HTM
Номер журнала «Новая Литература» за январь 2025 г.

Олег Бондаренко

Ужин с гением

Обсудить

Пьеса

 

Купить в журнале за май 2017 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за май 2017 года

 

На чтение потребуется 25 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Опубликовано редактором: Елена Астахова, 18.06.2017
Иллюстрация. Кадр из фильма «12» (режиссёр Никита Михалков, 2007 г.). Источник: http://filmoobzor.com/video-12/wpid-x_5b886269-jpg/

 

 

 

Творческий вечер господина Иваниди как способ продвижения поэзии

 

Действующие лица:

 

Иваниди – поэт

Петрофф – издатель

Сидорофф – литературный критик

Ковалёфф – педагог

Бубликофф – госслужащий

Журавлёфф – врач

Каменефф – скульптор

Зиновьефф – программист

Гаврикофф – академик

Мельникофф – физик-ядерщик

Задофф – юрист

Смирнофф – бармен

Хренофф – кладбищенский сторож

Следователь

 

 

На сцене полная темнота, ничего не видно. Загорается свет – но постепенно, он становится всё ярче, ярче – пока не достигает обычного сценического уровня.

На переднем плане виден длинный-предлинный стол, протянувшийся через всю сцену. За столом тринадцать человек, причем один из них – в центре – стоит с бумагами в руках, лицом к зрителям, а остальные сидят по разные стороны от него: шестеро слева, тоже к залу, хотя взглядами обращены к стоящему, и еще шестеро – справа, и тоже взирают на центрового.

На столе – остатки ужина, посуда, графины с недопитым вином, чайники и чашки.

Картина структурно воспроизводит «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи. Задник – декорация – выполнен как продолжение «Вечери», он должен подчёркивать сходство.

Стоящий в центре – худой, с бородкой и возвышенным взглядом; в нём должно быть нечто неземное. Все остальные – по виду обычные люди, двенадцать обыкновенных мужчин. Поскольку они разных профессий и занятий, то одеты не однообразно.

Начинается всё с немой сцены. Присутствующие застыли в определённых позах. Главный, стоящий – величественен, очевидно, он только что закончил читать вслух текст, который всё ещё держит перед собой. Сидящие за столом – потрясены либо в состоянии крайнего изумления, восхищения, кое-кто в растерянности. Чувствуется, что они только что внимали выступавшему и находятся под сильным впечатлением.

Минуты две на сцене ничего не происходит…

Постепенное пробуждение. Люди приходят в себя, начинают двигаться, оживают. Они возбуждены.

 

СИДОРОФФ: Это… Это просто… потрясающе! Слов нет!!! Господин Иваниди, сегодня вы превзошли самого себя!!!

КОВАЛЁФФ (пылко): Да-да, я согласен с нашим литературным критиком! Господин Сидорофф правильно сказал: удивительно! Вос-хи-ти-тель-но! То, что вы нам сейчас прочли, – кому ещё дано так написать?! Силища!!!!! Какой сло-ог!.. У-у-у!..

БУБЛИКОФФ (перебивая): Господи ты Боже… Господин Ковалёфф, дайте и мне сказать!.. Разве мог я, простой госслужащий Бубликофф, подумать-с, что одним из первых услышу-с эту гениальную поэму?!. Невероятно! Браво, поэт! Браво-о-о!!!

БОЛЬШИНСТВО ГОЛОСОВ (сначала нестройно, потом в унисон): Браво-о-о-о!!! Виват!!! Вива-а-ат!!! Молодец! Молоде-е-ец!!!

Люди в крайней степени возбуждения, горячатся, тяжело дышат, некоторые плачут от избытка чувств.

ИВАНИДИ, он же центральная фигура за столом (тронутый вниманием): Спасибо, друзья мои… Вы такие благодарные слушатели… Каждый раз, когда я на таких литературных посиделках читаю вам, я чувствую себя по-настоящему нужным!

Присутствующие взрываются. Всякий пытается вставить слово. Галдёж.

ЖУРАВЛЁФФ (пытаясь перекричать): Что значит нужным, господин Иваниди?! Да вы – величайший поэт нашего времени!!! Я… – тихо, тихо! – всегда знал, что ваши стихи творения несут человечеству добро – это я как врач заявляю, я же знаю, как действуют стихи на пациентов! Но нынешняя поэма – вообще нечто сногсшибательное. Вы перевернули современную литературу! Перевернули мир! Факт!!!

ИВАНИДИ: Друзья мои…

КАМЕНЕФФ (восторженно): О-хо-хо! Доктор попал в точку. Верно, господин Журавлёфф, верно! Мне пришло в голову увековечить вашу поэму в камне! И вас – как солнце на этом монументе! Не будь я скульптором, о-хо-хо!!!

Шум продолжается. На сцене витает дух чего-то светлого, необыкновенного.

ЗИНОВЬЕФФ (поднимая обе руки вверх): Ноль-один! Один-ноль! Программисты присоединяются к скульпторам! – правильно я говорю, господин Каменефф? От лица всех программистов – гип-гип ура!!! Мы напишем великую программу в вашу честь!

КАМЕНЕФФ: Поддерживаю, господин Зиновьефф!

ЗИНОВЬЕФФ: Вот-вот! Вы, господин Иваниди, заставили нас отвлечься от компьютера и выслушать вас сегодня! А это что-то да значит! Вы показали нам красоту всего сущего! Утвердили торжество Человека! В вашу пользу: один-ноль!!!

Радуются как дети.

ИВАНИДИ: Но, мои друзья…

ГАВРИКОФФ: Постойте, постойте. Вы, гм, хотите услышать моё мнение академика? То, что думают учёные?

СИДОРОФФ: Это было бы интересно, господин Гаврикофф!

ГАВРИКОФФ (авторитетно): Так вот, гм… Мы считаем, что сегодняшний литературный вечер открывает новую страницу в истории культуры. Объективно, гм, – это необычный подход к слову как таковому, подход креативный, он позволяет взглянуть на поэтическое творчество под другим углом. Мы-то думали, что возможности языка исчерпаны, гм, что за минувшие века из поэзии выжали всё «до капли», и перспектив её развития нет. Вы, гм, показали, что это не так!

МЕЛЬНИКОФФ (вскакивая с места): Учёные-теоретики согласны! Учёные-практики «за»! Я как физик-ядерщик заявляю: академик Гаврикофф прав! Господин Иваниди стирает грань между физикой и лирикой! Это новый шаг в культуре Земли!

ГАВРИКОФФ (довольный): Садитесь, господин Мельникофф. Гм.

МЕЛЬНИКОФФ (садится): А вы, господин Иваниди…

ГАВРИКОФФ (продолжает, как бы подхватывает): …всегда можете рассчитывать на нас, вашу, гм, благодарную аудиторию…

СИДОРОФФ: …Ваших верных читателей и почитателей!..

КОВАЛЁФФ: …Ваших последователей!!! У-у-у!..

ЖУРАВЛЁФФ: Факт!!!

Все одобрительно шумят. Двое-трое присутствующих хлопают в ладоши.

ИВАНИДИ (смущённо): Право, друзья мои, право…

СМИРНОФФ: Может, выпьем по такому поводу? Моя душа бармена предлагает налить! О-па!

Ходит вдоль стола, разливает вино. Впрочем, присутствующие, взволнованные, почти не обращают на него внимания.

БУБЛИКОФФ (обращаясь к Смирноффу, едва слышно сквозь гам): Господин Смирнофф, мне не наливайте, мне ещё на службу-с!..

СМИРНОФФ (Бубликоффу, наливая): О-па!

ЗАДОФФ (до этого сидел скорее задумчиво, с озадаченным лицом): Прошу слова! Прошу слова!.. (Встаёт, берёт в руки бокал, поднимает его, потом машинально ставит обратно на стол). Юристы – тоже должны вставить своё слово. Знаете… Моё мнение – я бы посоветовал – в идеале – читать эти стихи, эту поэму – заключённым – в тюрьмах. Знаете, это приведёт к очищению души и – перерождению – зеки начнут новую жизнь!.. Я уверен!

СМИРНОФФ: Так выпьем, господин Задофф! Выпьем, господа!

Все сидя выпивают, обратившись к Иваниди. Задофф берёт со стола бокал, держит его задумчиво и восхищённо, потом ставит на стол нетронутым. Бубликофф долго колеблется – пить или не пить, смотрит на окружающих и, наконец, решившись, «чокается» на расстоянии с Иваниди, пригубливает. Сам Иваниди, потупивши взор, скромно стоит.

Свет вспыхивает очень ярко, мерцая, освещая сцену волшебными огнями. Слышен низкий и торжественный непродолжительный музыкальный звук.

ХРЕНОФФ (ставя бокал и приподнимаясь): Как хорошо-о!.. Как з-здорово!.. Я с-сидел, с-слушал и не н-нарадовался. При моей-то профессии м-могильщика – вот оно, по-настоящему ж-живое! Живое с-слово! Спасибо, что п-пригласили и в этот р-раз. Ненавижу всяческую м-мертвечину, обожаю всяческую ж… ж-ж… ж-ж-ж…

СИДОРОФФ: Прошу вас, господин Хренофф, сегодня – только не о могилах. И не о жопах. Лучше поговорить об издании этого бессмертного творения, что мы услышали.

ЖУРАВЛЁФФ: Ну да. Факт!

КОВАЛЁФФ: В самом деле! Мы ещё не слышали мнения издателя, который также присутствует среди нас сегодня и – почему-то – скромно молчит в сторонке! У-у-у! Господин Петрофф, вы-то что скажете?!

ПЕТРОФФ: Я не молчу «скромно и в сторонке», просто у меня нет слов, господин Журавлёфф, чтобы всё выразить! Чтобы охарактеризовать этот шедевр! Да поэма просто превосходна! Она гениальна!

МЕЛЬНИКОФФ: Издать, издать, издать, издать!

ЗИНОВЬЕФФ: Один-ноль! Это должны прочитать все!

СМИРНОФФ: Все на земле!!!

БУБЛИКОФФ: Но вы же понимаете-с?!

ГАВРИКОФФ: Это невозможно, к сожалению! Гм…

ЗАДОФФ: Да-да – невозможно – увы!

КАМЕНЕФФ: О-хо-хо! Это ещё почему?!

ПЕТРОФФ: Вроде бы это уже обсуждалось. В прошлый раз. Может, кто не был? Напоминаю и разжёвываю: публикация таких талантливых произведений запрещена законом. За-ко-ном!!!

ПРИСУТСТВУЮЩИЕ (БОЛЬШИНСТВО) – ЖУРАВЛЁФФ, КОВАЛЁФФ, МЕЛЬНИКОФФ, КАМЕНЕФФ, ЗИНОВЬЕФФ, СМИРНОФФ, ХРЕНОФФ: Что-о-о??!!!

От изумления люди привстают и застывают в разных позах. Застыли также и остальные – может быть, в знак солидарности или несогласия с заявленным законом.

В течение минуты длится немая сцена.

ХРЕНОФФ (оживая): Ч-ч-что т-такое вы сказали?!

КОВАЛЁФФ: Да это абсурд! У-у-у!..

КАМЕНЕФФ: Какие глупости, господин издатель! Вы думаете, что говорите?!

ЗИНОВЬЕФФ: Господин Петрофф, извольте объясниться!

МЕЛЬНИКОФФ (Иваниди): Неужели это правда?

ИВАНИДИ (стоит подавленный): Да, мои друзья…

ЖУРАВЛЁФФ: А ведь и в самом деле, что-то я такое слышал… Кажется, в прошлую нашу встречу… Но голова тогда была занята другим: поэзия господина Иваниди затмила мне разум! Факт!

ПЕТРОФФ (строгий, мрачный, торжественный): Короче, господа, напоминаю и разжёвываю: в настоящее время действует положение, согласно которому не разрешено издание из ряда вон выходящих вещей. Но это не распространяется на классиков.

МЕЛЬНИКОФФ (встревает): Что за бред? Может, я чего-то недопонимаю?

СИДОРОФФ: Ну, конечно, наш дорогой физик-ядерщик, вы же далеки от литературы. Сидите за своим синхрофазотроном!

ГАВРИКОФФ (со вздохом): Он ещё со школы, гм, такой непонятливый…

ПЕТРОФФ (Задоффу): Господин Задофф, вы как юрист можете доходчиво разъяснить тем, кто не в теме? Почему невозможно просто так взять и издать бессмертное произведение?

ХРЕНОФФ (вставляет, с места): Бессмертное! Именно ч-что б-бесмертное!..

Шум за столом. Все расстроены, сбиты с толку, говорят что-то громко и невпопад.

КОВАЛЁФФ: Просветите нас, тупых, пожалуйста! У-у!

ЗИНОВЬЕФФ: Ноль-один! Один-ноль!..

ЖУРАВЛЁФФ: Тише! Тс-с! Говорите, господин Задофф!..

ЗАДОФФ (прокашлялся): В общем, так… Для издания данной поэмы – юридических оснований – нет. (С болью в глазах смотрит на Иваниди, который стоит молча и отстранённо, опустив голову, как будто он вовсе и не здесь). В настоящее время – установлен порядок – литературные произведения подаются в издательства в цифровом виде – только так. А в программе – в которой набирают текст – есть разные функции, вроде статистики – сколько всего слов, знаков, пробелов и прочая. Есть также одна неявная функция – её можно включить: Ай-Эл-Эл – латинскими: ILL. Вы, господин Мельникофф, и вы, господин Зиновьефф, – литературным творчеством не занимаетесь – оно вам не надо – потому не в курсе. А вот для господина Петроффа – он издатель – индекс ILL имеет – принципиальное – значение. Как и для наших – государственных людей – господ Бубликоффа – Гаврикоффа…

ГАВРИКОФФ: Давайте без перехода на личности. Говорите, гм, по существу!

ИВАНИДИ (как бы очнувшись): Друзья мои! Друзья мои!

КОВАЛЁФФ: Минуточку, господин Иваниди! Пусть господин юрист доскажет…

ЗАДОФФ: Да-да – так вот. Продолжаю. ILL – означает – индекс литературного уровня – или – литературной глубины. Рассчитывается автоматически – системой – сначала на первые пятьсот слов текста – потом корректируется – через каждые следующие пятьсот слов. Как понимать? – а так. Вы получаете представление – насколько текст силён – с литературной точки зрения. Система определяет уровень таланта автора – с помощью сложнейших и тончайших вычислений – электронный мозг. Обычный пользователь – не обращает внимания. Но издатель – при работе – с рукописями – в электронном виде – всегда начинает со служебной информации – а каков ILL? – поданного на рассмотрение рассказа, романа, стихотворения?

КАМЕНЕФФ: О-хо-хо!

ХРЕНОФФ: Ж-ж! Ж-ж-ж!! Ж-ж-ж-ж!!!

КОВАЛЁФФ: У-у-у!..

ЗАДОФФ: Тише – господа – тише!

СИДОРОФФ (волнуясь): Можно я, можно я дальше!..

ЗАДОФФ: Давайте, господин Сидорофф, давайте, господин критик, валяйте.

СИДОРОФФ: Этот коварный индекс ILL в идеале не должен превышать 850 единиц. То есть он может быть какой угодно, но приветствуется не более этой планки.

Иваниди вздыхает и грустно опускает глаза.

ПЕТРОФФ: Правильно, если до 850 – то можно издавать. Без проблем! На коммерческий успех книги малый индекс не влияет – подавляющее большинство современных бестселлеров имеют много меньше, например, 400 или 500… Но если число единиц от 850 до 1000, то произведение передаётся на рассмотрение специальной рабочей группы. И эксперты принимают решение, допускать его в печать или нет.

СИДОРОФФ: Господин Петрофф, я ведь попросил слова? Зачем меня перебивать, а? Что с того, что вы издатель? Я тоже имею отношение к литературе!

ПЕТРОФФ: Извините, господин Сидорофф…

ИВАНИДИ: Друзья мои, только не ссорьтесь, ради Бога!..

СИДОРОФФ: Я скажу! Я скажу! Если индекс зашкаливает за 1000 единиц – а это видно при включении функции проверки текста, – то произведение вообще отклоняется, сразу и безоговорочно. По закону «О равноправии в литературе» оно не подлежит рассмотрению издателями! Ибо неполиткорректно выделяться из массы. Это может унизить остальных авторов, обидеть их до глубины души, повлиять на самооценку. Что, в свою очередь, повлияет на их работоспособность, производительность и, скажем так, социальную значимость.

КОВАЛЁФФ: У-у!..

БУБЛИКОФФ: Про размышления-с не забудьте…

СИДОРОФФ: Да, и про размышления. Если индекс слишком высок, то у читателя появляется особое, неэффективное состояние ума и эмоций, человек отвлекается на ненужные мысли и становится помехой коллективу.

КАМЕНЕФФ: Точно подмечено, господин Сидорофф! Вроде как в музыке: слушать симфонический оркестр – и думать, переживать. Появляются сомнения насчёт нашего мира… А есть простой весёлый поп. Наушники надел – и точно уж не отвлекаешься на размышления. Раньше, при господине Сталине в каждом помещении висели на стене радиоприемники, раз! – и в шесть утра подъём, зарядка, гимн и т.п., хочешь – не хочешь – слушай, это чтобы не дать места разным думам. А нынче и господин Сталин не нужен: наушники в уши, сам себе (показывает жестом) – и фью-у-ить! Охо-хо!

Свет вспыхивает очень ярко, мерцая, освещая сцену диссонирующими огнями. Слышен визгливый и неприятный, сумбурный непродолжительный музыкальный звук.

ПЕТРОФФ: Полноте, полноте, господин Каменефф… Музыка музыкой, а литература литературой… Зачем равнять. И потом – вопросы экологии… Книги материальны, в отличие от музыки…

МЕЛЬНИКОФФ: Что сие значит?

ГАВРИКОФФ: Отвечу. Как академик. Экология, гм, будет ухудшаться в случае публикации «нездоровых» книг, в смысле произведений, чей индекс слишком высок. Сами посудите – сколько бумаги нужно, гм, затратить на их издание, и соответственно сколько нужно вырубить тайги, джунглей. Гм. А выхлоп – сомнителен…

ХРЕНОФФ: Закопать их всех, з-закопать!..

ЗИНОВЬЕФФ: Один-ноль!

СМИРНОФФ: Господа, давайте выпьем! Я налью?..

БУБЛИКОФФ (задумчиво): А если – идея-с! – просто разместить поэму господина Иваниди в виртуальных-с сетях-с? И тогда мы сохраним-с сотни гектаров леса!

ЗИНОВЬЕФФ: Проехали! Это нереально! Нынче за каждый лишний мегабайт в интернете платишь провайдерам и хостерам, только так! Это я вам как специалист говорю! Пятьсот слов – максимум, что можно бесплатно обнародовать, потом идут всякие накрутки, наценки да плюс налоги. Нет смысла! Кто будет здоровенную поэму господина Иваниди размещать? И главное, читать?! Дорого! Ноль-один – один-ноль!

СМИРНОФФ: Нет, право, господа, следует выпить, чтобы сохранить ясность ума!

МЕЛЬНИКОФФ (не слушая Смирноффа): Господин Петрофф! Господин Петрофф! А вы что-то там изволили говорить про классиков. Им, что ли, можно? Публиковаться? А господину Иваниди нет? Так, выходит?

ЖУРАВЛЁФФ: Факт!

ПЕТРОФФ: Да, действительно, господин Мельникофф, классиков можно по закону издавать без ограничений. На них индекс ILL не распространяется. На то они и классики.

ГАВРИКОФФ: Гм…

ХРЕНОФФ: Ж-ж-ж-ж-ж…

ИВАНИДИ: Друзья мои, полноте…

БУБЛИКОФФ: Классиков всегда публикуют-с! Вот так-с!

КАМЕНЕФФ: Но что надо сделать, чтобы стать классиком?

ЗАДОФФ: Разрешите мне – пояснить – как юристу… Тише! Классиком признаётся любой автор – чей индекс литературного уровня ILL превышает 1000 единиц – при условии – перехода – авторского права на произведение – во владение государства и общества. То есть – после документально подтверждённой – кончины автора. Так гласит закон.

МЕЛЬНИКОФФ: Боже мой! Боже мой!

ГАВРИКОФФ: Гм…

КОВАЛЁФФ: У-у-у-у!..

ХРЕНОФФ: З-з-з-закопать!..

ЖУРАВЛЁФФ: Факт!

Шум на сцене. Присутствующие галдят, не дают друг другу слова сказать. Волнуются. Расчувствовались. Иваниди закрывает лицо руками и так стоит; может быть, он плачет? старается отключиться?? дистанцироваться от того, что происходит в комнате???

СИДОРОФФ (перекрикивает всех): Стойте! Стойте!!

На сцене наступает тишина.

СИДОРОФФ: Стойте!!! А какой вообще литературный индекс поэмы, которую мы сейчас услышали?!

БУБЛИКОФФ: В самом деле-с, скажите-с нам!

КАМЕНЕФФ: О-хо-хо!

ЖУРАВЛЁФФ: Мы желаем слышать! Мы желаем знать!

Иваниди весь трясётся – не отрывая ладоней от лица.

ПЕТРОФФ: Хорошо, господа. Я скажу. Я скажу. Я скажу! (Выдерживает паузу). Индекс этой бессмертной поэмы… Этого бессмертного произведения… Составляет… Две тысячи восемьсот единиц!!!

ВСЕ ЕДИНОГЛАСНО, КРОМЕ ИВАНИДИ: О-о-о-о-о-о-о-о!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Немая сцена. В течение следующей минуты присутствующие застыли в изумлённых позах.

Иваниди по-прежнему стоит, закрыв лицо, чуть согнувшись. Наконец открывается, выпрямляется, обводит взглядом всех собравшихся, с болью в глазах.

ИВАНИДИ (громко): Один из вас убьёт меня…

Молчание. Фигуры медленно оживают.

СИДОРОФФ (поражённо): Господин Иваниди, это вы, наверное, так шутите?

КОВАЛЁФФ: Нельзя так говорить, нельзя! У-у-у!..

БУБЛИКОФФ: Побойтесь Бога, господин поэт-с! Мы здесь все свои-с!

За столом царит какое-то нервное возбуждение. Присутствующие переглядываются, с какой-то подозрительностью бросают взгляды друг на друга.

ИВАНИДИ (с горечью): Какие тут шутки, друзья мои! На карту поставлена судьба литературы!..

ХРЕНОФФ: Такова ж.. ж-ж… ж-ж-ж!!!.

СМИРНОФФ: О-па!

КОВАЛЁФФ (пылко): Это ж надо сказать такое… У-у-у!

ЗИНОВЬЕФФ: Это он нас убил! Один-ноль!

ЖУРАВЛЁФФ: Почему вы смотрите в мою сторону?! Я врач! Не в моих привычках приканчивать поэтов! Факт!

ГАВРИКОФФ: А я вовсе и не вас имею в виду! Гм! Смотрю я не на вас!!!

МЕЛЬНИКОФФ: Нет-нет, я тут ни при чём!

КАМЕНЕФФ: Что-то тут готовится! О-хо-хо!!

Шум нарастает. Иваниди стоит, грустный и торжественный. Его взор обращён к небу.

Каменефф и Гаврикофф в упор глядят на Петроффа. Постепенно все присутствующие также поворачиваются и разглядывают его.

ПЕТРОФФ (возмущённо): Что вы все уставились на меня?! Что вы хотите этим сказать?!

ЗАДОФФ: А ничего, господин Петрофф! Это – вы – нам – должны – кое-что – сказать!!!

ПЕТРОФФ (в ужасе): Мне нечего… Не думаете же вы… Не думаете же?!. Я честный издатель!

МЕЛЬНИКОФФ: Вот именно, что издатель! Хотите соблюсти закон?!

ГАВРИКОФФ: Гм!

СМИРНОФФ: Может, выпьем, господа? Я готов всем налить! За мир! За дружбу! За гениальную поэму! О-па!

Ходит вдоль стола и разливает, пока между присутствующими продолжается перепалка.

ПЕТРОФФ (горячась): Нет, вы не понимаете, чего мне стоит воздержание от публикации! Внутренне я смят, я подавлен, я изничтожен! Произведение господина Иваниди должно увидеть свет – на радость человечеству! Но не думайте – не такой ценой!

ЗАДОФФ: Конечно – срок за убийство – дают меньший – чем – за издание «неправильных» книг! Я утверждаю это – как юрист! Господин Петрофф – будучи издателем – отлично знает – законы о книгах!

КАМЕНЕФФ: Ну и ну!

ЖУРАВЛЁФФ: Факт!

ГАВРИКОФФ: Гм…

КОВАЛЁФФ (стараясь перекричать): Господин Смирнофф нам налил! Выпьем!!! За всё хорошее!

Галдёж.

КОВАЛЁФФ: Я не понимаю! Я не понимаю!! У-у-у!!!

ХРЕНОФФ: В… Вып… В-выпьем!

ЗИНОВЬЕФФ: Выпьем! Один-ноль!!!

Отвлекшись от спора, все выпивают – хотя и нестройно. Некоторые хмыкают. Кто-то демонстративно поднимает вверх пустой бокал – чтобы показать, что осушил его до дна. Петрофф нервным движением швыряет предварительно опустошённую стеклянную посудину на пол. Слышно: дзинь!

БУБЛИКОФФ: Господин Иваниди, а вы-с? Мы пьём за вас!

ИВАНИДИ (словно очнувшись, берёт бокал и пригубливает его, возвращает на стол): Друзья мои! Друзья… – ох! – мои… (Хватается за сердце. Тяжело дышит) Что это?! (Наклоняется) Кажется, свершилось… Ради… литературы… Ради… твор… чест… ва…

Все напряжённо смотрят на него. Иваниди задыхается. Заходится в мучительном кашле. Корчится в муках.

КОВАЛЁФФ: Господин Иваниди! Что с вами?

ПЕТРОФФ (внимательно наблюдая): Вы… в порядке?

СИДОРОФФ: Его отравили вином!

СМИРНОФФ: О-па!

ЗАДОФФ: Ну – кажется – это конец…

ЖУРАВЛЁФФ (громко): Не факт!

Он срывается с места и подскакивает к умирающему поэту.

ИВАНИДИ (слабым голосом, отдавая концы): Друзья мои…

Журавлёфф, волнуясь, смотрит на Иваниди – тот лёг верхней частью туловища на стол, из-за того, что его покинули силы. Журавлёфф шарит взглядом по столу, что-то увидел. Быстро хватает. В руках у него нож. Один удар! – бьёт поэта сверху вниз в спину.

КАМЕНЕФФ: О-хо-хо!

КОВАЛЁФФ: У-у-у-у!!!

Подскакивают также к Иваниди и принимаются его душить. Иваниди хрипит в агонии.

ГАВРИКОФФ: Гм!

БУБЛИКОФФ: Ужас! Господа-с!

Гаврикофф и Бубликофф также оказываются в группке столпившихся возле Иваниди, берут со стола первую попавшуюся посуду: чайники, бутылки – и обрушивают на голову поэта.

За ними следуют Сидорофф, Зиновьефф, Мельникофф и Задофф. Они окружают копошащихся людей, ещё более усиливая кучу малу. Лупят Иваниди изо всех сил, как придётся и куда придётся. Слышны выкрики, стоны, чьё-то рычание, всхлипы, тяжёлое дыхание, хрип. Возня.

Смирнофф наблюдает за всем чуть поодаль, он нахмурился. Петрофф подходит напоследок. Выбирает крепкий стул. Поднимает его над головой и со словами: «Расступитесь! Во имя поэзии!» добивает бездыханное тело.

Откуда-то выныривает Хренофф с лопатой. Тыкает остриём в Иваниди.

ХРЕНОФФ (в отчаянии): Ж-ж-ж!!! З-з-за литер… р-ратуру!!!

БУБЛИКОФФ: Господа-с!!!

СИДОРОФФ: Мы сделали это! Ради! Торжества! Творчества!..

КОВАЛЁФФ: Теперь его будут издавать и читать! У-у!

КАМЕНЕФФ: Сам не верю себе! О-хо-хо!

МЕЛЬНИКОФФ: А если он ещё жив?

ПЕТРОФФ: Не дай Бог!

ХРЕНОФФ: М-мёртв!

ЖУРАВЛЁФФ (слушая пульс Иваниди): Факт! Теперь факт! Я как врач констатирую смерть!

ГАВРИКОФФ: Гм-м…

Постепенно расступаются. Видно окровавленное тело Иваниди, оно так и осталось частично лежать, лицом вниз; ноги свисают к земле – с той стороны стола.

ЗИНОВЬЕФФ: Один-ноль. Ноль-один!

ЗАДОФФ: В качестве приглашённого юриста – фиксирую – законную кончину – и переход – в разряд – классиков. Теперь он – бессмертен! Бессмертен!

ХРЕНОФФ: Б-бесмертен… (Потрясая лопатой) Я г-готов з-закопать!

КАМЕНЕФФ: А я готов сваять ему лучший памятник на свете!

ПЕТРОФФ: Други мои, вы не представляете, сколько вы сделали для всего человечества…

Свет вспыхивает очень ярко, мерцая, освещая сцену красными и фиолетовыми, вызывающими беспокойство, огнями. Слышен тревожный непродолжительный музыкальный звук.

На сцене откуда-то появляется Следователь. Он в кожаной тужурке, и у него на боку висит огромная кобура с маузером. Чеканным важным шагом Следователь проходит и становится перед столом, посередине, ближе к зрителям. Поднимает руку, и все присутствующие как-то затравленно взирают на него. Шушукаются. Слышны приглушённые голоса: «Следователь! Следователь!» Смолкают…

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Всем стоять! Смир-рна! Вы все арестованы за убийство гражданина Иваниди!

СИДОРОФФ: Но, господин Следователь, вы, возможно, не совсем понимаете, что сейчас произошло!..

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Мол-чать!

ГАВРИКОФФ: Гм, это не убийство, гм, это – спасение литературы…

ПЕТРОФФ: Поверьте, мы действовали во имя культуры!..

СЛЕДОВАТЕЛЬ (сурово и громко): Культуры! Ха! Когда я слышу слово «культура»…

Тянется к пистолету.

Все испуганы. Выпрямляются. Следователь хищно озирается. Положив руку на кобуру, вовремя останавливается, обводит всех зловещим взглядом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Итак, налицо преступление! Прес-туп-ле-ние! Вы пытались обмануть ЗАКОН! Чтобы опубликовать это, с позволения сказать, произведение, названное вами «бессмертным»!

Строгим следовательским шагом обходит стол, вокруг перепуганных почитателей творчества Иваниди. Люди замерли, едва дышат.

Следователь не спеша разглядывает труп, потом, слегка наклонившись, вытаскивает из-под тела пачку бумаг с поэмой, перепачканную кровью.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Говорите, бессмертная? (Потрясает бумагами) Ха! Бессмертным в нашем мире бывает лишь человек из толпы – тихий и незаметный, слушающий музыку в наушниках – или без; но лучше, конечно, в наушниках. Бессмертно бьётся его послушное и податливое во всём сердце. Бессмертна его печень, принявшая на себя труд перерабатывать тихий и никому не мешающий винный, пивной, всегда лояльный алкоголь! Бессмертен его мозг! – ибо не может умереть то, чего не существует в природе! Бессмертен член! – член такого нужного, правильного во всём, тихого и благодарного, любящего себя общества! Ха!.. Вы говорите «культура»! (Вновь хватается свободной рукой за пистолет. Оборачивается к стоящим) Да мы уже слышали это стократ. В одной палате со словом «Наполеон»!

Быстро идёт через сцену, при этом перебирая бумажки, которые держит в руках. Вчитывается – пробует вчитаться. Листает одну за другой, одну за другой…

Оборачивается к присутствующим.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я сказал: стоять! Смир-р-рна! И чтобы не двигались, етить вашу мать!!!

Народ замирает. Следует немая сцена. Отныне все присутствующие на сцене больше не сделают ни одного движения, застыв в том положении, в котором их застала команда Следователя.

Следователь – просматривает бумаги.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: М-да… Да ведь это…

Читает внимательно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Ух, ты!.. Ну, ни фига себе!..

Читает. Вдруг встряхивается. Смотрит задумчиво в зал – или не в зал? Куда-то сквозь зрителей, поверх них???

СЛЕДОВАТЕЛЬ (задумчиво): Во, как написал!.. Ха!

Стоит, размышляет.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Етить твою мать…

Вдруг ему в голову приходит какая-то идея. Он разворачивается, быстро обходит вновь стол с застывшими вокруг в разных позах почитателями поэта, подходит к трупу Иваниди и, расстегнув кобуру, достаёт маузер.

Склоняется, пытается уловить, а жив ли вообще Иваниди, или только притворяется? На всякий случай приставляет пистолет к его голове.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Извини, братан, но, кажется, ты этого заслужил…

Размышляет, спустить ли курок, или нет. Ждёт, думает. Потом вздыхает. Наконец понимает, что труп – он и есть труп. Вновь подносит к глазам бумаги. Вчитывается.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: М-м-м… Ну ни фига себе! Ведь как написал, а?.. Ё-ма-ё…

Опять обходит весь стол с застывшими фигурами вокруг него.

Задумчиво, не переставая читать, спускается в зал. Идёт, листая бумаги, и непроизвольно восхищается.

Оборачивается – в последний раз. Окидывает взглядом стоящих вокруг стола людей и – бездыханное тело Иваниди.

Опять утыкается в бумаги.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Ё-ма-ё! Ё-ма-ё! (Взволнованно перелистывает очередную страницу) Ну, это ж надо! Это ж надо!..

Идёт между рядами. Читает. Качает головой. Цокает.

На сцене – по-прежнему все стоят в застывших позах. Свет меркнет. Наступает полная темнота.

Но прожектор выхватывает конкретно в зале Следователя. Тот бредёт, как сомнамбула, среди зрителей, с рукописью в руках. Листает её, перелистывает. Вчитывается.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: М-да… М-да… Вот же написал… Пипец!..

Обалдевший, скрывается между рядов.

Прожектор гаснет. Кромешная тьма.

 

ЗАНАВЕС

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2017 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению мая 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 

474 читателя получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2025.01 на 17.02.2025, 21:25 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com (соцсеть Facebook запрещена в России, принадлежит корпорации Meta, признанной в РФ экстремистской организацией) Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com (в РФ доступ к ресурсу twitter.com ограничен на основании требования Генпрокуратуры от 24.02.2022) Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы




Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Герман Греф — биография председателя правления Сбербанка

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

16.02.2025
Очаровывает поэзия Маргариты Графовой, особенно "Девятый день" и "О леснике Теодоре". Даже странно видеть автора столь мудрых стихов живой, яркой красавицей. (Видимо, казанский климат вдохновляет.)
Анна-Нина Коваленко

14.02.2025
Сознаюсь, я искренне рад, что мой рассказ опубликован в журнале «Новая Литература». Перед этим он, и не раз, прошел строгий отбор, критику рецензентов. Спасибо всем, в том числе главному редактору. Переписка с редакцией всегда деликатна, уважительна, сотрудничество с Вами оставляет приятное впечатление. Так держать!
Владимир Локтев

27.12.2024
Мне дорого знакомство и общение с Вами. Высоко ценю возможность публикаций в журнале «Новая Литература», которому желаю становиться всё более заметным и ярким явлением нашей культурной жизни. Получил одиннадцатый номер журнала, просмотрел, наметил к прочтению ряд материалов. Спасибо.
Геннадий Литвинцев



Номер журнала «Новая Литература» за январь 2025 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
© 2001—2025 журнал «Новая Литература», Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021, 18+
📧 newlit@newlit.ru. ☎, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000
Согласие на обработку персональных данных
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

https://f-service.su замена фискального накопителя в кассе цена в москве. . Кровельные мембраны в хабаровске: полимерные мембраны. . Памятников изготовление недорогие памятники.
Поддержите «Новую Литературу»!