Сказка обыкновенности

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за апрель 2025:

 

На чтение потребуется 40 минут | Цитата | Скачать файл | Подписаться на журнал

 

 

 

 

Посвящается памяти самого умного кота – любимца моей дочери

 

Лица:

 

1. Макс Рекин. Около 30 лет.
2. Мария Фёдоровна, женщина за пятьдесят.
3. Наташа, её дочь.
4. Муж Наташи (бывший).
5. Рита, подруга Наташи.
6. Кот.
7. Медсестра.
8. Санитар.
9. Пётр, сосед по комнате.
10. Владислав.

 

 

 

Картина первая

 

Мария Фёдоровна несёт по тротуару увесистую сумку. Макс выпрыгивает из окна второго этажа в клумбу, как раз в тот момент, когда женщина поравнялась с клумбой.

 

Мария Фёдоровна (схватилась за сердце). Ох!

Макс. Пардон, мадам! Вы целы?

М. Ф. (пришла в себя). Я – да, но у сумки оборвалась ручка, когда я дёрнулась по вашей милости.

Макс. Это не беда, я вам всё донесу куда прикажете.

М. Ф. А вы не вор? Я про способ выхода из помещения.

Макс. Что за народ! Стоит только пару раз украсть в супермаркете полкило сыра – сразу вор! Но нельзя так с честным человеком!

М. Ф. Однако вы зачем-то украли полкило сыра… пару раз.

Макс. Захотелось поесть, что тут сверхъестественного?

М. Ф. Допустим, это вынужденное действие. Но почему прыгали из окна?

Макс. Тут ещё проще. Это общага, где я переночевал у знакомых, не проходя через вахту. Вахта – это святое место: не дай бог зафиксируют.

М. Ф. Вам негде жить?

Макс. Мне есть где жить, мне негде ночевать. Так вам донести сумку?

М. Ф. Несите. Но что значит – есть где жить, если негде ночевать?

Макс. Июнь. И в моём распоряжении весь город. Но ночевать в нём холодно. Всё-таки, наш климат не подходит свободному человеку. (Поднимает сумку). Ого! Чего это вы так много прихватили в столь ранний час? Похоже на несанкционированное приобретение. Если позволите любопытство.

М. Ф. Любимый корм кота. Редко случается в продаже, а кот не ест ничего другого.

Макс. Понятно. Извращенец не ест колбасу.

М. Ф. Магазинную – ни в коем случае.

Макс. Нам бы не выжить с такой гордостью. Я бы съел.

М. Ф. Стало быть, придётся вас покормить за услугу.

Макс. Как удачно я спрыгнул. Скажете, когда будете здесь проходить в следующий раз. Чтобы зря не прыгать.

М. Ф. Пока коту еды хватит на месяц и больше.

Макс. Понятно, везенье штука непостоянная. Редкий бонус. И, всё-таки, очарован удачей – хорошая штука.

М. Ф. А теперь скажите, вы не видели, что прыгаете на человека?

Макс. Нет, вы исключительная дама. Среднестатистическая женщина зашлась бы в истерике. Вы же пытаетесь вникнуть в детали. Объясняю: я выпрыгиваю из окна около двух месяцев, и когда я совершаю выпрыг, не глядя в цель, на автопилоте, то попадаю точно в центр клумбы. А когда начинаю смотреть, сомневаться и задумываться – промахиваюсь. Это говорит о том, что раздумывать вредно.

М. Ф. И что, вы совсем-совсем меня не видели?

Макс. Допускаю, что подсознание обратило на вас внимание, но меня всегда романтично тянуло к необыкновенному. Согласитесь: дама с огромным баулом в рассветном тумане – непростое видение. Интуитивно я, как бы исключительно из-за романтики, тянулся к вам.

М. Ф. Вижу, вы серьёзный человек. С редкой взвешенностью поступков.

Макс. Я ничего не взвешиваю. Долго думать – необходимость дураков. Умный всё понимает не задумываясь.

М. Ф. Вы умный, потому что не задумываетесь?

Макс. О! Ваше ехидство достойно моего восхищения.

М. Ф. Пытаюсь соответствовать вашей необыкновенности, из-за которой, очевидно, у вас трудности с жизнеустройством. С работой?

Макс. Чрезвычайные. Работодатели так выёживаются. В нашей стране теперь труд унизителен. Чего, как говорят старшие, не было при социализме.

М. Ф. Есть ли специальность?

Макс. Электрик, но нет подтверждающих документов. Зарабатываю чем придётся. Вот в школе писали сочинение про лишнего человека. Теперь это я. Оказывается, быть лишним так просто на просторах родины.

М. Ф. Но вы ещё молоды, можно учиться.

Макс. Чему? Да и поздно, а главное, для учёбы нужны немалые деньги. Чего, как говорят старшие, не было при социализме. Никто не нужен этой стране, в которой есть нефть, газ и чиновники. А я не умею карабкаться, да и не хочу (несёт сумку).

М. Ф. Интересуюсь, что значит не желать карабкаться?

Макс. Значит не жить ради того, чтобы изо всех сил трудиться, а трудиться ради того, чтобы именно жить. Не хочу гробить чудо жизни ради обретения какого-либо обременительного статуса. Согласен на любую умеренную работу.

М. Ф. Скажите, у вас в роду были цыгане?

Макс. Нет, только библиотекари. Если позволите, прочту вам своё стихотворение. Чисто для увеличения ментальной атмосферы.

М. Ф. Ну, если для увеличения. Слушаю.

Макс.

 

Ходить не имеет смысла, сидишь без гроша пока.

Можно ещё, конечно, грустно глядеть в окно.

Но грусть ничего не стоит, как тусклые облака.

В небе они недавно, а ты без гроша давно.

 

Сказано: «время – деньги», видимо, есть места,

Где надо в это верить. Может быть, тройка стран.

А у моих провинций цель бытия пуста.

Вон на четыре года башенный замер кран.

 

Это могучий символ, в целом, родимых мест.

Выше его не прыгнешь, если не депутат.

Может быть, это свыше чья-то такая месть.

Труд ничего не стоит даже и для путан.

 

Труд ничего не стоит, впрочем, и дела нет.

Вымерло словно что-то в маленьких городах.

А от экрана речи, плавно летят, как снег.

Можно ходить, но смысла нет ни в каких шагах.

 

М. Ф. Да вы поэт.

Макс. Ни в коем случае. Просто написал стихи.

М. Ф. Почему же не поэт?

Макс. Поэтом надо родиться и жить, как поэт. Как Басё, Вийон, Хармс, Хлебников и ещё чуточку чрезвычайных особ. Иначе это лишь бутафория чувств. Впрочем, иногда виртуозная до гениальности, как у Вознесенского. Не люблю виртуозов.

М. Ф. Ты строг, но, кажется, лентяй. Впрочем, думаю, умеренный.

Макс. Лентяй, но в убогом понимании недалёкой общественности. Не хочу достигать никаких вершин ценою жизни. Хочу иметь достаточную зарплату за нормальный, то есть, ни в коем случае не героический труд. И распоряжаться свободным временем по своему усмотрению. Хочу просто жить. Жизнь недопустимо превращать в кабалу. Это моё мнение.

М. Ф. Ты против специализации? Ничего, что я с тобой на «ты»?

Макс. Нормально. Не хочу сковывать мозги специализацией. Заштамповываться. Жизнь шире. Исключением было бы призвание, но его нет. Ну, не обнаружил.

М. Ф. Тебя никогда не поймут. (Неожиданно). Как ты стал одиноким?

Макс. Легко и внезапно. Расстался с женой и прочими житейскими принадлежностями.

М. Ф. Учитывая взвешенность действий, думаю, что была серьёзная причина.

Макс. Слишком мало зарабатывал на фоне мужа её подруги – дамского мастера причёсок. Ох уж эти мне дамские парикмахеры! Нет никого хуже. Тоже виртуоз. Там струились денежные потоки от параллельной торговли снадобьями. Жена не вынесла такой зависти.

М. Ф. Устал? Неудобно так нести.

Макс. Что вы, нисколько.

М. Ф. И вы не завидуете тому парикмахеру?

Макс. Не завидую никому никогда. Не хочу платить за излишества.

М. Ф. (с неуловимой насмешкой). То есть, роскошь считаешь глупостью. Да вы, сударь, просто Диоген нашего суматошного века.

Макс. Вы первый человек, который меня понял. А пока, возможно, я один понимаю – вычурность скоро достигнет таких размеров, что человечеству не хватит сил это выдержать.

М. Ф. О, да у тебя всё не просто так! Тут идея.

Макс. Ну, кое-что предчувствую вдалеке.

М. Ф. О! Да ты пророк.

Макс. Вот только не знаю, что будет завтра или сегодня вечером.

М. Ф. Это нормально даже для профессионального пророка. Пророк не должен предсказывать доступное будущее, чтобы не ошибиться.

Макс. Надо же было прыгнуть на понимающую тётю, элементарно проходящую мимо. Быть может, на одну из миллиона.

М. Ф. Объясняю: всё просто – это судьба.

Макс. Вам не кажется, что мы оба по-своему ненормальны?

М. Ф. Разве тебя это расстраивает?

Макс. Ничуть. Поскольку только это человеку добавляет смысла. Лично мне интересно, что из этого будет. Кроме того, меня никогда не интересовали нормальные люди. То есть, они меня интересуют всё меньше и меньше в процессе постижения их сути.

М. Ф. Поразительно, как вовремя я пошла за кормом. Встретить человека столь высокопрогрессивной чокнутости! Вы даже перещеголяли моего обожаемого супруга.

Макс. Те есть, у нас тематическое совпадение!

М. Ф. Совпадение, безусловно.

 

 

Картина вторая

 

М. Ф. и Макс входят в квартиру.

 

М. Ф. Располагайся. Я чего-нибудь приготовлю. Тоже ещё не завтракала. Торопилась к открытию лавочки. Всё равно была очередь. Видимо, у кошек более изысканный вкус. Кстати, как тебя зовут? Я Мария Фёдоровна.

Макс. Макс.

М. Ф. Макс! Боже! Как моего кота!

Макс. Кот – тёзка? В честь кого так назван?

М. Ф. В честь покойного мужа. Он был прорабом и погиб, спасая своего подчинённого.

Макс. Соболезную.

М. Ф. Это давно. Я вас познакомлю.

Макс. С кем из двух?

М. Ф. Разумеется, с присутствующим тёзкой. У кота серьёзный характер. Они чем-то похожи с моим ушедшим супругом.

Макс. У вас богатая хата; вы бы взглянули в мой паспорт – вдруг я вас обчищу.

М. Ф. Довольно имени. Бери что хочешь. Мне достаточно пенсии.

Макс. Ваше счастье, что мне ничего не надо.

М. Ф. Мне тоже.

Макс. О! вы меня восхитили. Но вы выглядите моложе пенсионного стандарта!

М. Ф. Я – по выслуге лет.

Макс. Не спрашиваю, чем вы занимались ранее.

М. Ф. И не нужно.

 

Появляется крупный чёрный кот.

 

Вот и Макс. Пока не пытайся тронуть его рукой. Он сам всё решит.

 

Кот останавливается в двух шагах и внимательно рассматривает человека.

 

Пройди в ванную, помой руки. Я пока что-нибудь на скорую руку, например, будешь яичницу с ветчиной? И обращайся ко мне на «ты», так проще. Так, яичница с ветчиной?

Макс. Для меня многие слова можно заменить одним – пища.

М. Ф. Тогда ванна – направо. Потом идёте на кухню.

Макс. Мы же на «ты».

М. Ф. Вы же вдвоём.

 

Макс входит в ванную, кот – за ним. Они возвращаются на кухню. Макс садится за столик, кот занимает место неподалёку.

 

Макс. Он за мной следит.

М. Ф. Да, он вроде дворецкого, наблюдает за порядком. Недавно две женщины делали ремонт в ванной. Он замер на пороге и не сдвинулся с места, пока те не закончили работу. Он строг и справедлив.

Макс. Давно не находился под присмотром. Он так и будет меня разглядывать?

М. Ф. Пока не сделает своих выводов. Он не спешит.

Макс. Что он решает? Можно ли мне доверять?

М. Ф. Мне кажется, вы уже понимаете друг друга. (Подаёт тарелку). Кушай.

Макс. А ему?

М. Ф. Он подождёт. Понимает, что ты гость.

Макс. Однако. Это ваша какая-то особая школа?

М. Ф. Когда я брала его котёнком, он не был похож на своих собратьев. Держался отдельно, независимо. Будто что-то знал.

Макс. Удивительно.

М. Ф. Это ещё не так. А вот, я слышала, что умные кошки сами ходят в унитаз. Я была ошеломлена, когда, чуть возмужав, Макс освоил эту процедуру. Более того, позже, понаблюдав за мной, как я спускаю воду, изловчился сам нажимать на кнопку. Ему так понравилось спускать воду, что он повторяет действие несколько раз.

Макс. Слушайте, мне стало не по себе – я не ожидал умственного превосходства от животного. Мне стыдно существовать. И сейчас мне кажется, он видит меня насквозь. Мне хочется раскаяться в проступках.

М. Ф. Так раскайся!

Макс. Не могу – мне нравились мои проступки. Прошлое и должно быть глупее настоящего. Не желаю, чтобы оно мешалось под ногами.

М. Ф. Как давно ты ушёл из дома?

Макс. В конце апреля. В день своего рождения. Меня соблазнил чудный тёплый день. Я не выдержал контраста с природой.

М. Ф. Но что-то же было перед этим.

Макс. Было. Жена привычно смотрела невыносимо пошлый бездарный телесериал. На её стороне был мой бесконечный враг – телевизор.

М. Ф. А что если тебе вернуться, узнать – ведь, возможно, жена уже сожалеет.

Макс. Я никогда не возвращаюсь туда, откуда ушёл. Глупо надеяться на то, что человек может меняться. Доказано историей столетий.

М. Ф. По-твоему, никто не может одуматься?

Макс. Одуматься может, измениться – никогда. Может, конечно, стараться вести себя по-другому. Но это не есть откровение.

М. Ф. Да ты ещё более строг, чем мой кот. Вы похожи. Оба бескомпромиссны. Но мне это на руку.

Макс. Что имеется в виду?

М. Ф. Хочу тебя нанять. Видишь ли, у меня в Саратове в одиночку болеет сестра. Мне надо пожить у неё. Вот и сын у неё есть, да сноха стерва. Предлагаю пожить у меня в квартире. Иначе заскучает кот и сойдёт с ума. Ухода за ним почти никакого: подливать воду, чтоб не пил из унитаза. Раньше я давала ему корм без ограничения, но он почему-то начал больше есть. Надо строго нормировать.

Макс. Я единственный кандидат в няньки? У вас нет детей?

М. Ф. Дочь. И вы с ней одной крови. Она платью за пятьдесят тысяч предпочитает платье за две тысячи. Избегает любых излишеств, как и вы. У вас с ней необъяснимая, но одинаковая гордость.

Макс. Подозреваю, вы уже видите во мне жениха. Предупреждаю – это бесперспективно.

М. Ф. Хорошо бы, но дочь укатила в Нижний Новгород за смазливым мальчиком, который всюду чванливо рисуется артистом.

Макс. Действительно артист?

М. Ф. В актёрах. Красив, но пуст, как воздушный шарик. Я переоценила разум моей девочки. Не уберегла.

Макс. Моя тёща тоже обо мне невысокого мнения. Типично. Ваш хоть красив. Мне вообще нечем крыть.

М. Ф. И тебе грех жаловаться на внешность. У тебя есть вещи?

Макс. Чемодан в камере хранения, да плащ в общаге.

М. Ф. Осваивайся в комнате дочери. Подожду, пока привыкнет кот.

Макс. Разве я уже согласился?

М. Ф. Тебе понравится. Потом, глупо спорить с судьбой.

Макс. Сколько будете брать за дальнейшую аренду комнаты?

М. Ф. Всё, что у тебя есть.

Макс. Ну, это немного.

М. Ф. Считаю, договорились.

Макс (коту). Макс, ты одобряешь? А, Макс?

 

Кот, перестал смотреть на человека и потянулся прочь.

 

М. Ф. Он не одобряет преждевременную фамильярность.

Макс. Вот, первый прокол в области тактической психологии.

М. Ф. Надо просто подождать. Главное, ты мне нравишься.

Макс. Это лишнее. Впрочем, чем это я приглянулся? Хотелось бы иметь в виду. Мало ли, вдруг захочу кого-то обворожить.

М. Ф. Неуловимость иронии, как у моего мужа. Я любила только его.

Макс. То есть, мы с котом… напоминаем.

М. Ф. Ты угадал.

Макс. Однако, странная роль призрака.

М. Ф. А мне нет ничего дороже этой памяти.

 

 

Картина третья

 

Квартира Марии Фёдоровны. Утро.

 

Макс. Третий вечер, как я здесь поселился, ко мне в комнату заходит Макс, осматривает, нет ли каких нарушений с моей стороны, и уходит.

М. Ф. Это в его стиле. Он ещё не трётся о твои ноги?

Макс. Пока нет.

М. Ф. Ты сегодня куда-то уходишь так рано?

Макс. Вчера нашёл наконец работу. С сего дня я грузчик-оператор на складе книг.

М. Ф. Надо было предупредить. Я бы приготовила завтрак. Возьми хотя бы бутерброды. Значит, когда уеду, будешь насыпать Максу корм два раза в день: утром и вечером. Будешь работать с книгами. Любишь читать?

Макс. Мама была библиотекарем.

М. Ф. Тогда какая книга была самая исключительная?

Макс. Рональд Фирбенк. Его «Искусственная принцесса». Там, ко всему, потрясающая личность самого автора.

М. Ф. Всё-таки, хочешь блеснуть! Это тщеславие. Рональд Фирбенк! Но, кажется, у нас совпадает вкус. Возьми немного денег на всякие расходы. Когда ещё их заработаешь на складе.

Макс. Благодарю, ты очень заботлива как работодатель.

М. Ф. Подчинённых следует держать в добром состоянии. Если не затруднит, по возвращении купи молока и хлеба. Чего-то сегодня не хочется тащиться в магазин.

Макс. Можете включить это в мои обязанности.

М. Ф. Спасибо. Включаю. Как тебе спится на Наташкином диване?

Макс. Неплохо. Полагаю, произнеслось имя дочери?

М. Ф. Наташа. А как звали твою жену?

Макс. Не хочу вспоминать.

М. Ф. Сурово.

Макс. Но справедливо. Желаю ей найти более перспективного дурака.

М. Ф. Почему же дурака?

Макс. Для более полного счастья.

М. Ф. Понятно, обидела женщина. Ранила.

Макс. Скорее, ранила сегодняшняя жизнь в бесконечно богатой стране нищих. Ты смотри – меня провожает кот!

М. Ф. Всё – могу спокойно уезжать. У тебя есть телефон?

Макс. Зачем? Никому не хочу звонить. Да и некому.

М. Ф. Будешь звонить мне. Купить мне или купишь телефон сам – возьми деньги. Это необходимо.

Макс. Хорошо. Буду звонить исключительно тебе.

 

 

Картина четвёртая

 

Квартира. Макс вернулся с работы. Кот трётся о его ноги.

 

Макс. Соскучился, тёзка. Сейчас покормлю (насыпает корм). Что, разве не проголодался? Тоскуешь. Ладно, включу тебе любимый мультик, где кот и мышонок. Твоя тема. Развлекись. Сейчас вставлю кассету, но смотреть будешь без меня. Я, с твоего позволения, почитаю. Знаю, она просила с тобой разговаривать, но извини, сегодня устал. Книги – тяжёлая штука, когда их много. А ты смотри. (Включает видео, звучит звонок). Надо же, кого-то принесло. (Открывает. Довольно бесцеремонно входит муж Наташи).

Макс. Стоп! Вы кто?

Муж (высокомерно). Кто я! Муж, то есть, здесь – зять.

Макс. И какой, по-вашему, ответ от меня должен этому соответствовать?

Муж. Где тёща?

Макс. Кого вы имеете в виду?

Муж. Тёщу. А ты смотришь детские мультики? Прикольно.

Макс. Нет, их смотрит кот.

Муж. Прикольно, ведь действительно глядит на экран как вкопанный.

Макс. У каждого свои вкусы. Так что вам угодно?

Муж. Мне угодно, чтобы тёща немедленно выдала мне пятьдесят тысяч. Иначе я её дочь…

Макс (усмехнулся). Стоп! Меня заинтересовало одно слово.

Муж. Какое слово!

Макс. «Немедленно». Зачем, вообще, человеку нужна такая оглушительная сумма немедленно? Мне бы хватило месяца на три-четыре. Но меня очаровал ваш ход, то есть, способ разбогатеть. Я восхищён вашей уверенностью в успехе, но непонятно, на чём она основана?

Муж. Чего непонятного: я живу с её дочерью.

Макс. Только это! Что ж, я вот упустил такую возможность. А ведь тоже жил с дочерью.

Муж. Ты! Это когда?

Макс. Ещё недавно. Но поздно переживать.

Муж. Ты жил с Наташкой?!

Макс. Нет, с другой, но принцип тот же. А почему именно пятьдесят тысяч? Это такой тариф?

Муж. Карточный долг!

Макс. О, да вы живёте на широкую ногу. Карты для удовольствия или мечтательный способ мгновенно разбогатеть? Хотя у остальных, очевидно, такое же однообразие интересов. Или, видимо, есть ещё другой, тайный смысл. Если бы я проиграл пятьдесят тысяч, я бы себя зауважал.

Муж. Мелочь. Люди и по пятьсот проигрывают и не страдают.

Макс. Неужели есть такие невероятные люди! Какой пример!

Муж (вдруг, гневно). Ты кто?

Макс. Резонный вопрос. Я арендатор данного жилья. Вас, очевидно, интересует хозяйка – она здесь не живёт.

Муж. Не парь! Где ещё она может жить?

Макс. Переехала.

Муж. Это куда?

Макс. Упоминала Саратов, но точного адреса не оставила.

Муж. Не парь – зачем ей Саратов?

Макс. Ну как зачем:; свободная не лишённая привлекательности женщина случайно удачно выскочила замуж. Самое то – и пенсия, и муж-полковник. Ко всему, защита от всевозможных домогательств менее удачливых экземпляров.

Муж. Ты кто?

Макс. Такой вопрос уже был.

Муж. И что теперь?

Макс. Логично попрощаться.

Муж. А если…

Макс. Не стоит. У вас смазливое личико, зачем так бессмысленно портить картинку. Видите ли, я поклонник изящного. Моя слабость. Но только это меня может остановить.

Муж. А как она забирает деньги?!

Макс. Я заплатил за полгода вперёд.

Муж. Ну, это им с мамой дорого обойдётся! Сколько заплатил?

Макс. Коммерческая тайна. Точнее, всё, что имел, но ничего не должен.

Муж. Значит, в Саратове! Ну, ничего, ещё дочка… (В злобе уходит).

Макс. М-да! Красавец! Никаких сомнений. А как целеустремлён!

 

 

Картина пятая

 

Макс входит в квартиру, он вернулся с работы.

 

Макс. Кот, ты где? Почему не встречаешь своего единственного господина? Максик! Ты где, драгоценный? Не пугай!

 

Из комнаты выходит Наташа. Неотрывно за ней шествует кот.

 

Наташа. Что ещё за господин? И что единственный господин здесь делает? Не подходить! Замри там!

Макс. Хорошо, замер, но что вам даёт эта статика?

Наташа. Дистанцию.

Макс. О, вы неоспоримы как стратег!

Наташа. С какого поворота вы здесь?

Макс. Вообще-то, живу. Арендую комнату, из которой вы только что вышли. Вы меня напугали: подумал, не дай бог что-то с Максиком – не встречает, а я за него в ответе перед хозяйкой. Очень боюсь огорчить эту необыкновенную женщину.

Наташа. Где мама?

Макс. Что вы так на меня глядите, будто я повинен в её отсутствии. Нет, небольшая часть моей вины… То есть, я как бы вместо неё.

Наташа (взволнованно). Где мама?

Макс. Позавчера мне задали почти аналогичный вопрос: где тёща?

Наташа. Боже! Он меня опередил! Он требовал деньги!? У мамы сердце! Она в больнице?!

Макс. Советую вам не так быстро соображать. Он маму не видел.

Наташа. Тогда где мама?

Макс. В Саратове, у болеющей сестры.

Наташа. Фу! Этот гад меня напугал.

Макс. Гад – это муж?

Наташа. Как догадался?

Макс. Логически: меня, как бывшего мужа, скорее всего, также называют гадом. Других слов не предполагаю.

Наташа. Главное, не соответствовать такому слову.

Макс. Ну, в наше время сложно быть идеальным. Да и утомительно. Я, вообще, поклонник обыкновенности – всё излишнее эфемерно. Ну, и утомительно.

Наташа. И ты утомился?

Макс. Не успел – выбрал другой путь. То есть, другую версию существования. Вы надолго к нам?

Наташа. К вам?

Макс. Ну, нам с котом интересно.

Наташа. Навсегда.

Макс. Вы шутите. А как же безутешный муж? Ослепительный красавец.

Наташа. Безутешный?

Макс. Но вы же тоже обаятельны и, кажется, не банальны. К тому же, по его мнению, за вами числится пятьдесят тысяч рублей. Как же он теперь без пятидесяти тысяч? Или подъедет? Меня бы это стеснило. Итак, вы внезапно усугубляете моё положение.

Наташа. Подъедет или не подъедет, тебе излишне беспокоиться. Ты здесь не запланирован. Так что ищи место.

Макс. Видите ли, комнатодатели требуют деньги вперёд минимум за три месяца, а я ещё столько не заработал.

Наташа. Ничем не могу помочь. Я, конечно, зарабатывала, но приходилось содержать изгнанного из театра бывшего мужа.

Макс. Бывшего! Меня ещё раз радует это слово, а по первой радости оно относилось исключительно ко мне.

Наташа. Тебя радовало то, что у тебя распалась семейная жизнь? Это извращение.

Макс. Это неизбежное понимание безвыходности.

Наташа. Какие слова! Квасил?

Макс. Как вы сказали – квасил? Увы, я мало зарабатывал, конечно, в сравнении с более изворотливыми экземплярами. Я уверенно считал нашу жизнь удачной по антуражу, сравнивая с бытовыми примерами средневековья. Но жену это не очаровывало.

Наташа. То есть, ты, всё-таки, работал, не злоупотреблял алкоголем, не кололся, как мой бывший, не изменял жене, не крал домашние вещи на дозу.

Макс. Увы, всё было именно так невыразительно. Каюсь, не предоставил женщине никаких ярких впечатлений.

Наташа. Да она дура.

Макс. Как бы хотелось передать ей ваши слова.

Наташа. Так передай.

Макс. Я задом не пячусь. Но как вы могли проигнорировать такого обворожительного мужа? Если бы он был картиной, то продавался бы как шедевр.

Наташа. Поняла, что этот шедевр мне не по карману.

Макс. Видите, всюду расчёт. А как же ваша пламенная любовь, ведь он надеялся на клятву верности. Так как же любовь?

Наташа. Сгорела.

Макс. Вообще-то я сегодня намеревался устроить пир по случаю аванса. Решил соблазнить тёзку новым деликатесом – купил запечённые кусочки форели.

Наташа. Ты пригласил своего тёзку?

Макс. Как без него – мы привязались друг к другу.

Наташа. Сюда придёт ещё и тёзка?

Макс. Откуда придёт, он пока никуда не уходил.

Наташа. Даже не знаю, чего я не поняла.

Макс. Меня тоже зовут Максом. Я бы хотел пока приходить исключительно на ночь, чтобы переночевать в каком-нибудь тёмном углу. Раз всё так неожиданно поменялось. Но обещаю всеми силами искать новое жильё.

Наташа. Ищите.

Макс. Позвоните Марии Фёдоровне, по средам я отчитываюсь о поведении Макса. Она наказывала развивать кота умственно, так я включаю ему кассету «Том и Джерри» – смотрит не отрываясь.

Наташа. Мама так и просила – развивать кота умственно?

Макс. Но она наказывала с ним разговаривать. Это входит в условие договора. Считаю общение с котом полезным – очищает мозги от всякой заумности.

Наташа. Интересный способ умственного развития. Извини, что я на «ты».

Макс. Что ж, нельзя не развиваться, ведь я имею дело с книгами.

Наташа. Ты их пишешь, читаешь, рецензируешь?

Макс. У меня более широкий подход. Я их складирую: перегружаю с места на место. На складе. Но успеваю разглядеть заголовки. Так что имею исключительно точное представление о современной литературе. Доложу вам, в основном, такая дамская чушь, даже когда авторы мужики.

Наташа. Суровое мнение.

Макс. Я при чём – деградация очевидна. Я пока, с вашего позволения, поставлю чайник. Не беспокойтесь, я оценил ситуацию. Постараюсь не ощущаться по возможности.

Наташа. Ну, мама! Такой сюрприз. Просто убила. Вот и позвоню. (Уходит в свою комнату).

 

 

Картина шестая

 

В квартире; зазвонил мобильник.

 

Наташа (отвечает). Да, Рита, я в другом городе, у мамы. Что? Он меня искал, грозился убить? Даже тебя? За что? За то, что не говоришь, куда я скрылась? За то, что не даёшь ему деньги на дозу? Боже, до чего дошёл. Да выгнали его из театра за бездарность и пьянство. Какое счастье, что мы не расписаны. Клюнула на красавчика – и получила. Всё – боюсь всех мужиков. А знаешь, что мне устроила родная мамуля – ни слова не говоря, укатила к сестре, а квартиру сдала какому-то типу! Я в ужасе. Как его выжить? И это ещё не всё: бывший приезжал к маме выколачивать деньги. Мне кажется, он от наркоты совсем съехал. Не проговорись, что я здесь. Да как успокоиться? Ну, что теперь. Да, работа есть. Берут на старое место. Хоть это. Звони мне. (Положила телефон, задумалась). Одиннадцатый час. Что-то, Максик, твой тёзка не возвращается. Вежливый, не желает стеснять. Придёт или не придёт на ночлег? Видимо, я грубила. Хорошо бы нашёл жильё. А мама просит его не обижать, считает его чутким человеком. Рада, что я наконец рассталась со своим сожителем. Как я была глупа! Умнее ли я теперь? Умнеем ли мы вообще? О, звук замка – входит. Кажется, зря радовалась.

Макс. Добрый вечер. То есть, он добрый, потому что хочу сказать, что у меня хорошая новость – мне обещают одно койко-место в общаге. Но дня через три, когда там кто-то съедет.

Наташа. Койко-место? Как звучит.

Макс. Согласен, звучит не очень. Комната на четверых.

Наташа. Боже, какое убожество на верху цивилизации.

Макс. Ну не царские палаты. Но, всё-таки, законная кровать, даже с постельными принадлежностями. Мечта любого разумного бомжа. Заживу!

Наташа. На твоём месте я бы вернулась к жене. Хотя бы ради комфорта.

Макс. Что ты считаешь комфортом? Я – внутреннюю независимость. И независимость внешнюю – ни от чего!

Наташа. А вот я бы хотела зависеть от уюта семейной жизни – не получилось.

Макс. Какие твои годы…

Наташа. А твои?

Макс. С меня достаточно житейских несоответствий. Таким, как я, в наше время жениться нельзя категорически. Мы не можем обеспечивать жёнам тот уровень благосостояния, какой под гипнозом общественности они себе вообразили.

Наташа. А много ли смысла в такой позе?

Макс. Ну да, смысла не так много. Конечно, ничто не заменит человека, но где его взять? И много ли смысла быть источником разочарования. Ведь на такую иллюзию, как я, бывшая потратила годы жизни. И что? Мне её жаль. Я сгубил девушку. Я был уверен в жизни. Оказалось, жить мне не по карману. То есть, жить так, как теперь принято – престижно! Завтра переночую в другом месте, а сегодня, уж извини: вынужден кантоваться в здешнем углу.

Наташа. Ладно, кантуйся.

Макс. Бесконечно благодарен.

 

 

Картина седьмая

 

Наташа разговаривает по телефону.

 

Наташа. Нет, Рита, ещё не выгнала. Но говорит, что ему дают койку в общежитии. Разведён. Да, вроде нормальный. Нет, с меня хватит. Но кот его так любит – сидит у двери, пока Макс не придёт. Да, его зовут Максом. И ночью кот уходит к нему. Что, брать пример с кота? Нет, я же говорю, нормальный и, кажется, не пьёт. Не надо, не советуй, дай одуматься. Тут ещё мамуля его хвалит, каждый раз, как звонит. Говорит, что таких больше нет. А вот бывшего – точно расписала сразу, пыталась отговорить меня, дуру. Нет, не говори – боюсь. Мама просит сегодня, если придёт, покормить его ужином. Дала слово. Хотя уже десять вечера. Может, пронесёт. Ой, нет – пришёл. Дверь скрипнула. Так что до свидания.

 

Входит Макс.

 

Наташа. А мы с котом ждём тебя к ужину. Макс часто подходил к двери и вопросительно смотрел на меня. Так поужинаем? Мама по телефону сказала, что ты любишь яичницу с ветчиной.

Макс. Мария Фёдоровна! А, прощальный ужин! Но тронут. Удивительная женщина. Передай ей моё спасибо за приют. Мне это помогло перебиться.

Наташа. Почему ты не берёшь с собой телефон?

Макс. Так с мамой теперь созваниваешься ты, а мне больше звонить некому.

Наташа. Нет, я прошу тебя носить телефон с собой. Вдруг мне будет нужно тебе позвонить. Мало ли что.

Макс. Мне? Что может быть такого нужного?

Наташа. Мало ли, вдруг, явится мой бывший, – а он теперь наркоман, – и меня некому защитить. Или это чересчур с моей стороны?

Макс. Ну, если такая необходимость…

Наташа. Необходимость. И почему ты считаешь, что в общаге тебе будет лучше, чем здесь… с котом, где свободна гостиная.

Макс. Не хочу никого обременять. Ты сама предложила мне искать место.

Наташа. Но я впервые тебя видела. Нам с Максиком было бы спокойней. Что скажешь?

Макс. Скажу, что для бомжа это ещё круче. Но отныне моё правило – не привыкать к слишком хорошему. Не расслабляться.

Наташа. Мне, конечно, нравится твоя скользкая ироничность, но главное здесь то, что ты человек. За последнее время я поняла, что это редкость. Ты же сам говоришь, что ничем нельзя заменить человека.

Макс. Я не имел в виду себя.

Наташа. Это лишняя фраза.

Макс. Спасибо, Наташа, за доверие, но отныне и вовеки веков я не хочу никому и ничему соответствовать.

Наташа. Что ж, понимаю твой крупный лозунг. Что ж, береги тебя Бог! Мама права – у тебя обида.

Макс. Скорее, процесс познания. Главное, перешагнуть через ненужную информацию.

Наташа. Ладно, перешагивай. Я вот тоже перешагнула.

Макс. Стало быть, поздравляю – у нас опыт перешагивания.

 

 

Картина восьмая

 

Ковидный госпиталь; реанимация.

 

Медсестра (санитару). Иван, Рекина можно развязать. Пришёл в себя.

Макс. Где я? Почему привязан к кровати? Это общежитие?

Медсестра. Это ковидный госпиталь. Ты бредил. Дёргался.

Макс. То есть, я был без сознания?

Медсестра. Да, обычный тяжёлый случай. Но показатели улучшились, завтра переведём в общую палату. Есть кому о себе сообщить? Родственники?

Макс. Никого.

Медсестра. То есть, тебя некому поддержать?

Макс. Поддержать? Разве вашей поддержки, то есть привязывания к кровати, недостаточно?

Медсестра. Уже шутишь. Милый, здесь такая кормёжка, разве чтобы не помереть сразу. А ковид коварен.

Макс. Я привычный. Жизнь – это вялотекущая катастрофа.

Медсестра. Знаешь, сколько уже мы проводили привычных…

Санитар. Надо же, шутит. Не помню, чтоб кто-то сразу шутил.

Медсестра. Привычный. Нашёл чем гордиться. Но при тебе был телефон. И я ответила на звонок, что хозяин телефона вне сознания. Женщина спросила адрес госпиталя.

Макс. Женщина?

Медсестра. Совершенно не ожидал?

Макс. Нисколько. Но давно я в нирване?

Медсестра. Двое суток.

Санитар. Кислород подключить?

Медсестра. Нет, Вань, уже не надо. Странно, но у него нормальная наполняемость. На редкость быстрое улучшение. Что значит молодость. Или пока ещё молодость. Ладно, зову врача. Наверняка пропишет капельницу.

Макс. А зачем всё ещё привязан – чтобы далеко не убежать?

Санитар. Так отвязать?

Медсестра. Что непонятного, Вань: видишь, пришёл в себя, даже шутит.

 

 

Картина девятая

 

Общая палата. Макс лежит под капельницей. В белом халате входит Наташа.

 

Наташа. Здравствуй. Вчера меня не пустили. Сегодня сказали, что очнулся.

Макс. Да, вроде бы. Сейчас уберут капельницу. Присядешь на кровать.

Наташа. Не переживай, я сидела в коридоре до разрешённого времени. Мама звонила, что тебя в первую очередь надо кормить свежим творогом. Положить в холодильник?

Макс. Спасибо, положи.

Наташа. Давай обсудим, что тебе завтра принести. Сегодня я, на всякий случай, захватила кружку, чай, сахар и маленький кипятильник. По опыту – когда-то тоже лежала в больнице. Из фруктов пока только бананы.

Макс. Наташа, ведь тут дают какой-то корм. Твоё беспокойство…

Наташа. Знаю я этот корм. Позволь мне, мне больше не за кем ухаживать. (Достаёт смартфон). Показать тебе, как по вечерам, в одно и то же время кот подходит к двери и вопросительно смотрит на меня? Вот погляди.

Макс (смотрит). Бедный, смешной Максик. Какая прелесть это животное.

Наташа. Да, наш Макс необыкновенный. Быть может, в прошлой жизни был профессором.

Макс. Или человеком.

Наташа. Тогда наверняка хорошим. Интересно, кем ты был в прошлой жизни?

Макс. Скорее всего – котом. Я почему-то его понимаю.

Наташа. А кем была я?

Макс. Скорее всего, королевой, и у тебя по стандарту голубая кровь.

Наташа. Умеешь надсмехаться.

Макс. Это не насмешка. Мне так хочется думать. Ко всему есть что-то царственное в твоей маме – какое-то высокое пренебрежение к мелочности.

Наташа. Больной, держите своё воображение в рамках обыкновенности.

Макс. А что может быть милее обыкновенности. Обыкновенность – основа жизни, её плоть. Вот биографы пишут о великих людях, а по сути, стараются найти, в чём эти гении обыкновенны. У тебя самая обыкновенная голубая кровь, судя по твоей ауре.

Наташа. Ты болтунишка. Давай я тебя сфотографирую, выведу на большой экран и покажу Максику! Буду ему включать, чтобы не скучал. А что принести тебе, чтобы отвлёкся?

Макс. Так я итак отвлёкся от всего. Этот ковид так отвлёк!

Наташа. А почитать?

Макс. Скачай мне Платонова. Его можно читать понемногу с любого места. Или Веничку Ерофеева. У меня-то тариф без Интернета.

Наташа. Мама в связи с тобой упоминала Фирбенка.

Макс. Даже так. Запомнила. Похоже, вы меня просканировали.

Наташа. Разве это плохо. Мама, видимо, просто не хочет, чтобы я повторила ошибку. Естественное беспокойство. (Смеясь). Это ни к чему тебя не обязывает. Можешь спокойно ничему не соответствовать, как планировал.

Макс. Эта палата наводит меня на мысль, что я, возможно, в чём-то слегка погорячился. Надеялся исключительно на себя – и потерял сознание. Привязали – и кончилась вся моя личность.

 

В палату заглядывает медсестра.

 

Медсестра. Время для посещения закончилось.

Наташа. Нет, нет, не напрягайся, лежи. Приду завтра. Пока.

Макс. Пока. Привет тёзке. (Наташа выходит). Вот и снова всё перевернулось. Всё-таки, обыденность непредсказуема и, пожалуй, необыкновенна.

 

 

Картина десятая

 

Госпиталь. Макс с Наташей сидят в комнате для посетителей.

 

Наташа. Максик не отходит от твоего изображения на экране. Чем ты его так пленил?

Макс. Ну, у нас, у мужиков, своё.

Наташа. Я всё думаю: что человек для кота?

Макс. А человек…

Наташа. …для кота?

Макс. Для человека.

Наташа. И что же, если в самом сильном значении?

Макс. В самом сильном? Наверное, убежище.

Наташа. Человек для человека убежище? Как это правильно! Но в идеале.

Макс. Ну, в счастливом случае.

Наташа. Я не стала скачивать Платонова, а принесла книги.

Макс. Спасибо.

Наташа. А Платонов для тебя – убежище?

Макс. Как всякое настоящее искусство. Как цыгане в «Живом трупе».

Наташа (смеясь). Вот и кот, видимо, думает так же.

Макс. Кот не думает, он понимает всё сразу. Это мы морочим себе голову.

Наташа. Ну, нам меньше повезло. Хотя теперь люблю морочить себе голову.

Макс. Теперь?

Наташа. Теперь.

Макс. А раньше?

Наташа. Раньше мне не о чем было так думать.

Макс. Ты пугаешь меня серьёзностью.

Наташа. Я тебя пугаю?

Макс. Да.

Наташа. Чем?

Макс. Даже не знаю

Наташа. Значит, пугаю.

Макс. Я боюсь призрака счастья. Возможно ли оно вообще. С некоторых пор я не доверяю счастью.

Наташа. А мне страшно, если оно напрасно. Хочется чего-то простого, надёжного.

Макс (весело). Ещё хорошо, что я ни во что не верю. Неверие – самое безопасное состояние.

Наташа. Не шути, не надо.

Макс. Я не шучу. Боюсь, что все женщины в какой-то степени похожи – это природа. А в природе нет исключений. И женщинам хочется какой-то завидной особенности, роскоши. Это природа. Я не соответствую современному женскому благополучию. Увы.

Наташа. Не знаю, что там с природой, но мне ничего не нужно – и никогда не было нужно, – кроме простого уюта жизни. Кроме…

Макс. Прекрасно, как сказка.

Наташа. Кажется, я опять заблуждаюсь. (Встала). Выздоравливай! (Уходит).

 

Макс один.

 

Макс. Обидел. А правильно ли я её обидел? Но больше не хочу отвечать за судьбу кого бы то ни было. Не хочу.

 

 

Картина одиннадцатая

 

Макс в палате, читая, полулежит в постели; звонит мобильник.

 

Макс. Внимаю.

Голос М. Ф. Это хорошо, что внимаешь, здравствуй, Макс.

Макс. Здравствуйте, Мария Фёдоровна.

М. Ф. Наташа сказала, что поправляешься. Я рада.

Макс. Спасибо вам и Наташе.

М. Ф. Разве мы не на «ты»? Но что я хочу тебе сказать: я примитивная баба – верю в судьбу. Ну, я говорила…

Макс. Что это значит? Мне, напротив, не хотелось бы подчиняться мифической судьбе. Я убеждён…

М. Ф. Не напрягайся – судьба не зависит от твоих убеждений. Ты, конечно, свободный человек, но послушай меня. Звоню не потому, что моя дочь расстроена, а потому что вы с ней похожи. Кажется, ты её даже не рассмотрел. Не заметил, что она не красится, не наряжается ярко, не носит дорогих одежд, украшений. Ты не понял, что ей ничего этого не нужно. Вы с ней одинаковы в главном – во взгляде на жизнь. Это неповторимо. Я много думала о тебе. Мне кажется, я всё в тебе понимаю. Я бы рискнула вас соединить.

Макс. Да ты сводня, Мария Фёдоровна. Но мне нравится, что Наташа похожа на вас, то есть, на тебя. Помню, ты сказала, что тебе ничего не нужно. Это было сказано восхитительно. Это убеждало в том, что ты человечески выше. Но Мария Фёдоровна, отвлекись на минутку от своей идеи – скажи, разве ты не видишь, что я не герой в этой жизни? Я, вообще, ничтожество по нынешним меркам. И я не изменюсь. Зачем я вам такой?

М. Ф. Ты как раз герой, ты новый человек, и твоё понимание ценности жизни – это ступень понимания будущих людей. Да, пока люди думают не так – они карабкаются. Ты утончённей.

Макс. Остановитесь, мы не в будущем.

М. Ф. Не заговаривай мне зубы: скажи прямо – тебе нравится моя дочь?

Макс. Да.

М. Ф. Считаю, что этого достаточно! Всё (отключилась).

Макс. Судьба. А что? Вот если бы тогда выпрыгнул из окна минутой позже? Сомневаюсь, чтобы кто-то теперь позаботился обо мне в больнице.

 

Входит медсестра.

 

Медсестра. Рекин, тебе передача. Вот, пакет. Надеюсь, в нём нет ничего недозволенного.

Макс. Кто передал?

Медсестра. У тебя что, много женщин? Спрашивает он…

Макс. Понятно – обидел. Ну, что ж. Не так всё страшно, когда гарантировано койко-место. Впрочем, гарантировано ли?

 

 

Картина двенадцатая

 

Общежитие. Макс входит в комнату. Пётр лежит под одеялом.

 

Макс. Петь, привет! Ты чего под одеялом – суббота, первый час дня?

Пётр. Ты живой?!

Макс. А есть сомнение?

Пётр. Комендантша сказала – не выживешь. Заявила о твоей кровати как о свободной. Ведь тебя увезли в отключке. Степанова из четвёртой в тот же день забирали в сознании, а он уже того… отошёл. Говорят, что мужчины тяжёлый ковид не переносят.

Макс. Есть такое, большая смертность.

Пётр. Слушай Макс, а ты что чувствовал перед тем, как заболел?

Макс. Кажется, тяжесть. Да, именно, тяжесть. А ты чего лежишь?

Пётр. Кажется, я тоже чувствую тяжесть.

Макс. Тогда надо замерить температуру, пока в сознании, и если есть температура – вызвать врача.

Пётр. Я мерил – тридцать шесть и восемь.

Макс. Тогда это не болезнь.

Пётр. А что? Ведь тяжесть, слабость.

Макс. А давно ты так лежишь?

Пётр. С завтрака.

Макс. Тогда это лень.

Пётр. А вдруг это самые первые признаки ковида?

Макс. Меня скрутило сразу.

Пётр. Ты уверен, что мне не стоит опасаться?

Макс. Думаю, пока не стоит. Но для этого надо быть начеку и на всякий случай поесть.

Пётр. Тогда, может, поесть?

Макс. Вставай, сходим в столовую.

Пётр (бодро). Встаю. А тебя что, выписали на работу?

Макс. Ещё дали три дня по больничному, потом показаться доктору.

Пётр. Ты живучий.

Макс. Разве?

Пётр. Выжил же. Увезли тебя пустого, а вернулся с книжками, как из библиотеки.

Макс. Это не мои, надо вернуть. Со склада не звонили по сетевому телефону?

Пётр. Звонили, но не по твою душу. Да и кому ты нужен: заболел и заболел. Тем более о тебе был такой мрачный слух. Кому вообще нынче нужен человек? Но уж не работодателю. Не такая уж мы незаменимая ценность.

Макс. Это точно. Ценности не представляю. В этом лишь один плюс.

Пётр. Какой ещё плюс?

Макс. Никто не охотится на мою ценность.

Пётр. Ещё неизвестно, оплатит ли тебе хозяин больничный лист. Частник есть частник – никто ему не указ.

Макс. Ладно, переживём.

Пётр. А всё-таки, кто тебе подкатил целых четыре книжки. Любопытно. Дама?

Макс. Ну, дама.

Пётр. О, это совсем другое дело. Это плюс!

Макс. Или уже минус.

Пётр. Что за минус?

Макс. Обидел.

Пётр. Женские обиды – это всего лишь дым. Рассеется.

Макс. Не знаю. Сложно сказать, что лучше: рассеется или не рассеется?

Пётр. Мужику труднее простить. Я не простил. Клялась, что изменила из-за неожиданного опьянения на корпоративе. Не смог. Словно наклали в душу. Ушёл. Не верю, что не понимала. Да, хоть бы и не понимала… Как думаешь?

Макс. Никак. Предательство не анализирую.

Пётр. Согласен.

 

 

Картина тринадцатая

 

Макс звонит в квартиру. Наташа открывает; она напряжена.

 

Наташа. Боже, Макс! Как сильно ты меня напугал! У тебя же есть ключ!

Макс. Напугал? Ключ оставлял на столике, когда забирал чемодан. Почему напугал?

Наташа. Приходил бывший. Увидела в глазок. Долго звонил, кричал оскорбления, бился в дверь. Потом набросился на проходящего соседа. Ранил человека ножом. Сосед в реанимации. А его скрутили полицейские. Теперь всего боюсь. Понимаешь?

Макс. Понимаю.

 

Кот трётся о ноги Макса.

 

Наташа. Смотри, как соскучился.

Макс. Вот, тёзка, а я даже не догадался купить тебе печёной рыбки. Только принёс книги.

Наташа. Как ты себя чувствуешь?

Макс. Сносно. Через день выхожу на работу.

Наташа. Не смей, тебе ещё нельзя тяжести. Попроси хоть неделю за свой счёт. Скажи начальству, что ещё слаб. Ковид – это опасно.

Макс. Ну…

Наташа. Никаких, ну. Будешь жить у меня, пока не поправишься. Снимай плащ и мой руки.

Макс. Это приказ?

Наташа. Вот пожалуюсь Марии Фёдоровне, станешь знать.

Макс. Мария Фёдоровна, это, конечно, серьёзно.

Наташа. Она и так меня без конца костерит за то, что выжила тебя из квартиры.

Макс. Это слишком с её стороны. Она мне звонила.

Наташа. Значит, расхваливала меня?

Макс. Конечно, но я ей сказал, что ты мне нравишься.

Наташа. Чтобы успокоить.

Макс. Чтобы не сомневалась.

Наташа. То есть, я тебе нравлюсь?

Макс. Безусловно.

Наташа. Я не всегда понимаю, когда ты шутишь.

Макс. Этим не шутят. Нельзя шутить женщиной. Это кодекс.

Наташа. Не шутишь?

Макс. Не шучу.

Наташа. Будешь пельмени?

Макс. Угу.

Наташа. Какое хорошее слово. Где-то вычитал? Я поставлю воду.

Макс. Какое слово?

Наташа. Угу.

Макс. Разве?

Наташа. Пол холодный. Я тебе купила тапочки. Обуй.

Макс. Тапочки? Это для меня совершенно новое понятие. Никогда не носил.

Наташа. Но пол холодный. Тебе сейчас нельзя…

Макс. Спасибо. (Берёт тапочки). Как мягко ноге. Нога счастлива, как никогда.

Наташа. Что мне сделать, чтобы это распространилось на весь организм?

Макс. А ты твёрдо этого хочешь?

Наташа. У меня никаких иных желаний. Я не слишком тебя обременяю навязчивостью?

Макс. Терпимо.

Наташа. Терпимо?

Макс. Но ты же меня не хочешь обнять или ещё что-нибудь?

Наташа. А если я хочу обнять или ещё что-нибудь?

Макс (тихо). Обними.

Наташа. Боюсь, вдруг это…

Макс. Ты рискни, иначе ведь так и не узнать.

 

Наташа медленно приближается к Максу, прижимается губами к его губам, они надолго замирают.

 

Макс. Кажется, получилось.

Наташа. А я совсем не шутила.

Макс. Я тоже. Это потом – ну, я весь такой. Видишь, могу обидеть, не обижая.

Наташа. Тогда прошу – позволь привыкнуть. Дай мне такую возможность. Ведь больше никого рядом со мной нет.

Макс. А кот?

Наташа. Но он же не может выговорить «угу».

Макс. Тогда я хочу тебе выговорить целое стихотворение. Сочинил в больнице, когда ты ушла.

 

Неверность – истина свободы,

Но верность – истина любви.

Что выбрать, милая, угодно?

Ты только выбор назови.

 

Я должен знать, чего разрушу

Невольным выбором своим.

Тебе ли посвящаю душу,

Иль мне в душе не нужен гимн.

 

Мне вправду жить иль жить условно?

По чарам тосковать слегка,

И вновь не строить храм любовный

Себе из лунного песка.

 

Наташа (тихо). Ты – поэт?

Макс. Нет, не пугайся, я просто иногда сочиняю стихи. Но не знаю, зачем.

Наташа. А какие-то ещё писал стихи?

Макс. Однажды попросили написать текст песни для школьного спектакля. Произведение всем понравилось. Но уже готовились к выпускным экзаменам, и спектакль не состоялся. Видимо, мне было жаль забыть строчки.

Наташа. Сможешь прочесть?

Макс. Попробую:

 

Я был окружён пустотою стен,

Не видя в надежде ложь.

Пока над свечою шаталась тень,

Я думал, что ты придёшь.

 

Но рос ожиданья тревожный срок,

Минут собирая дань.

Поскольку ещё я не верить мог,

Что можешь меня предать.

 

Как долго ещё мог не верить я

В твою перемену чувств.

Не знаю, насколько смертелен яд,

Но выживший будет пуст.

 

Я помнил невольную вспышку тел,

Мгновений хмельную дрожь.

Пока над свечою шаталась тень,

Я думал, что ты придёшь.

 

Так был я немым ожиданьем сжат,

Что ровно дышать не мог.

Не веря, что больше тебе не жаль

Объятий забыть замок.

 

Как будто всё более дом пустел,

Лишь сад шелестел, как дождь.

Пока над свечой колебалась тень,

Я думал, что ты придёшь.

 

Наташа. Это хорошо. Это потрясающе! Ты!

 

Макс. Только не восклицай. Мне достаточно, чтобы ты просто была рядом.

 

 

Картина четырнадцатая

 

Макс сидит за столиком кафетерия, явно кого-то ожидая. К нему неуверенно подходит Владислав.

 

Владислав. Судя по фотографии, вы Макс?

Макс. Макс, даже без учёта фотоизображения.

Владислав. Хорошо. Я, так сказать, сожитель вашей бывшей женщины. Я Владислав. Спасибо, что согласились встретиться.

Макс. Пожалуйста. Вы, очевидно, бизнесмен?

Владислав. Да, но откуда такое предположение?

Макс. Предполагаю, что моя бывшая женщина теперь интересуется исключительно бизнесменами, а не таким мусором, как я.

Владислав. Как вы себя представляете…

Макс. Объективно. Так в чём суть нашей загадочной встречи?

Владислав. Видите ли, образовалась сложная ситуация.

Макс. Вы меня интригуете. В чём сложность, если мы не были расписаны?

Владислав. Она беременна.

Макс. Вы явились за моим поздравлением?

Владислав. За помощью.

Макс. Кажется, вы справились и без меня.

Владислав. Спасите меня!

Макс. От беременности? Интересно. И какая степень беременности?

Владислав. Месяца четыре-пять.

Макс. И в чём сложность ситуации, где мне назначено вас спасти?

Владислав. В данном случае мне никак нельзя брать на себя ребёнка. Дело в том, что я веду бизнес совместно с другой женщиной. Если она узнает про ребёнка, лишит меня всего. У неё основной пакет акций. И всё у неё в руках.

Макс. Сочувствую, но чем могу вам помочь?

Владислав. Заявите себя отцом. Заплачу любые деньги.

Макс. По правде сказать, не ожидал, что открою такой бизнес: являться отцом.

Владислав. Но по факту это же ваш ребёнок.

Макс. По факту?

Владислав. По справедливости.

Макс. Хорошо. Тогда вернёмся к такому вопросу, как срок этой самой беременности. Он не больше пяти месяцев?

Владислав. Скорее, чуть меньше.

Макс. Так вот, с этой женщиной я не виделся более полугода. Ко всему, в последнее время она категорически передумала рожать от нищеброда. Тут явный след орла или того, кто им искусно прикидывался.

Владислав (поник). Даже так. Но она мне… А если любые деньги? Пять миллионов? Семь!

Макс. За такие деньги не обязательно останавливаться на моей кандидатуре.

Владислав. Что ж, прошу меня извинить за беспокойство.

Макс. Что вы, я уже более полугода как забыл о чём-либо беспокоиться.

Владислав. Да вы счастливчик!

Макс. Не отрицаю.

Владислав. И как достичь такого блаженства?

Макс. Отказаться от всего.

Владислав (усмехнулся). Думаю, это легко только в том случае, если ничего не иметь.

Макс. В таком случае, моё сочувствие имеющему!

 

 

Картина пятнадцатая

 

Макс с Наташей ужинают.

 

Наташа. Максику больше не давай, он и так переедает.

Макс. Но ведь деликатес: печёная форель. Я дам маленький кусочек.

Наташа. Попадёт нам от мамы. Приедет и не узнает кота.

Макса. Она уверяла, что он ничего не ест, кроме специального корма, а это насильственное ограничение его жизни. Мария Фёдоровна приезжает?

Наташа. Ещё не скоро. То есть, ещё рано. Хорошо, что я успела устроиться на прежнюю работу.

Макс. Что значит рано? Что значит успела?

Наташа. Боюсь сказать.

Макс. Ты мне боишься что-то сказать? Я лишён доверия?

Наташа. Боюсь, вдруг не…

Макс. Тем более, говори!

Наташа. Я беременна.

Макс. Да?!

Наташа. Только две буквы?

Макс. Но самые сладкие.

Наташа. Да?

Макс. Угу.

Наташа. Угу?

Макс. Разве не видишь – я счастлив! Сколько ещё надо букв.

Наташа. Нет, скажи словами, как ты счастлив.

Макс. Необыкновенно! Не так – я необыкновенно счастлив. Я, наконец, счастлив обыкновенностью любви, обыкновенностью судьбы, где ничего лишнего. Где только ты! Но если только ты счастлива. Скажи, ты счастлива?

Наташа. Угу.

Макс. То есть у нас всё – угу?

Наташа. Конечно, угу.

 

Кот подошёл и лёг между ними.

 

Смотри, он что-то понял. Посмотрел на тебя, потом на меня. И понял?

Макс. Даже не сомневаюсь. Ведь коты понимают всё сразу.

 

 

 

Конец

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в апреле 2025 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: