Переселение на Марс

 

Купить в журнале за май 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 2 часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

Авторское предуведомление

 

Настоящее произведение можно рассматривать как продолжение повести «Жизнь в раю».

Вместе с тем «Переселение на Марс» является вполне самостоятельной вещью.

События, описанные в предлагаемом читателю опусе, документально точны. Их достоверность опирается на упомянутое в интродукции к «Жизни в раю» универсальное литературное правило презумпции правдивости. Автор с нетерпением ожидает экспедиций на соседнюю планету, которые развеют недоверие скептиков.

 

...любое Зло

Во благо бесконечное, в Добро

Преображается...

 

Джон Мильтон, «Потерянный рай, книга первая», перевод А. Штейнберга.

 

 

 

 

Поистине самое подходящее для старости оружие, Сцион и Лелий, – это науки и неустанное упражнение в доблестях, которые – если их чтили во всяком возрасте – в конце долгой и полной жизни приносят дивные плоды...

 

Цицерон, «Катон Старший, или О старости», перевод В. Горенштейна.

 

 

1

 

Итак, Ципора попрощалась со своими питомцами, которые за шестимесячный срок адаптации успели прявязаться к своей классной даме. Теперь ее ждут новые воспитанники, а наших героев – новые испытания.

Гершель открыл для себя две важных вещи: во-первых, на Марсе отсутствуют гонения на его народ, а во-вторых, иудеи не разбрелись по конфессиям хасидов, хасидоборцев и прочих. Он много размышлял о причинах. Сверхъестественную веротерпимость марсиан он пытался объяснить особенностями второго творения, как его описывал еще в раю ангел Михаэль. Безгрешность Хавы обернулась прохладной индифферентностью в душах, тогда как остракизм требует бурных страстей. О погромах же и говорить не приходится, коли робкий марсианский Каин не вложил в сердца будущих соотечественников дух насилия. Но как иудеи Марса сумели устоять от вечного соблазна раскола – этого ум Гершеля пока не постиг. Однако, факт существует и предъявляет свои права на признание. Поэтому к концу адаптационного периода Гершель прекратил посещать обыкновенно пустующий храм и стал молиться в общепризнанной синагоге. «Если нет хасидов, значит бессмысленны и хасидоборцы, – с грустью размышлял Гершель, – наверняка Айзик огорчен. Теперь уж точно разойдутся наши пути, ибо что связывает нас, кроме разномыслия?»

Необычайное рвение Гершеля в овладении марсианским языком не осталось незамеченным. Не всегда безмерное усердие возбуждает подозрение начальства. Ципора доложила куратору Кампуса адаптации о необыкновенном студенте. Итро пригласил Гершеля в свой рабочий кабинет, расспросил о прошлой жизни и о нынешних устремленях. Высокопоставленный администратор не хотел произвести впечатление превосходства. Подлинная тонкость проистекает из истинной деликатности. Чтобы беседа не уколола самолюбие гостя и не показалась ему покровительством благополучного нуждающемуся, Итро пожаловался намеком на свои невзгоды – одна из дочерей ранит его родительское сердце. Собеседники прониклись симпатией друг к другу, почувствовав родство книжных душ. Вскоре Гершель узнал, что ему назначена дополнительная стипендия сроком на год, и будет оплачено проживание в Марсе.

Гершель занял маленькую комнатку в нижнем этаже дома на одной из тихих улиц столицы. Ненужность борьбы за выживание не расслабили Гершеля, и познавательный пыл его не остыл. Скромость стола и дома ничуть не мешали работе мысли омолодившегося старца. Память служила верно, и вскоре Гершель почувствовал, что неистребимый акцент остался последней слабостью в его марсианском языке, а это не слишком важно.

Гершелю не нравилось, что марсианские иудеи не достаточно, на его взгляд, привержены религии и не упорны в исполнении заповедей. «Конечно, коли не являешься предметом всеобщей ненависти, то это расхалаживает волю к сплочению, и вера, как заостренный инструмент ее, притупляется, – рассуждал Гершель, – однако, сердцем принятое Учение открывает путь к истине и счастью.»

Пронзительный клич сердца звал его к действию. Он вчитался в Священное Писание на марсианском языке и пришел к неутешительному выводу – недопустимо далеки эти книги от истинного Слова Божьего. Гершель не сомневался, что ему хватит сил и лет сделать правильный перевод. «Чем хуже я любого из семидесяти толковников? – думал он, – стану зачинателем новой плеяды. Я добавлю свои трактовки. Всякий переводчик – интерпретатор, переплывающий реку с одного берега на другой. Необычные обстоятельства требуют свежих толкований!» В письме к Итро он поделился своим планом и в ответе нашел не просто эфемерную моральную опору, но и заверения о помощи в издании и распространении книг.

Трудясь над Священными текстами, Гершель выпукло изображал и бескомпромиссно толковал бесчинства персонажей и необузданность их деяний – вещи, закомуфлированные в марсианском Писании трусливыми каноническими формулировками. «У обитателей этой планеты и мозги и вера травоядные!» – думал Гершель и радостно продолжал свой труд, нацеленный на перековку кроткого сознания марсиан.

Дни текли за днями. Гершель жил один в своей комнатке. Работал от зари до зари, и такое существование было в радость ему. Утомившись к вечеру, совершал моцион. Топая неторопливо, вспоминал былые годы – как отроком влюбился в девочку Малку, как уехал из Вильно в Божин, как пером воевал с хасидами, как женили его. Супругу и деток своих не помнил. Стерлись семейные лики в памяти. Да ведь так много лет прошло, их и в живых нет, хорошо, если могильные камни на божинском кладбище целы. Не радостна жизнь книжника в Божине, но здесь, в Марсе, благоденствует душа его. «Суть счастья моего – в книгах, я должен учиться и учить...» – размышлял Гершель.

К истечению стипендиального срока Гершель оканчивал счастливо-изнурительный труд перевода. Он задумал открыть школу и вразумлять детей – земной меламед в марсианском хедере. Харизматичный Итро употребил влияние и убедил многих из друзей отдать своих чад на воспитание к учителю с Земли. Появившийся у Гершеля постоянный заработок сообщил ему чувство уверенности и порадовал его покровителя. Даже безнадежный книжный червь не чурается сладости тщеславия, и Гершель гордился завоеванным уважением марсиан.

 

2

 

Неунывающий Айзик не имел намерения проматывать оплаченные государством полгода студенчества на бесплодное бдение над спряжением глаголов или зубрежку сучковатых слов. «Я стар, и память моя ослабла, скукожилась, отторгает новое, – думал Айзик, – но я не на столько стар, чтоб разлюбить жизнь и не желать удовольствий!»

Все же Айзик одолел некий минимум миниморум, дабы держаться на поверхности не утопая. Он не любил скудость, и был мастер добывать деньги и со вкусом тратить их. Айзик быстро смекнул, что занятия в классе приведут его к нищете и никуда больше. Не в книги надо глядеть, а в глаза людям. Задавать вопросы и мотать на ус ответы. Чем больше заведено знакомств, тем скорее окажутся среди них полезные. Припомнилось Айзику, как в свою земную бытность слышал он от какого-то просвещенца, мол, скучна теория, а древо жизни бурно зеленеет. Или что-то в этом роде. Тогда едва обратил внимание на нечестивые слова, а сейчас осознал правоту безбожника. «Удивительное дело – мысль умная, а не из Священного Писания взята!» – подумал Айзик и испугался своим отступническим суждениям.

К выпускному балу, как насмешливо называл Айзик прощальный вечер в Кампусе адаптации, у бывшего хасида был готов план вторжения и завоевания. Он не удостоился дополнительной стипендии, как отличник учебы Гершель, но ничуть не сетовал на лицеприятие. Столица не для Айзика, он не поедет в Марс. Город Зюдмарс доставит ему личный успех. Он намерен покорять провинцию.

Покинув Кампус вполне адаптировавашимся, Айзик поселился на окраине Зюдмарса у крестьянина, с которым раньше познакомился впрок и, как оказалось, не напрасно. За скромную плату он получил в свое распоряжение комнатушку и сарай. У своего некорыстолюбивого домохозяина взял напрокат два чемодана и ослика, такого, что самого Айзика не сдюжит, но при хорошем фураже и ласковом обращении не откажется везти небольшой груз.

Свои скромнейшие сбережения Айзик вложил в приобретение галантереи. Он руководствовался простой купеческой заповедью – успех не в том, чтобы дорого продать, а в том, чтобы дешево купить. Приобрел товар оптом у заводчиков и потому по низким ценам. Запасы разместил в сарае. Он умел тороговать и рисковать. В Божине хасид Айзик не сразу сделался цадиком, сначала разбогател. Кто знает, какие добродетели притягивали голытьбу к наставнику – то ли праведность, то ли добычливость...

Многоопытный в прошлом негоциант начал новое восхождение с самого низу – с торговли вразнос. С утра наполнял чемоданы, связывал их ремнем и возлагал на спину своего зафрахтованного товарища. Айзик не углублялся в город, где магазинов много, а состоятельных жителей мало. Он шествовал по окраинным улицам, где в особняках проживали люди с достатком. Человеку нравится глядеть на ближнего сверху вниз и покровительствовать – приятно ощущение силы и значимости. «Крутиться надо среди богатых, от них скорее дождешься проку, чем от бедняков. Люби почтенную компанию и будь в ней худшим!» – этому Айзик в позапрошлой жизни выучился, да и на себе проверил.

«Перчатки! Чулки-носки! Кружева! Ленты! Гребенки! Пуговицы! Нитки! Иголки! Скатерти! Бусы! Брошки!» – выкрикивал Айзик помолодевшим звонким голосом. Он выбирал дневное время, когда мужчины трудились в своих конторах, а женщины скучали дома. Он избегал мужей не из опасения ревности, тем более, что это бедствие было мало распростанено на Марсе, а потому как знал, что для уличного разносчика мужчина – плохой покупатель. Ассортимент товаров предназначался для женщин. Даже обеспеченная дама любит купить подешевле, и Айзик продавал недорого, зато много. Для незанятой делом хозяйки поторговаться и потолковать с продавцом – утеха и развлечение. В марсианском языке Айзик не был силен, но темпераментом, мимикой и жестами хорошо дополнял небогатый лексикон.

Если никто не отзывался на громкие призывы, Айзик стучал в дверь ближайшего дома. Только хозяйка откроет незваному гостю, как неученый психологии, но многоопытный Айзик незаметным движением поставит ногу в дверь, а лицо его осветит широчайшая улыбка.

С помощью смелого употребления куцего словарного запаса и красноречивой жестикуляции Айзик демонстрировавал и расхваливал галантерею потенциальной покупательнице. «Не верь в товар – верь в рекламу!» – говорил себе Айзик. Буря швыряла на трюмо в прихожей сокровища из чемоданов, а натиск неизменно приносил плоды.

Успех окрылял. Очень скоро Айзик распрощался с крестьянином и со своим верным серым дружком. Нанял презентабельное помещение для торговли и жилья. На деловом горизонте он видел себя владельцем сети процветающих магазинов.

Айзик стал подумывать о женитьбе. А почему бы и нет? Как-то еще в бытность бродячим торговцем, утомившись в один из дней от долгой ходьбы, возложил на четвероного помощника выбор пути, и тот привел его к воротам весьма солидного особняка. Навстречу Айзику вышла важная дама, примерно таких же лет или несколько моложе. Решительным возгласом она остановила безудержное словоизвержение его уст. Сама запустила руку в чемодан, выбрала, что хотела. Потом пригласила торговца в гостиную, усадила за стол. Девушка-служанка принесла два прибора, кофейник, чашки, корзинку с печеньями.

Наконец-то Айзик преодолел трясину и унижение прихожей и удостоился приглашения в дом! Рина, так звали даму, расспрашивала гостя о его житье-бытье и о себе рассказывала. Муж у нее умер, и она осталась одна, а дети живут в Марсе. «Богатая вдова!» – подумал Айзик. А что еще мог подумать нуждающийся в капиталах пожилой одинокий мужчина на подъеме своей второй карьеры?

Айзик стал захаживать в хлебосольный дом. Рина наблюдала за его коммерческими успехами, и чем очевиднее они делались, тем теплее становился прием. Когда Айзик покончил с малопочетной торговлей вразнос и открыл собственный магазин, Рина сделала ему предложение. Айзик избавил женщину от томительной неизвестности ожидания ответа и немедленно дал согласие на брак. Став невестой и женихом, Рина и Айзик решили сыграть свадьбу через месяц, который требовался для законного составления брачного контракта. Тут бывшего хасида ждало первое на Марсе разочарование. Рина настаивала на раздельном владении имуществом. Принимая это условие, Айзик вытребовал определенный и немалый вклад вдовы в дело. Умелый адвокат помог достичь взаимоприемлемого соглашения.

О переменах в своей судьбе Айзик сообщил письмом Гершелю и пригласил хасидоборца на свадьбу. Гершель поздравил земляка, сдержанно поблагодарил, но приехать не обещал ввиду большой занятости. «Какой он был, такой и остался. Как всегда – завидует моему счастью, литвак!» – подумал Айзик.

Молодые провели медовый месяц в путешествии по планете. Вернулись в Зюдмарс, и работа закипела. Рина вложила в созданную фирму не только капитал, но и собственную энергию. «Замечательная марсианка!» – сам себе говорил Айзик, но иногда и вслух хвалил подругу жизни, совершенно не боясь сглазу.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.