Записки филосшедшего

 

Оппоненты настоящего труда могут уничижительно обозвать автора малахольным. Что, безусловно, явится наговором. И даже клеветой. А в переводе на то же самое просторечие – поклеп! Свидетельствую истинно и авторитетно: автор вполне адекватен. Но философ-эклектик. "В натуре". К тому же стихотворец. Всегда чуравшийся торных дорожек и шедший своим путем. В меру возможностей своих филологствующий. Одним словом, филосшедший…

 

 

 

 

1

 

Написание "чего-нибудь критического" очень долго не шло дальше ленивого пролистывания всех трех номеров альманаха «Открытая мысль», увидевших свет к настоящему времени и живущих, как и положено, своей жизнью. Нет, нет, издание – номер к номеру – интересно, привлекательно, читай – не начитаешься. Но в заданном направлении дело не двигалось. Да тут еще один из моих виртуальных френдов процитировал в своем «Живом Журнале» Эмиля Чорана по его книге «После конца истории» (СПб, "Симпозиум", 2002; переводы с французского), – словно желая оправдать меня.

"Всё, что имеет определенный предмет, становится в тягость: военные тяготятся войной, кабинетные ученые – кабинетом, это относится и ко всем прочим занятиям".

Нет, нет, писать я страсть как люблю: хлебом не корми, только дай посочинять. Но кропать "предметное" и выпускать наружу то, что само просится из души, – это, простите за набивший оскомину одесский колорит, две большие разницы. Вот и предпочитал я изо дня в день не "кропать", а "выпускать": ведь не критик я по природе своей, но поэт в первую голову. Оттого столь упорно и не лезла в нее, голову, прозаическая "обязаловка", что из нее "самотеком" шли поэтические "струи", – свои, родимые, сладостные для себя...

И решил я однажды пройтись-таки критическим взором по тем из поэтов, чьи произведения фигурируют во всех трех номерах издания. Ведь сей факт, прежде всего, свидетельствует не о мошне, не о платежеспособности авторов, а о том, что они чем-то или каким-то образом пришлись "ко двору". Но пока топтался я на месте в сомнениях, с кого же начать, – с того ли, кто более-менее импонирует мне (Константин Брыляков), или с той, что вдрызг не нравится (Элеонора Ещина), – я вдруг был подхвачен неведомой силой, которая занесла меня в раздел «Философия», о которой я как-то и не помышлял…

Впрочем, вначале все-таки разделаюсь с поэзией, вернее, поэтами, а еще правильнее, критикой творений, проходящих по разделу «Поэзия».

 

 

2

 

«Стихия стихов». Так сокращенно я его именую. Произведение было написано не из-под палки-"обязаловки", но исключительно по велению сердца, на одном дыхании (в течение всего лишь десяти дней!), специально для интернет-журнала «Новая Литература», где оно впервые, сразу же, вне очереди, и увидело свет. Впоследствии эссе поселилось и в «Литературной сети», а в свой час – и в альманахе «Открытая мысль» (№3, стр.179-188, Москва, 2006). В «Стихии стихов» я семерых из девяти поэтов первого номера названного альманаха (Москва, 2005) расхваливаю, некоторых – весьма и весьма, но ни один из них не соизволил связаться со мной (кроме Марата Аваз-Нурзефа, конечно!). Здесь дело вовсе не до их благодарностей – вроде бы пережил! И не в элементарной этике – это не мои проблемы! Неужто эссе – глас вопиющего в пустыне?! – вот этот вопрос меня как автора не может не занимать…

На критику "вживую" (в смысле, на интернет-форумах, в гостиных, "живых журналах" и прочих блогах) авторы в лучшем случае вежливо отвечают: "Спасибо за ваше мнение, но я остаюсь при своем".

Но главную особенность настоящего момента я вижу в том, что размах "ножниц" современной русской поэзии и поэтических вкусов столь огромен, что лучше не оценивать из каких-либо литературоведческих "окопов" ни произведения, ни авторов, ни читателей.

Да, между различными "окопами" идет непрерывная "перестрелка", часто на "поражение", но ради узких, "окопных", или лично-амбициозных интересов, при которых Литература, Поэзия, Жизнь частенько, как любят сейчас выражаться, отдыхают...

Потому-то и сложилось у меня внутреннее убеждение: литературная критика в современной русской поэзии себя изжила!

Несколько раньше того момента, когда появилась эта формулировка, другой мой френд, вернее, другиня, в нашей с ней приватном диалоге в моем ЖЖ критику поэта, пусть и под другим углом зрения, но тоже отвергала.

"...знаю, что Вы меня поймете: настоящий поэт не нуждается в проводнике и не нуждается в критике. Единственное в чем он нуждается – это в Боге... Критика еще никогда не провоцировала к жизни Поэзию, псевдопоэзию – да, но Поэзию – никогда... Думаю, здесь можно обойтись и без фамилий, хотя если постороннему читателю вдруг станет интересно – пусть поразмыслит над Рембо, Траклем, Гельдерлином..

Настоящий поэт уверен в себе – и это аксиома. Это – как любовь. Великий Влюбленный не задается вопросами о сущности и форме Любви – он пребывает в сакральном Любви, проще говоря – любит... В моих словах нет ничего, что указало бы на мою глухоту и слепоту, черствость, самовлюбленность и т.д. Хотя, между нами говоря, любой поэт – Нарцисс, и вглядываясь в зеркало, он видит Красоту, но ведь зеркалом может быть не только озеро – не правда ли? – но и другой человек, другой поэт, поэтическое...

Я действительно не боюсь полемики, просто я считаю, что она совершенно ничего не дает для взлета волшебства Поэтического. Полемика по поводу поэзии и сама Поэзия находятся в совершенно разных плоскостях. Эти плоскости не встречаются..."

К слову сказать, такого же сочетания: образованная, эрудированная, умная, возвышенная, тонкая и в то же время красивая внешне, – я больше не знаю. Литературное творчество этой личности, сконцентрировавшей – так уж получилось! – свои принципы в приведенном выше высказывании, адекватно названным ее достоинствам. Да простят мою пристрастность другие женщины, поэтессы и переводчицы!..

Вообще-то, пусть она, критика, разбирает произведения классиков или начинающих авторов (школьные стенгазеты, начальные ступени мастер-классов, институты), помогает "детям" преодолевать "болезни роста". А дальше – не разбор (и разборки) требуются, а публикации, поощрения, хвала, гонорары, премии, читательское признание. Так как со всем этим сейчас чрезвычайная напряженка, то авторы пытаются прорваться (из "тоннеля" – к "свету"!) через Интернет, а если "в бумаге", – то за свой счет. В последнем случае критика и вовсе становится неуместной, даже неприличной. Что хочу, то ворочу, ибо сам за всё плачý! Не критика нужна таким авторам, но комплиментарные и комплементарные рецензии. А еще больше – разъяснения и комментарии к стихам. Ибо сейчас сплошь и рядом встречаются такие вирши (особенно в Русском Зарубежье, да и среди авторов-россиян немало тех, что также следуют западным и прозападным образцам), которые без перевода (с русского – на русский!) либо малопонятны, либо будто писаны незнакомым языком. Бывает, что "перевод" и вовсе невозможен.

Переводы и "переводы" – не моя сфера…

А от критики – увольте! Не делайте из меня некрофила, деятели литературы и вершители литературных судеб. Не ждите больше от меня критических разборов поэтических, рифмоплетных, стихообразных и стихоциозных творений…