Циник

"Ну вот, юрист со средним образованием, – иронизировал сам над собой Артем, упаковывая чемоданы. – Чему быть, того не миновать – будем надеяться, что все к лучшему. И великих людей по странной прихоти Случая отчисляли из университетов, но Время расставляло все по своим местам. Лишь бы Случай не вывел из игры раньше срока".

Артем ехал не домой. Он не хотел снова предстать побитым мальчишкой перед одноклассниками и знакомыми, помнившими его изгоем и неудачником. Еще более он не желал возвращаться неким блудным сыном к матери, которой к тому же не простил связь с милиционером. "Родители вечно врут своим детям, а сами требуют взамен честности и открытости", – мучил он мать во многом утрированным упреком.

Артем решил долго еще, во всяком случае в ближайшие восемь-десять лет, не появляться на родине. Такое решение возникло у него не в одночасье. Он часто задумывался над тем, почему отец уехал навсегда, порвав одним махом все, что связывало его с родиной, семьей, прошлым. "Наверное, ему было известно что-то такое, чего не знают другие? – гадал Артем. – Родина, патриотизм – высокие, но пустые слова. Где хорошо – там и родина!"

Ход его мыслей постепенно принимал конкретное направление: "Дальше, дальше от тех людей, кого я знал и кто знал меня: они, и даже память о них тянут меня назад, к прошлому... Я сделаю блестящую карьеру вдали от родины, чего бы это мне ни стоило, вернусь когда-нибудь в высоком чине, и заставлю всех уважать меня".

Артем решил податься в Россию, надеясь, что на ее необъятных просторах легче будет найти работу и продвигаться по служебной лестнице. Он обнадеживал себя и тем, что справка о годовом юридическом образовании поможет ему устроиться в правоохранительные органы. "Где-нибудь на севере страны, где оторванность от цивилизованного мира и лютые морозы компенсируются "горячим стажем", за десять лет можно достичь таких чинов, которые другим будут стоить полжизни", – Артем представил себя статным, энергичным полковником.., только голову чуть припорошило, но это лишь придает солидности.

Он позвонил матери, соврал, что едет на студенческую практику. "Ничего, поймет и простит...", – успокаивал он себя.