Путешествия снов

 

 

 

Она сняла домик недалеко от леса, предчувствуя, что дома им не дадут тишины. Или кто-нибудь начнёт допытываться, или станут лишнее болтать. Она поселилась вместе с ним, выезжая в город лишь за продуктами и по крайним делам; тратя последние сбережения на счёте, на котором они скапливались многие годы, и не думая ни о чём. Она со всем примирилась: стала унылой, но не жаловалась. Напротив, при нём всегда улыбалась в ответ на его улыбку, смотрела очень оптимистично, принося завтрак, унося грязную посуду. Он почти не говорил, лишь иногда произносил её имя, то улыбаясь, а то как-то... будто всматриваясь в неё… Она всегда отводила взгляд – не могла смотреть прямо в его изменившиеся, опустевшие глаза. Он же почти не вставал, но всегда поднимался сам с кровати, чтоб сесть в кресло. А иногда она находила его стоящим у окна или медленно шагающим в тапочках по ковру…

 

Однажды она сидела на балконе, пила чай, смотрела на уже надоевший ей пейзаж из сосен, которые начинались совсем недалеко от дома и занимали почти весь обзор. Послышался шум, она обернулась и увидела через стекло его подходящим. Почему-то сжалась вся, чашка задрожала в руке... Он открыл дверь и вошёл. В руке у него была табуретка. Посмотрев на неё, он слегка улыбнулся, поставил табуретку с другой стороны балкона и присел.

Посмотрел немного на сосны, потом обратился к ней, снова улыбнувшись. Ккогда раньше он столько улыбался?!  Даже во времена мечтательной юности такого не было... Всё это мозг.

– Тяжёло долго стоять, – сказал Пётр. – Видно, я проспал достаточно.

Она не могла заставить себя что-то ответить, не могла расслабиться: вот, теперь говорит!.. Что же он скажет?.Всё-таки она смогла вымолвить, напоминая себе, что если это улучшение, надо поддержать его в этот момент:

– Да, это было долго… Даже науке почти неизвестны такие случаи...

Она глупо рассмеялась, понимая, что что-то не туда и не так…

– Ира, – сказал Пётр без улыбки, просто смотря на неё. – Я не спал. Только в самом начале...

 

Она смотрела на него, не реагируя, – теперь, видимо, был её черёд продолжительно и глупо улыбаться.

Он помолчал, медленно переводя взгляд, снова посмотрел на сосны.

– Мне кажется, нам лучше развестись, – сказал он. – Для этого мира я, в самом деле, теперь инвалид. И ты права: ты вряд ли мне чем-то поможешь.

Она не знала, не знала, что сказать!..

– Там я чудесно отдыхал, – говорил он, – и, откровенно говоря, вернулся сюда только затем, чтобы сказать тебе вот это. И может, ещё разок окинуть взглядом этот мир… Тебе уже не нужно беспокоиться обо мне. Ты сделала всё, спасибо. Извини, если был для тебя обузой, мешал тебе жить, как хочешь. Теперь, наконец, нашим путям пора разойтись.

Он встал и просто смотрел никуда.

 

– Но как… Петя, Петя! Что, как можно… – она говорила странные слова. Но он – ещё страннее! – Что ты говоришь, Пётр… я не понимаю!..

Конечно, трудно такое понять.

Пётр молчал. Что с ним там случилось, думала она, он что, в самом деле не спал?!

Пётр молчал, и лицо его было так же спокойно, как и во сне. Потом он взял табуретку и ушёл с балкона.

Ира поставила ненужный чай (чуть расплескался на колени). Непонимание, сумбур, сплетение мыслей, утративших характерные черты, – всё это потеряло яркость, чёткость; навалилась усталость: ей очень захотелось спать…