Четвёртый переводческий

Оглавление:

Hilaire Belloc
   Is there any reward?

Хилэр Бэллок
   Так воздастся ли мне?
   Lines For A Christmas Card
   Строки для рождественской открытки
   Lord Finchley
   Лорд Финчли
   The Pacifist
   Пацифист
   The Statue
   Изваяние

Sally Van Doren
   Sited

Салли Ван Дорен
   Расположенный
   Good Friday
   Страстная Пятница

Peter O’Leary
   Narrative of an Inefficient Combution

Питер О’Лири
   Повесть о неумелом горении
   Somnia
   Сомния

Stephanie Young
   I Have a Mind of My Own & I Use It

Стефани Янг
   У меня своя голова на плечах и я пользуюсь ею
   Do Not Go Not Lightly Into The World of Wonder
   Не ходи не легко в мир чуда

В минувшем месяце в Самаре состоялся очередной семинар-мастерская по художественному переводу. Этот семинар стал четвертым по счету в череде подобных встреч, посвященных современной англоязычной поэзии. Начиная с 2007 года, когда открылась первая мастерская, эти мероприятия успели обзавестись собственными традициями. Узкий состав, но разноплановый коллектив; камерное обсуждение, но широкий масштаб рассматриваемых текстов; режим полилога, но единый результат.

Традиционно работа начинается с текстов, относительно более традиционных по форме и содержанию, и постепенно обращается ко все более актуальной поэзии. В ходе четырех семинаров мозговому штурму подвергались произведения и знаменитых авторов, таких, как Джон Апдайк, Эзра Паунд, Эмили Дикинсон, и до сих пор мало известных российскому читателю современных поэтов, как, например, Майкл Ивс, Стефани Янг, Розмари Уолдроп и других.

Помимо переводческой практики, семинары неизбежно затрагивают и более общие вопросы: теоретические аспекты современной поэзии, понятия переводимости и непереводимости, пропущенные через призму актуальной литературы, особенности современного перевода в контексте общекультурной ситуации, проблемы современного искусства, в целом.

Четвертый семинар, состоявшийся 15 ноября 2009 года, не нарушил традиции. В его работе приняли участие поэт и переводчик Александр Уланов, переводчик и литературный критик Галина Ермошина, преподаватель кафедры литературы Илья Саморуков, переводчик и аспирант кафедры литературы Андрей Косицин, читатели современной англоязычной литературы Владимир Макаров и Александр Зазеркин, а также переводчик и литературный критик Анастасия Бабичева. Кого именно считать автором переводов? Несомненно, весь творческий коллектив.

В связи со спецификой переводимых текстов, привожу переводы вместе с оригиналами.

Hilaire Belloc


Is there any reward?

Is there any reward?
I'm beginning to doubt it.
I am broken and bored,
Is there any reward
Reassure me, Good Lord,
And inform me about it.
Is there any reward?
I'm beginning to doubt it.


Хилэр Бэллок


Так воздастся ли мне?

Бог, воздастся ли мне?
Сомневаюсь я в этом.
Силы нет, веры нет.
Так воздастся ли мне?
Дай гарантию мне,
Информируй об этом.
Так воздастся ли мне?
Сомневаюсь я в этом.


Lines For A Christmas Card

May all my enemies go to hell,
Noel, Noel, Noel, Noel.


Строки для рождественской открытки

Пусть мои враги горят огнем,
С рождеством, С рождеством, С рождеством.


Lord Finchley

Lord Finchley tried to mend the Electric Light
Himself. It struck him dead: And serve him right!
It is the business of the wealthy man
To give employment to the artisan.


Лорд Финчли

Лорд Финчли вздумал лампочку чинить,
Его убило током.
Богач не захотел электрику платить
И это вышло боком.


The Pacifist

Pale Ebenezer thought it wrong to fight,
But Roaring Bill (who killed him) thought it right.


Пацифист

Рохля Эбенизер думал: драка – плохое дело,
Но Верзила Билл (что убил его) дрался умело.

The Statue

When we are dead, some Hunting-boy will pass
And find a stone half-hidden in tall grass
And grey with age: but having seen that stone
(Which was your image), ride more slowly on.


Изваяние

Когда умрем, проныра молодой
Наткнется на твой памятник, запрятанный травой.
Но увидав его, что серым стал за век
(Когда-то образ твой), он чуть замедлит бег.



Sally Van Doren


Sited

He was here then, back
when I was there; you
were with me; you weren't,

the then being before the
beginning of the unlife,
the not-thereness having
not yet taken hold of his

hand. The trust in his
estate was in its undoing,
the disassembled vehicle
of non-necessariness.

Many mounds of here
landed on his whereness;
we hoard them.


Салли Ван Дорен


Расположенный

Он был здесь тогда, вернулся,
когда я была там; ты
был со мной; ты не был,

это тогда было прежде
начала нежизни,
не-тамность еще
не схватила его

за руку. Вера в его
положение была в уничтожении,
разобранный носитель
не-необходимости.

Многие горы из здесь
наговорили на его гдешность;
мы громоздим их.


Good Friday

In quest of a question
Caroline carved lines
in her back, beckoning
reflective responses
flecked with vespers,
the sponges of the sage,
jeopardizing only the only,
the pejorative dope-
pushers, supine, rushing
to kept tactics, pet
kittens caught in nets
meant for fish. Amen.
Soffits high and low
hid the owl's gift.


Страстная Пятница

Разыскивая расспросы,
Каролина карябала строчки
на своей спине, созывая
рефлексивные реакции
с вкраплениями вечерних молитв,
губок мудрого,
рискуя одним этим одним,
оскорбительные нарко-
торговцы, ленивые, несутся
к привычным тактикам
котята попались в сети
назначенные рыбам. Аминь.
Софиты вверху и внизу
прячут дар совы.



Peter O’Leary


Narrative of an Inefficient Combution

Light in caskets of amber; book of prayers fletched with egret
Bones – : these instruments mimic a technology of wisdom, but southpaw,
           sidearm.
Is trickery insight? Is prayer an inward slogan? Eyes
blink at light clustered with insects – or incense. Candlelight
is sunlight cast in lost wax. More a memory than a sculptural form.
Devotees of meditation hover three inches off their blankets. Hum from
           benediction.
Fuel hours with tempered pulse rates. Blood? Breath? Ambidexterity?
The Right Hand is a sign; the Left Hand hefts a book.
Once, to write was to pray.
Then, the Pharisees forbade any image making.
Law was speculation, never a reckoning.
In the pyramids of foliage, thrushes have nested where light is panned as if
            by a prospector.
Result? A gradual migration west, for centuries the home of gloom.

The morning rolls on its back, waits there.
Melancholia fouls the body, clots it.
The humid avalanche of new summer air tumbles
with gulls riding the swells. Light glowers; a penitent, somewhere,



Питер О’Лири


Повесть о неумелом горении

Свет в шкатулках из янтаря; молитвенник устлан костями
белой цапли – : эти орудия имитируют технику мудрости, но левой рукой,
                    одной рукой.
Обман внутри? Молитва – внутренний лозунг? Глаза
жмурятся от света, который облепили насекомые – или ладан. Свет от свечи
это солнечный свет, отлитый в потерянный воск. Скорее память, чем скульптурная форма.
Поклонники медитации парят в трех дюймах над своими покрывалами. Вонь от
                    благословений.
Горючие часы с умеренной частотой пульса. Кровь? Дыхание? Правой и левой рукой одинаково хорошо?
Правая Рука – знак; в Левой – книга на весу.
Когда-то писать означало молиться.
Потом фарисеи запретили создание образов.
Закон был предположением, никогда не расчетом.
В пирамидах листвы дрозды свили гнезда там, где свет будто добыт
                     золотоискателем.
Результат? Постепенная миграция на запад, вековое обиталище мрака.

Утро поворачивается на спину, ждет так.
Меланхолия порочит тело, пачкает его.
Влажная лавина нового летнего воздуха обрушивается
чайками, скачущими на волнах. Свет смотрит сердито; кающийся, где-то,


Somnia

Sleepfulness . . . Genesis, rich narrative darkness.
I have dreamt the Abrahamic sacrifice, saw a plateful
of star fire that was the world. Its human destiny. The serious
desert crossed. The scoff at God. The gore of love.

Like native sparrows working at dandelion seeds, beaks heralded
in fuzz (as God might have waved the flossy tegument of
syllables, initially, from his mouth), where are you headed?
What else could worship mean but
to remain? In the barren prairie. In the worldwide Gobi. In
the worst ice. All

is moved by awe –: Isaac, the comet. Which
do I take for an oracle?The dream that pins me to
my mattress, breathing irregularly in me, or the words – pinpoints
of light – I manage into a tiny
oratory, symbolic altarpiece flaking with a bloodless
inky stain?


Сомния

Полнота сном… Бытие, богатая говорящая тьма.
Мне уже снилась жертва Авраама, видел полную тарелку
звездного огня, что была миром. Его судьба смертного. Опасная
пустыня пересечена. Насмешка над Богом. Запекшаяся кровь любви.

Как здешние воробьи трудятся над семенами одуванчика, клювы возвещены
в пухе (как Бог мог бы развеваться шелковистым покровом
слов, изначальных, из его уст), куда ты направляешься?
Что еще может значить поклонение, кроме
как оставаться? В бесплодной степи. Во всемирной Гоби. В
самом суровом льду. Все

движимо благоговейным страхом – : Исаак, комета. Что именно
я принимаю за оракула? Сон, что пригвождает меня к
матрацу, дышит беспорядочно во мне, или эти слова – гвозди
света – которые я умудряюсь сложить в крошечную
речь, символический кусочек алтаря, осыпающийся бескровными
чешуйками туши.



Stephanie Young


I Have a Mind of My Own & I Use It

Despite or perhaps because of
inflight magazine Hemispheres
we see still
through a quadrant darkly.
On a dark station the day in me
hardly believes it take this next right
at all. I have mistaken myself
for inciting you to desire: riot of passages
which still compel –
is it right to be
"in the world but not of it"?

You tell me.
A crowd storms the escalator
a crowd is storming the stairs
and we hang back
to pick at the guitar you're picking at your guitar, again
I KNOW endlessly.

Get your hands out of my mouth.
Do you know where I have been
holding this receiver to my own head
and you had the nerve
to mis-heard me, "Is love bald?"
It is everyone v. we
with carts full of food
and someone shouts the tide is turning.

The tide when it соmes
the tide is a magnetic strip.

Your hair looks cute that way.
I have said it myself at the door
before evening begins.
We thought we needed
more of those giant cranes.
As when you press
on your closed eyes
with your closed hands.



Стефани Янг


У меня своя голова на плечах и я пользуюсь ею

Вопреки или, возможно, благодаря
журналу Полушария, для пассажиров самолетов,
мы все еще видим
сквозь четверть круга в темноте.
На темной станции день во мне
едва ли верит в это возьми справа от тебя
вообще. Я перепутала себя
с возбуждением твоей страсти: бунт отношений
которые все еще подчиняют –
правильно ли это, быть
«в мире, но не от мира».

Ты говоришь мне.
Толпа штурмует эскалатор,
толпа берет штурмом лестницу
и мы медлим
перебирать струны гитары ты снова перебираешь струны гитары
я ЗНАЮ бесконечно.

Убери руки из моего рта.
Знаешь ли ты, где я была
когда держала трубку у собственной головы
а тебе хватило наглости
неверно расслышать меня, «Любовь без прикрас?»
Это значит каждый против мы
с тележками, полными еды,
и кто-то кричит прилив поворачивает.

Прилив когда он приходит
прилив это манящая полоска.

Тебе идет та прическа.
Я сама сказала это в дверях,
пока не начался вечер.
Мы думали, что нам нужно
больше тех гигантских кранов.
Словно когда ты надавливаешь
на свои закрытые глаза
закрытыми руками.


Do Not Go Not Lightly Into The World of Wonder

Tell me why
I shouldn't let you put my hand to the job of carving?
Open your eyes:
we stand before the open gap
& contemplate another trip to Hades.
The vocals nod a little
towards the anguished cry of mending left undone.
I turned to go and get my bag. Here's my body, then. A falsehood.
The grass from science fiction
everything else from memory. I mean for you to take
this interrogation seriously.

Was the music coming from a piano?
Why do you think people should go on round-the-world-trips?
For one thing, I do not accept – I am trying desperately
across a twenty-two story block
to discover how far one can go
only by calling.

It is not easy, if not, I let go?
Please do not think I am being rude.

We stood before a vision, two sets of diamonds
in a singular ear. One was true
and the other followed a simple chord progression.

It wasn't the song at fault, but some
self-evidently false doctrine.You saw my legs appear
like sticks in the mirror
after the creamsicle’s been sucked off.
Such is the weight of a false body, a riot of swimming
coherence, the anguish of mending, our simultaneous return
to the poem I left undone.You were in Hades.
I was in Hades – both of us
solemnly swearing
never to do it again
and that,
sadly,
is not the only difference in style.


Не ходи не легко в мир чуда

Скажи, почему
я не должна позволять тебе приложить мою руку к резьбе?
Открой глаза:
мы стоим перед открытым проломом
и созерцаем еще одно путешествие в Аид.
Гласные немного качнулись
к крику боли так и не законченного исправления.
Я повернулась, чтоб уйти и взять сумку. В таком случае, вот мое тело. Ложь.
Трава из научной фантастики
все остальное из памяти. Думаю, тебе надо
заняться этим допросом всерьез.

Эта музыка шла из пианино?
Почему ты думаешь, что люди должны продолжать кругосветки?
Для начала, я не согласна – я отчаянно пытаюсь
через двадцать два этажа рассказов
выяснить, как далеко можно зайти
только по зову.

Это нелегко, если нет, отпускаю?
Пожалуйста, не думай, что я груба.

Мы стоим перед вИдением, бриллианты в два ряда
в единственном ухе. Первое было правдой
а второе следовало за простой гаммой аккордов.

Эта песня не была ошибочной, но каким-то
очевидно фальшивым учением. Ты видел, как мои ноги
словно палки, появились в зеркале
после того, как я отсосала сливочную сосульку.
Таков вес фальшивого тела, разгул головокружительной
связи, боль исправления, наше одновременное возвращение
к стихотворению, которое я не закончила. Ты был в Аиде.
Я была в Аиде – мы оба
торжественно клянемся
никогда не делать этого снова,
и это,
к сожалению,
не единственное отличие в стиле.