HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Иван Азаров

Охота на отражение

Обсудить

Сборник рассказов

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 24.09.2007
Оглавление

4. Дурной поступок
5. Истории, написанные скучающим автором
6. Короткий рассказ с длинным названием

Истории, написанные скучающим автором


 

 

Эффект неожиданности

 

Наконец, не выдержав равномерного течения времени, замороженного по-летнему знойным бездельем, Ясон с надеждой спросил:

– Может, в таком случае, попробуем выгулять Бомжика?

Янав удивленно посмотрел на приятеля. Но идея, очевидно, пришлась ему по вкусу.

Начнем все же с того, кем был Бомжик. Попробуем рассказать его историю без прикрас и недомолвок, объективно и беспристрастно, как и подобает историку.

 

Бомжик приходился Янаву домашним котом. Мама подобрала его котенком на Курском вокзале, когда Янав после десятого класса уезжал на Кавказ. Котенок черно-белого окраса попадал под ноги спешащим пассажирам, те его пинали и продолжали свой путь. Но он упрямо пробивался между колонноподобных ног, оглашая платформы истошными воплями, когда чьи-нибудь башмаки отдавливали ему лапы или хвост. Вначале мама взяла его на руки просто так: приголубить, угостить и пустить гулять дальше. Но после возвращения из высокогорных скитаний Янав встретил Бомжика дома. Котенок поправился и возмужал за время его отсутствия. Бомжик рос, как на дрожжах. Именно тогда, оставшись дома с котенком один на один, Янав решил приготовить квас самостоятельно. Отходами производства явилась куча размоченного хлебного мякиша. По счастливому стечению обстоятельств именно в тот момент Бомжик испытывал очередной припадок голода. Квасная жижа проходила процесс настаивания в холодильнике, оттого хлебный мякиш был еще и достаточно холодный. Но Бомжик выдержал испытание с честью.

 

Характер нашего доместиката претерпел с тех пор значительные изменения, но всегда на его развитие оказывало влияние тяжелое детство, проведенное на вокзале. Всякий прием пищи мнился ему последним, а от того боролся за него Бомжик не на жизнь, а на смерть. Ко времени описываемых событий Бомжик изрядно потучнел. В целом он исполнился благородства и дородной стати. Он приобрел новые и не совсем обычные привычки: он мог битый час сидеть на полу и нюхать одну точку. Когда же строптивый доместикат удостаивался порицания со стороны хозяев, он, преисполненный обид и разочарования, забирался под буфет и сидел там, скрючившись, на корточках, если бы это звучало уместно для четырехногого организма. Порой он вымещал злобу на своих собратьев по несчастью, то есть остальных кошках, обитавших у Янава дома. Была у него и другая презабавная черта: по непонятным причинам он чрезвычайно опасался близости человеческого лица. И если прочие кошки охотно позволяли поцеловать себя в лоб или уткнуться в них носом, то Бомжик начинал пробовать улизнуть и так или иначе отлынивал от почетной обязанности. Кроме описанной боязни остаться без еды Бомжик панически боялся оказаться вне пределов квартиры, к которой он успел уже привязаться. Как-то зимой его относили лечиться от стригущего лишая в ветеринарную лечебницу. Полдороги он истошно вопил из рюкзака, распугивая прохожих. (Интересно, какие мысли приходили в голову прохожим, прогуливающимся по снегу, расцвеченному светом оранжевых фонарей, при виде подозрительных личностей с баулами и орущими изнутри кошками? Живодерня на своих двоих или кустарный цех по изготовке котлет?) Имя сего обитателя дома была темой для постоянных пересуд и шуток со стороны друзей Янава. Они вспоминали, как однажды, по его рассказам, к ним под эгидой рекламной акции заявилась бесплатная раздача корма для кошек. Для каждого из домашних питомцев они обязались выдать по порции специализированных консервов, после выполнения символического требования: для протокола назвать имя соответствующего брата меньшего. После того, как они услышали, что кота зовут Бомжиком, представители фирмы чрезвычайно смутились, начали выяснять, почему именно так, но обещанные консервы выдали.

 

Стоит, однако, для полноты картины заметить, что Бомжик – это было не полное имя кота. История полного имени будет изложена в ближайшем абзаце. Полное имя звучало как Бомжик-Стромжик Манул Личинкович. Во-первых, почему Стромжик? Просто, как-то раз Янав подумал, что одного имени его почтенному коту будет недостаточно, да и неизобретательно это как-то. И решил придумать дополнительное имя, которое бы рифмовалось с первоначальным. Хотя сперва имя «Стромжик» он планировал отдать другому обитателю их дома – трагически погибшему Писклику (породистому белому котенку). Итак, со вторым именем разобрались: оно досталось Бомжику в наследство. Родовое прозвище Манул досталось ему после того, как Янав, изучая классификацию семейства кошачьих, увидел представителей рода Лесных Котов. Янав обнаружил заметное сходство между ними и Бомжиком. На семейном совете он предложил дать Бомжику третье имя. Бомжик же всеми силами старался дать понять своим хозяевам, насколько ему это предложение пришлось по душе. Он стал ласков и обходителен, загадочные его желтые глаза обнаруживали согласие с планами хозяев и удивительное понимание. Фамилию наш герой получил Личинкович вовсе не оттого, что среди его предков были сербы. А потому, что имел обыкновение вытягиваться во всю длину на полу, в пыли, и начинал крутиться там и кувыркаться, словно личинка какого-нибудь насекомого. Сербский суффикс на конце фамилии он получил для благозвучия. Близкий друг Бомжика Васька получил по сходной причине фамилию Кулебякин. Так сказать, возможности интерпретаций по трансформации реальности неограниченны.

 

– Может, его стоит во что-нибудь спрятать? – спросил Ясон.

– Да, без этого, пожалуй, не выйдет никакой прогулки, он начнет голосить и вырываться. Рискуют пострадать наши руки, – убежденно ответил Янав.

– У меня такое впечатление, что Бомжик поседеет после нашей прогулки. Для него она обратится невероятным экзистенциальным потрясением.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Кстати, вот мой старый школьный рюкзак: посадим Бомжика в него. Как тебе идея?

– Глянь-ка, у твоего рюкзака молния разошлась и чуть ли не прозрачное дно, так он истерся. Сдается мне, Бомжик очень скоро после заточения окажется на свободе.

– Увы, других вариантов нет. Попробуем поймать Бомжика!

– Ужасно, я чувствую себя садистом или, на худой конец, живодером! – признается Ясон.

– Ничего-ничего, все начинали подобным образом: с ловли кошек, собачек. Только потом их талант разворачивался во всей своей красоте. Вот, держи его, не бойся. Плюнь на царапины, игра стоит свеч, давай, давай, раскрой рюкзак пошире! Засунь его обратно, он не должен укусить!

– Опыт предыдущих столкновений с сим изменчивым доместикатом тебя, вернее, меня, подвел! – прискорбно констатировал Ясон.

 

Наконец, натуралисты запихнули Бомжика в рюкзак целиком. Не успели они перевести дух, как Бомжик предпринял новую, и на этот раз удачную, попытку выскользнуть из цепких лап мучителей. Метеором, кометой он шмыгнул под ванну через щель в разошедшейся молнии рюкзака. В руках у Янава остался только клок серой шерсти. В сердцах он воскликнул:

 

– Ах, чертова тварь, распотаскушкин сын! Гнусный изменник покинул нас в самый ответственный момент. Ну, бог ему судья!

– Да, план наш потерпел фиаско. Чем займемся теперь, будем читать душеспасительную литературу?

– А не смогут ли помочь нам в непростой ситуации наши покровители: добрые волшебники? – в сомнении вопрошал хозяин беглого кота.

– А вдруг на изменника наложены слишком сильные заклятия или, чего доброго, он является оборотнем? – засомневался Ясон.

– Не исключено, что в него вселился бес и он одержим дьяволом. В подобных случаях, как ты понимаешь, мой дорогой Ясон, следует обращаться за помощью к Святому братству.

– Святая инквизиция – наша защита и опора в делах общения с миром духов, однако, чем бы нам заняться до их прихода?

– Если пожелаете, любезный друг, мы имеем про запас одно презабавное занятие: кормить морскую свинку. При нашем появлении она зайдется визгом и начнет пытаться открыть дверку клетки, – без особого энтузиазма предложил Янав.

– А насколько богато меню описываемой впечатлительной особы?

– Вы и представить себе не можете, великодушный кавальеро, то изобилие цветов и запахов, которым мы одаряем сполна объект вашего внимания: капустные кочерыжки, попки от морковок, свежая трава из лесу и яблочные огрызки на десерт!

– Букет ее пристрастий, надо признать, не отличается особой изысканностью.

– Да полно, дорогой мой, есть многое на свете, о чем понятия и не имели наши мудрецы. Я, кажется, прилично отошел от оригинала, но не беда. Посуди сам, чего мы вправе требовать от сего несмышленого существа, коли ее старшие собратья из кошачьего племени не брезгуют и арбузными вкупе с кабачковыми корками? Они обожают картофельные очистки, исходя, по-видимому, из их богатства витаминами C. Огурцы и помидоры не чувствуют себя в безопасности рядом с ними.

– Поразительно, что же ты их моришь голодом? И они суют в желудок все хоть более-менее съедобное? – деланно возмущается Ясон.

– Это эволюция, впервые зафиксировано появление политкорректности в стане наших братьев меньших. Так они сражаются за свои права питаться не тем, что предписано им природой. Их позиция – быть вегетарианцами вопреки природной склонности к пожиранию мяса. – Неожиданно Янав засмеялся. – Я придумал, каким третьим именем мы наделим Василия Кулебякина.

– Каким же? – вежливо интересуется благородный Ясон.

– «Ипостас», его придумала моя сестрица. Ты прикинь, неимоверный был отжиг. Я, в общем, говорю: «Отгадай-ка, как зовут моего лектора, если его имя начинается на букву «И». Его звали Иридий, чего и говорить, довольно редкое имя. Так после того, как она перебрала все нормальные имена, даже такие, как Илларион, Ипполит, Ибрагим, Иеремия, она предположила, что жестокосердные родители окрестили его Иудой или, пуще того, Иисусом. Я просто покатывался со смеху. Тогда же она предположила и существование Ипостаса. Своеобразное ассоциативное мышление, согласись. Контаминация понятия ипостась и реального имени Стас.

– Отличный анекдот, но позволь узнать, Янав, кто же там стучит во врата твоего дома. Не ждешь ли ты сегодня гостей? – заволновался Ясон.

– Святая Инквизиция сегодня не опаздывает и поможет в нашем деле служения Господу. Направляю свои стопы в сторону врат дома с тем, чтобы воздать почести почтенным аббатам и справедливым кардиналам.

Входит Эвриал, плохо понимающий, что происходит.

– То достойнейший Эвриал, – заканчивает своей репликой первую часть рассказа прозорливый Ясон.

 

 

Похождения с целью удовлетворения любопытства

 

– Пресвятая Дева Мария, да ты прав, доморощенный пророк! Боюсь, ты в сговоре с самим создателем темного рода магических искусств Заратустрой и прислуживаешь Диту Люциферу.

– Замолчи, нечестивец! – негодует Ясон. – Окажи любезному гостю подобающий прием.

– Некогда рассиживаться, – парирует Янав, – нас ждут великие дела и слава, немеркнущая в веках. Для этого нам необходимо лишь покинуть пределы моего замка.

– Раз так, то, действительно, не помешало бы прогуляться, – соглашается Эвриал.

– Дружище, о тебе ходит молва, будто ты великий рассказчик, не презентуешь ли нам один из своих замечательных опусов, которые стали усладой для ушей, пищей для ума и наслаждением для наших душ в нелегком пути через дебри лесов средней полосы, – обратился к Эвриалу Ясон.

– Мои возможности не идут ни в какое сравнение с великим талантом Сида Ахмета Бена Инхали, поскольку со мной в соавторах состоят мои друзья, что передают мои истории друг другу изустно. Таким образом, мои произведения проходят шлифовку. От них отсекается все лишнее. Лишь потом через десятые руки я получаю выдуманные мной сюжеты и записываю их. Порой дело не доходит даже до фиксации на бумаге. Говорят, слово изреченное есть ложь, но в таком случае, слово записанное – ложь вдвойне. К тому же мои истории должны перемежаться смехом зрителей, диалогом. Озарение не зажжет для вас факел, который станет для вас гореть вечно. Автор должен импровизировать, дабы добиться милостей, когда на него снизойдет божественный дар…

– Мы ждали от тебя не поучений, но веселых историй. Развей нашу вселенскую тоску! Твой гений пока не сравнился с гением Толстого, чтобы в придачу к твоей прозе мы терпели твою дидактику.

– Ладно, так и быть, – согласился Эвриал. Ребята зашли под густую сень деревьев, и он начал свое повествование.

 

Все вы, наверное, знаете, на факультет у нас запрещено заходить после восьми часов вечера. Примерно в это же время у меня заканчивались занятия на кафедре. Наш коллектив сложился уже очень давно, и некоторые предпочитают появляться там исключительно ради поддержания традиции. В тот вторник где-то уже после восьми к нам завалился Макмерфи, не снимая куртки. В ответ на вопрос, откуда он, он отвечал, что только сейчас пришел на факультет. Мы потребовали объяснений. Оказалось, до восьми пройти через ворота с турникетом и охранником он не успел. Надменный стражник прогнал его взашей. Тогда находчивый Макмерфи, в свое время подробно изучивший все закоулки на факультете, со двора поднялся по водосточной трубе на балкон второго этажа. А там располагались окна, не закрываемые на ночь из-за мощной системы отопления. Окна вели в главную лекционную залу факультета. Так он проник в здание и очутился у нас на кафедре. Однако, назад выбираться тем же путем он счел ниже своего достоинства и пошел через обычный выход, как и все прочие кружковцы. Невозмутимо он прошел первым из нас. Охранник тут же почуял неладное и всполошился; Макмерфи, впрочем, был уже далеко. Тогда охранник, обращаясь более к самому себе, нежели к кому-нибудь другому, воскликнул: «Как же так, я его минут пять назад не пустил!» Понять удивление стража несложно. Иные же предприимчивые личности нашего коллектива принялись уверять стража, что одно из пяти чувств его точно подводит. Памятна мне реплика Тараканова:

– Что угодно даю на отсечение, храбрый муж, но скромный научный работник, незаметно продефилировавший мимо Вас, один из самых усердных и талантливых естествоиспытателей на всем факультете. От зари до зари он не отрывается от бинокуляра. Клянусь святыми праведниками, клянусь двенадцатью пэрами Франции, клянусь девятью Мужами Славы, клянусь всеми красавицами мира от Елены Прекрасной до Дульсинеи Тобосской, от царицы Нефертити до Натали Портман, не вставал он со своего истертого до дыр стула, будто навеки прирос к нему, а Вы находите время для нелепых предположений, относительно каких-то авантюр. Стыдитесь!

 

Охранник – яростный адепт рационалистических позиций, не мог не поверить собственным глазам и в возмущении вскочил со служебного кресла. Недостаток воспитания, отчасти оправдываемый занимаемой им должностью, и ощущение, будто над ним насмехаются и дурачат его, подвигли охранника вступить в перепалку. В ослеплении он принялся кричать что-то наподобие: «Вы хотели проблем, Вы их получите! Вы все из одной компании, как он сюда попал?» Эта истерика прекратилась лишь с нашим уходом.

 

– Забавное приключение, я все пытаюсь представить себя на месте сторожа. Какие бы мысли зашевелились у меня в голове, если бы я увидел выходящим из здания студента, которого я самолично отправил несколько минут назад?

– Не спорю, происшествие в лучших традициях авантюрного жанра, – Ясон счел необходимым дополнить выступление предыдущего оратора, – но все происходящее вокруг Тараканова полно таких же экзистенциальных каламбуров. Я как-то был у него на дне рождения. Воистину это был рай анархиста. На праздник пригласили около тридцати человек. Среди них попадались как вменяемые субъекты, так и не очень. Один приятель Тараканова, находившийся в изрядном подпитии, пытался взобраться на праздничный стол с ногами. Несколько раз его попытку пресекли, зато потом он триумфально расколол и перевернул несколько тарелок с салатом и закусками. Макмерфи отыскал среди подарков Тараканову аэрозоль с блестками для напыления на одежду или иные поверхности и освещал комнату, потонувшую в полумраке, залпами самодельного огнемета, сотворенного из аэрозоля и зажигалки. Упоминавшийся уже покоритель праздничных столов и именинник в один из моментов решили исполнить на кухне зажигательную песню. При этом они обнялись и начали немного пританцовывать. После особенного развязного пассажа то ли Тараканов, то ли его приятель взмахом руки сорвал люстру с потолка. Кухня моментально погрузилась во тьму.

– Да, мне тогда крепко перепало осколком в лоб, – припомнил Янав.

– Но этим отнюдь не ограничились злоключения дома, в котором жил Тараканов. Гости, напоенные крепкими хмельными напитками, попеременно, в порыве благодарности хозяину, брали со стола маленькие рюмки и бросали их на счастье в ванную, где те разлетались на кучи осколков. Тараканов, немного обеспокоенный деструктивной активностью гостей, кричал им: «Бейте все, что угодно, только не такой-то там шкаф!» Макмерфи с другими стоиками сел, закурив, в кружок посреди коридора и принялся стряхивать пепел на пол, сдабривая его попутно щедрыми плевками. Кое-кто примостился на кресло унитаза, приводя в смущение всех, желавших в уединении облегчиться. Затем, я краем глаза успел это заметить, совершались покушения на изношенный синий халат для грязной работы по дому: его пытались спустить в унитазе. Он, несмотря на твердое решение Макмерфи, Калака и Поланко, упрямо цеплялся за жизнь и не желал тонуть в пучине водоворота.

– Я в это самое время, кажется, доедал ананасы, а потом искал, чем бы утолить внезапно подступившую жажду, – припомнил Янав.

– Часам к двум ночи Макмерфи и пьянчугой были предприняты еще две вылазки в окрестные земли. Надо заметить, что год к тому времени приближался к своему календарному концу, и, как водится, его увенчивал всенародно любимый праздник. По такому случаю вокруг располагалось множество елочных базаров. От забора одного из подобных базаров Макмерфи и пьянчуга и оторвали табличку с надписью «Базар». Торжественно они преподнесли сей скромный дар имениннику. Помимо этого на одной из столичных свалок они отыскали сверкающий белизной фарфоровый корпус унитаза. Унитаз они оставили у Вадика в лифте, чтобы население, так сказать, привыкало к цивилизованному использованию предметов и мест по назначению. Список приключений истощен, и я не могу припомнить больше никакой сколько-нибудь стоящей авантюры! – сознается Ясон.

 

Дабы освежить память своих друзей, могучий Эвриал напомнил им случай, трюк, проделанный в метро. В нем принимали участие: благородный Тараканов, дерзкий Макмерфи, статный Эвриал и их постоянный спутник во всяких авантюрах – прекрасноликий Калак. Впрочем, рассудительный Янав (он был свидетелем происходившего) решительным образом подверг сомнению участие в рискованной кампании Калака. Знаменательную сцену играли в вагоне московского метро. Необходимо заметить: Эвриал, Тараканов, Макмерфи, да и Янав были значительно выше среднего роста, а потому они привлекали внимание пассажиров не только своим раскованным поведением, но и замечательным телосложением. На протяжении нескольких станций, они по очереди проделывали одно и то же действие: отделялись от общей компании и выходили через ближайшую дверь на станции. Затем они заходили в вагон через соседнюю дверь. Сперва они ехали, будто не замечая своих друзей, но потом их взгляд случайно соскальзывал в сторону, и они с радостью обнаруживали радостное соседство. Встреча сопровождалась крепкими объятиями, рукопожатиями, характерными фразами: «Сколько лет, сколько зим!» и так далее.

Вначале пассажиры не могли надивиться на такие необыкновенные совпадения, что на их глазах воссоединяется некогда распавшееся братство. Но вскоре они почуяли подвох и перестали следить за перипетиями развития их судеб. Потом череда их встреч пошла по второму кругу. Янав и преподаватель кружка, которые, разумеется, были обо всем прекрасно осведомлены, не могли удержаться от смеха при виде отличного лицедейства.

– Такой розыгрыш дорогого стоит! – беспристрастно отметил Ясон.

– Не менее приятно было наблюдать его вживую, поверь мне, – признался ему Янав.

 

 

Беседы о предстоящем

 

– Милые друзья, чему мы планируем посвятить следующую часть нашего путешествия? Какие проблемы мы будем обсуждать? Совершенствование телесное в виде настоящего моциона должно сопровождаться процессом духовного развития с помощью разумных бесед. Не так ли?

– Янав, пожалуй, ты прав, и следует избрать достойный предмет для обсуждения. Сейчас я предлагаю поговорить о планах на будущее. Как мы собираемся распорядиться нашим временем, на что потратим наши силы? – такие вопросы предложил обсудить рассудительный Эвриал.

– Отчего бы нам ни войти в орден странствующих рыцарей? – вступил в дискуссию Ясон после продолжительного молчания.

– Ради чего мы будем подвергаться многочисленным лишениям, Ясон? Нам придется питаться дикими плодами и ягодами, безвкусными кореньями. Кровом странствующим рыцарям служит небо, и хорошо, если оно не затянуто тучами. Самые крепкие и выносливые из представителей странствующего рыцарства терзаются холодом и непогодой, от жгучего ветра не спасает и опущенное забрало, чего уж говорить о таких начинающих рыцарях, как мы!

– Эвриал, послушай-ка, этими невзгодами можно смело пренебречь, если принять во внимание благородный род рыцарских занятий. Мы будем охранять девиц, оказывать покровительство вдовицам, помогать сиротам и малоимущим. Знатные дамы будут оказывать нам знаки внимания, а принцессы всех королевств будут от нас без ума. Мы будем состоять на службе у государей и охранять их империи от посягательств неверных. В случае чего, нам вполне может перепасть награда в виде графского или герцогского титула. И тогда роскошь станет непременным атрибутом нашего появления на людях.

– Могучий Ясон, – воскликнул Янав, – я восхищаюсь образом твоих мыслей, благородством твоих речей. Достоинств твоих не счесть, но, насколько я понимаю, подвязавшись на рыцарском поприще, ты гарантируешь себе множество проблем, бедствий, неприятных происшествий.

– Благороден я не только на словах. Меня не устрашат никакие из трудностей, перечисленных нашим собратом. В бескорыстном служении добру и высоким идеалам человечности есть нечто вызывающее, вопиюще-великолепное. Это своеобразный широкий жест пренебрежения сложившимися нормами практичности. Я желаю казаться умалишенным, пусть меня все считают помешанным, если это самое помешательство будет заключаться лишь в желании славы и бранных подвигов.

– Мой дорогой, не считаешь ли ты, что желание подвизаться на забавном поприще странствующего рыцарства связано лишь с желанием добиться признания и славы, немеркнущей в веках? А многими из вашей благородной компании руководят и иные, гораздо более меркантильные интересы? – Эвриал не постеснялся задать каверзный и весьма неудобный вопрос.

– О гнусный сброд! – разъярился Ясон, – низменный ваш и подлый ум не достоин с помощью неба познать величие, коего исполнено странствующее рыцарство, и отдать себе отчет в том, какие же вы невежды и грешники, если не знаете, что даже тень кого бы то ни было из странствующих рыцарей должна внушать вам уважение, а тем паче его присутствие. Между прочим, теперь уже не подлежит сомнению, что рыцарское искусство превосходит все прочие искусства и занятия, изобретенные людьми, и что оно тем более достойно уважения, что с наибольшими сопряжено опасностями! – После продолжительного и страстного монолога Ясон остановился передохнуть и отдышаться. Его место оратора занял Эвриал.

– Ясон, ты, истинно, в своем мастерстве красноречия превосходишь Цицерона и Квинтиллиана, однако, эстафетную палочку держащего слово придется по законам спора вручить мне. Меня заразила твоя любовь к орденам и тайным, ко влиятельным обществам. Посему предлагаю сегодня же стать членами местного отделения франкмасонской ложи.

– Ах, да, это же так увлекательно, загадка, пришедшая к нам из глубины веков, вольные каменщики, обряды посвящения! – радость Янава казалась вполне искренней.

– Послушайте, стало быть, некогда существовало общество невольных каменщиков?

– Этих-то и сейчас немало. Эта секта только набирает силу на просторах нашей родины, как великан Антей, черпавший силы у матери Геи!

– Насколько я понимаю, знаменитые египетские пирамиды – дело именно их рук! – физическая сила Эвриала прекрасным образом совмещается с невозмутимостью в споре и последовательным внедрением своей позиции в массы.

– Тема сегодняшнего дня: благородные начинания. Отчего бы не возродить славную традицию крестовых походов? Гроб Господень уже дожидается своих владельцев. Освободим землю обетованную от неверных. Участникам кампании гарантированы водные процедуры в Мертвом море, отдых на море Средиземном. Особо отличившимся достанутся сопутствующие артефакты и святыни: ковчег, святой Грааль, опороченный американским беллетристом, перо архангела Гавриила, наконечник стрелы, поразившей святого Себастьяна, тридцать сребреников тринадцатого апостола, локон серафима, явившегося святому Франциску, пузырек с каплями пота, струившегося со святого Михаила, когда тот боролся с дьяволом, челюсть смерти Лазаря, угли, на которых был изжарен мученик, блаженный Лаврентий. Помимо этого, велика вероятность отыскать дары, принесенные Каспаром, Мельхиором и Бальтазаром только что родившемуся спасителю.

– Неплохая идея, достойное вознаграждение, чего же боле? После увенчавшегося успехом предприятия по освобождению перечисленных святынь не плохо бы водворить единственно истинную христианскую веру там, где еще не ступала нога средневековых крестоносцев.

– Логичное продолжение, – согласился Янав, – оплотом христианской веры станет Марс!

– Как бы марсианские человечки не оказали нам достойного сопротивления! – беспокоится предприимчивый Ясон.

– Не окажут, мы нападем на них с тыла, со стороны Юпитера!

– Какая многозначительная религиозная подоплека обеспечена нашему предприятию! – радуется за общее дело Эвриал.

– Внесу и я свою скромную лепту в общее дело обсуждения заманчивых перспектив, – небрежно роняет Ясон, обходя лужу, окаймленную грязью, разлегшуюся посреди дороги. – Вступим-ка в национальную корпорацию монахов, творящих заклятье крестным знаменем. Как монахи мы будем обязаны сражаться со всяким духовным злом, со всяким вредом, благоприобретенным и насланным на вещи и тела. Коли мы станем кающимися монахами или анахоретами, то будем как раз осенять крестным знаменем вещи и предметы, отдельные места. Например, женихов, страдающих по причине счастливых соперников, вдовцов, что потеряли двух жен.

– За раз двух жен?

– Нет, те, что за раз имели двух жен, жаждут отпущения грехов! Тут и индульгенциями бы неплохо бы слегка приторговывать из-под полы. Правда, паленые индульгенции грозят лишь бюрократическими осложнениями их обладателям на входе в рай.

– А как быть вдовцам, потерявшим трех жен? – задался непростым вопросом Эвриал.

– Среди них почти не встречается приличных людей, одни проходимцы и авантюристы! Взять того же Синюю Бороду.

– Ступив однажды на стезю мрака и скорби, непросто с нее свернуть, – наставительно замечает Янав. – Как вам перспективы стать некромантами или, на худой конец, чернокнижниками?

– Будем заключать договоры и скупать души не заплативших в срок! – радуется Эвриал. Будем чинить препоны доблестным рыцарям и добродетельным государям. Также некромантам разрешено творить невероятные чудеса, как-то: разбивать зеленые сады посреди метелей и зимних вьюг, за считанные секунды переносить усыпленных людей на огромные расстояния, насылать беды и неурожаи на не угодивших нам.

– Мы поселимся в высоченных башнях на краю света и примемся тиранить адептов добра оттуда, дабы принудить всех их перейти под наше покровительство.

– И пустое, – Янав разочарованно взмахнул рукой, – бесплодная идейка, о ней стоит позабыть. Не лучше ли нам перейти к рассказам о людях, которые проявили щедрость и великодушие, как в сердечных, так равно и в иных делах?

– Не извольте беспокоиться, милейший Янав, есть у меня на примете одна замечательная история, – признался Ясон, близкий его друг еще со школьных времен.

 

Она приключалась, когда я с группой товарищей возвращался из далеко похода по Сибири поездом. Я вышел прогуляться по перрону на одной из остановок. Как всегда бывает с поездами дальнего следования, он оказался окружен толпой местных жителей, желавших продать пассажирам все, что угодно: еду, журналы, игрушки, люстры, торшеры, кувшины, паленые китайские магнитофоны, да мало ли еще чего! К нам подошла женщина преклонных лет, попросту говоря, старушка, и стала упрашивать, чтобы мы запаслись букетом садовых цветов. Мы были так разморены нездоровой атмосферой вагонного безделья, что принялись препираться с цветочницей. Разговор проходил примерно в таком духе:

– Мальчики, купите цветов, не пожалеете!

– Да, на что нам цветы, у нас и так в купе полно еды!

– Ну почему же, подарите их кому-нибудь…

– Кому я подарю такой замечательный букет? Может, своему приятелю? Как Вы на это посмотрите? Не завянут от подобного кощунства все ваши цветы? Или оставить себе, мол, от благодарных поклонников?

– Так, подарите своей подружке.

– Я позабыл значение сего слова на букву «П». Отдать букет мне, значит выбросить его в мусорное ведро!

 

В том же духе мы препирались ровно до отхода поезда. Но, друзья, отдайте мне дань уважения хотя бы микроскопических размеров, поскольку я поддался на уговоры цветочницы и купил злосчастный букет. Ныне цветы вянут и опадают, стоя в вазе, у меня в комнате, символом вечного одиночества и моих бесплодных мытарств по свету.

 

– Не знаю, зачем ты ворочаешь прошлое с целью отыскать в нем огрехи и досадные промахи. Тем более и рассказ-то не очень по теме! – негодует Янав.

– Ну, не знаю, – встревает Эвриал, – мне рассказ пришелся по душе. Ведь так оно и есть: наша жизнь полна случайностей, нелепостей. Событий жалких и смешных одновременно.

– Да, да, все так и есть! – соглашается Янав. – Эвриал, сквозь пелену твоих слов я различаю божественный свет истины, о сущности которой мы можем лишь строить предположения.

 

Который уже день мне не дает покою мысль о том, что наша жизнь – это нечто большее, чем обряд каждодневных процедур, нами совершаемых механистично и бездумно. Есть что-то, стоящее за всем этим так же, как за декорациями в театре таятся подлинные чувства и трагедии. Эта рутина, однообразие, вечное ожидание чуда – не может оказаться целью, ради которой нам бы стоило появляться на этом свете. Порой мне кажется, когда я, например, возвращаюсь из продуктового магазина с продуктами домой, будто я узрел улыбку этой другой, более совершенной и красочной реальности. Тогда и эта жизнь, высвечиваемая изнутри, неожиданно обретает смысл. За пеленой хмурых облаков мы найдем лазурную гладь небосвода. Реальность же, находящаяся в нашем распоряжении, то уныла, то непропорционально резка и неприятна…

Не проживаем ли мы одновременно и другую, несравненно более благостную жизнь? Только она постоянно ускользает от нас и попадает во владения времени. Нам не дано прожить ее и насладиться ее полнокровным величием. Она очищена, освобождена от сомнений и полутонов, от двусмысленности наслаждения.

 

 


Оглавление

4. Дурной поступок
5. Истории, написанные скучающим автором
6. Короткий рассказ с длинным названием
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!