!

С ним и идти веселей, и глядеть на людей,

и для ровного счёта он, чтобы всяко три

испытания было, одно другого лютей!

 

 

 

16

 

 

И снова дальняя дорога,

её теченье,

на ней чем дальше от порога,

тем измененья

 

всё незначительней, как будто

их кто стирает.

Весь вечер ныло, а под утро

боль утихает,

 

и всё равно, какие мили –

считал их кто-то? –

их ровно, долго проложили –

ступай, босота!

 

 

            *   *   *

 

Куда дойдешь, так то и станет

насущной целью,

какая больше не обманет

обставшей далью.

 

 

 

17

 

 

Дошёл.

                Когда нет сил, и башмаки

не то чтобы сносились, но распались

на гвозди, дратву, кожу, то дошёл.

Уселся у дороги, осмотрелся.

 

И что тут за страна? А говорят

по-нашему. Принц голову ломает,

пытается припомнить, что там в книгах

писали о соседях. Чушь одну:

мол, головы их пёсьи, лапки птичьи.

 

 

 

18

 

 

А тут и не спрашивают, кто ты,

тут демократы.

Но принц не годен для работы

из нищей платы.

 

Потребности его такие,

что надо много, –

тут клянчь не медь, а золотые

заради Бога!

 

Вот есть богатые старухи –

с них брать попробуй,

кто в жадной похоти и в духе

теснятся к гробу.

 

А есть и промыслы ночные,

где сам хозяин,

где жнёшь, гребёшь нетрудовые

с поле-окраин.

 

Ну не в солдаты же! Для чести

и это мало!

Не дешевить в убийстве, в смерти

ума достало!

 

 

 

19

 

 

Ни в тавернах и ни в мастерских

не берут – дескать, много таких,

неумелых в занятьях полезных.

И уже ты негордый, любезный

и так жалостно врёшь о себе,

о Высочества низкой судьбе.

 

 

 

20

 

 

И он то ли со страху, то ли от стеснительности, но чтоб не молчать, начинает свои рассказы.

Забалтывая голод и совесть…

 

К восторгу почтеннейшей публики,

кидающей в шапку свои рублики!

 

 

            *   *   *

 

Он старается, он понимает,

только это его и питает:

за рассказы вина поднесут,

жалким песням ещё подпоют,

а растрогаешь – будут монеты.

Тем бесстыдные сыты поэты!

 

Ну не только же правду, она

так безвидна, пресна и скучна!

Тут аэд чем-то пряным приправит,

тут солёным людей позабавит,

тут добавит сюжетов из книг

древних, вещих, чтоб эпос возник.

 

Вот красавица, даже принцесса,

ради вящего к ней интереса

отвернулась от чистых даров –

нрав их женский, из сени дворцов

чтобы в грязь, чтоб в свинячью обитель,

чтоб нашёлся ей там утешитель.

 

 

 

21

 

 

И постепенно у рассказа

оттачиваются приёмы,

ходы – интрига чтоб не сразу,

а долгим голосом влекома,

 

запутана. И что-то вроде

излишних украшений стиля:

тут розы, соловьи, в природе

они без смысла и усилий

 

возникнут, пропадут, а в тексте

не просто так – неоднозначны

их символы, им соответствий

полно то радостных, то мрачных.

 

 

 

22

 

 

            Принц

 

Ради красного словца

не жалко ни матери, ни отца,

а тем более любую

принцессу. Вруну и обалдую,

мне всякое лыко в строку,

всякая строка к сроку.

 

Гармония изымается из мира,

тратится на мою сатиру!

Страна убывает, последней силы

только бы песню допеть мне хватило!

В воздухе безветренно, тёмно и немо –

чтобы достало дыханья для длинной-предлинной моей поэмы!

 

Всякие прекрасные и нет чувства

жертвуются великому искусству!

Тот, о ком пропою, лишается

души. И новая строфа начинается.

 

Много вас, кто ждёт в выступленье этом

быть мною замеченным и отпетым –

величайшим таким поэтом!

 

 

 

23

 

 

Соловей и роза – поют, цветут,

соловей и роза – напрасный труд

красоты. Но, стоит добавить слово,

веселей пойдёт дело сказки новой.

 

 

            *   *   *

 

Начал он за здравие, боже мой! –

а потом-то за какой упокой!

«Августин мой, Августин!» – гимн чумной

над болящей, слушающей страной.

 

 

            *   *   *

 

Душу проиграть не великий труд,

душу проиграют, потом живут,

а вот взять на душу лихвы – удача

редкая. Ему улыбнулась, значит.

 

 

 

24

 

 

Вот третий его выигрыш каков:

по слову его всякому… за словом

куда-то увлекаются событья,

История как будто бы привязанная…

 

 

            *   *   *

 

Принцессу изгоняют из дворца –

такой позор! Король теряет разум

от горя. Вся политика страны

озлобилась. Нам сочинил деспотию!

 

 

            *   *   *

 

Он родился́, поэт, в чужом краю,

где люди друг на друга волком… И,

про что бы ни писал – про соловьёв

и розы, – всё равно тоска убийственная!

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: