Олеся Брютова
ПовестьОпубликовано редактором: Игорь Якушко, 3.03.2008Оглавление 1. * I * - 1. Кое-что об алхимиках, шпаргалках и истории оккультизма 2. * I * - 2. До чего доводит философия * I * - 1. Кое-что об алхимиках, шпаргалках и истории оккультизма
«Несмотря на все мои многотрудные странствия по многочисленным землям и провинциям, городам и замкам, несмотря также на то, что я вдумчиво собеседовал с учеными людьми и мудрецами, хранителями алхимической премудрости, и бессменно склонялся снова и снова над их трудами, я не нашел того, что сии мудрецы провозглашали в своих сочинениях. Я изучал алхимические книги двояко, стараясь уразуметь в них и то, что говорит в пользу мужей, их написавших, и то, что говорит против них, но установил, что эти книги никчемны, бессмысленны и бесполезны». Альберт Магнус Великий, Малый алхимический свод (Libellus de Alchimia)
«Да поможет мне в замысленном предприятии моем Тот, Кто вечно пребывает в высочайшей высоте высот. Аминь»
Одно было ясно – черепа здесь не при чем. И он это понимал. Но, все-таки, решил не спускать с них глаз – мало ли что. « – Нервы, нервы ни к черту стали!» Он развернул скрутившийся пергаментный свиток, прочистил кашлем горло, поправил амулет и начал читать, нарочито гнусавя для солидности. Эти вавилонские каракули он еще разбирал с трудом; а потому, для верности, бубнил заклятие по слогам. Нужно все очень хорошо проговаривать. Вот, давеча, сорвавший от крика связки младший магистр призвал сиплым голосом на голову провинившегося ученика все громы небесные, а вышло у него вместо «хатон», гром, «амон». Это, который Амон-РаАмон-Ра - древнеегипетский бог солнца., надо полагать. Ну, видать, тот, к кому взывал магистр, так его и понял. И вот представьте, какая некрасивая вышла история: во всем своем сиянии и великолепии свалился на голову несчастного сам Пресветлый и Благостный Амон-Ра, пробив жезлом каменный пол магистерии. Нерадивый ученик до сих пор еще не вышел из ступора и бормочет по-египетски. А всему штату высших магистров пришлось долго извиняться перед Пресветлым богом и заказывать в храме непредвиденные жертвоприношения… Н-да. Поаккуратнее надо с такими вещами. И он был аккуратен в высшей степени. Аккуратно держа пожелтевший свиток двумя пальцами, аккуратно выговаривал полузнакомые слова. Кроме того, один глаз его был, не мигая, уставлен на серые черепа по углам пятиконечной звезды, в то время как другой старательно изучал текст. В воздухе запахло серой. Он приободрился и с воодушевлением продолжил читать быстрее, скрутив под полой рясы фигу, по инструкции. Но удача в последний момент нахально повернулась задом. Раздался сухой скрип, шорох, словно от полета летучей мыши, и запах серы исчез. – Опять!!! Да чтоб тебя… – выругался он на пяти мертвых языках. Замахнулся свитком на улыбчивые черепа, хотя было понятно, что они-то как раз здесь и не при чем. Человек плюнул, отложил свиток и уселся в угол совершенно несчастный. Стали одолевать горестные мысли: « – Стыд, стыд и позор тебе, Ламех, сын Абрахама-жида! Придешь завтра на экзамен, спросят тебя: «А кого величали МагнусомАльберт Магнус Великий - разносторонний ученый XIII в., алхимик.», или, еще лучше, «Кто такой был ЗосимаЗосима - знаменитый алхимик IV в. Написал 28 трудов по алхимии.», и вообще – при чем тут Зосима?… И все! Выгонят в шею из Школы, даром что все заклинания и пассы знаешь на «отлично»… И наговоры… И привороты… И алхимия! Осталось же только глаз дракона да кровь шамана-вудуВуду - специфический вид контагиозной магии западной Африки. Основан на представлении о том, что человеку можно нанести вред, используя какие-либо принадлежащие ему предметы, или создав его подобие (куклу). Существует по сей день. С появлением фотографии задача магов-вуду значительно упростилась. добыть – и философский камень готов! Я его нашел! Правда, по словам магистра Урлина, ингредиенты, так сказать… М-да. Все впустую. Провалюсь ведь на экзамене, ох, провалюсь! И Набу этого паршивого вызвать не удалось. Кишка тонка. А так бы помог. Альма-матер"Альма-матер", лат. "мать-кормилица", ласковое прозвище университета в Средневековье., твою матерь». Тяжкий вздох студента был подхвачен эхом и услужливо повторен со сводчатого потолка и из одного дальнего угла. Из второго же дальнего угла раздался мощный жизнеутверждающий чих. – Будь здоров, приятель, – уныло проговорил Ламех, сын Абрахама-жида, и снова приготовился тяжело вздохнуть. Но вдруг смысл происходящего дошел до открывателя философского камня. Он, как был приготовленным для скорбного вздоха, то есть с широко открытыми глазами, раздутыми ноздрями и полной грудью воздуха, вскочил и уставился на второй дальний угол. Чих в Школе был просто невозможен. Заговор от простуды знали даже закоренелые двоечники, попродававшие души кому попало. Посторонних же в тайном Зале Заклинаний и подавно быть не могло. Но, с другой стороны, представить чихающего Набу, бога мудрости из древнего Вавилона, ему тоже не удалось. Ламеху оставалось только недоумевать. Но недоумения быстро разрешились. На божий свет, отбрасываемый тремя факелами и пятью свечами на черепах, выполз… выползло… выползла… м-н-э… ладно, будем научны: выползло существо, более всего напоминающее крылатого змея с неприятной человеческой головой. Смутные догадки зашевелились в уме Ламеха. Критически оглядев маленькую плешивую голову и могучие орлиные крылья, он определил, что существо вполне могло подниматься в воздух, а, значит, скрипеть и шуршать, прерывая дважды его заклинания. А вот могло ли оно чихать? Но и это сомнение Ламеха исчезло, когда существо кончиком хвоста утерло нос и изрекло: – Ну и пылишша! – при чем явно с шумерским акцентом. Существо удобно расположилось неподалеку от черты магического круга, давая возможность толком себя рассмотреть. Благодушно воззрилось на черепа со свечами. – Это крассиво у тебя вышшло, – заметила голова. Строго говоря, голова лишь напоминала человеческую. Это был некий гибрид человеческой головы со змеиной. Гибрид имел чешую на лбу и подбородке, длинный раздвоенный язык, который с присвистом вырывался между тонких губ, раскосые желтые глаза со змеиными зрачками и, вдобавок ко всему, нос картошкой. Уши легко можно было спутать с рогами; макушка гибрида, как мы уже упомянули выше, была плешивой, но за ушами свешивалось вниз несколько прядей, заплетенных в косички. На конце хвоста нелепо торчало нечто, что Ламех смутно определил как скорпионье жало. Длиной все это диво целиком не превышало полутора метров (пяти футов, трех с половиной локтей или трех с осьмушкою аршин). « – Громы небесные, вот так жаба!.. Перепутал заклинания?» – было первой логически завершенной мыслью Ламеха. Он схватился за свиток. « Боги, как мухи слетелись над жертвователем…» так, не то… «Приветствую тебя, Князь Запада…» – опять не то… где же оно? А, вот: «Взываю, Повелитель мудрости! Носитель посоха! Владыка земель, Руководитель роста урожая, Открывающий подземные потоки! Провозгласитель! Тот, кто открывает уши понимания! Твой цвет – синий, твой знак – рыба, твой слуга – змей». Так-с. Ясненько. Конечно, он мог догадаться и раньше – по писчему грифелю, выглядывающему из-за левого уха существа, – но демонология востока не была его сильной стороной. Он сурово посмотрел на пришельца. – А где Набу? – Ш-ш-тс… Набу ему подавай, понимаешшш. А дырку от гончарного колес-са Ш-шамашшаШамаш - вавилонский бог солнца, демиург-гончар, слепивший из глины богов и людей. не желаешшь? Благодари богов, что я явилс-ся. Т-ш-ш-тс. Глаза змея Набу недобро сверкнули. Прошипевшись, он продолжал: – Ты как с-саклинание ч-шитаешшш? Хоть Провозгласитель Набу и Пресветлая ТашметуТашмету - супруга Набу. с-саняты, но они выделили время – пос-смеятьсся… Над твоим происсношшением … Кто ш-ше к тебе поссле такого явитсся? – Ну, ты же явился. Глаза змея опять сверкнули. – Ш-т-с.. сслушшба, – неопределенно ответил он. И снова громогласно чихнул. – Да шштоб тебя НергалНергал - вавилонский бог подземного мира. подшшарил! Пылишша! – Пошарил? – Ламех на всякий случай сунул руки в карманы рясы. – Нечего у меня шарить. Нет у меня ничего… (Он некстати вспомнил, что ложный вызов придется оплачивать). – Под – ша – рил! – недовольно пояснил змей. – На ссолнце подшшарил. Но Ламеха это объяснение не успокоило. Нервничая, он мял в руках пергамент и припоминал, что же обычно говорят в подобных ситуациях. – А… у меня мама больная, – пробормотал он не очень уверенно. – И вообще, не звал я тебя. Разве ты собираешься мне помогать? Змей скосил на него глаза. – Ус-спокойся. Плата будет… намного позш-ше… «Раз позже – что-нибудь придумаем. Был бы толк от змеюки», – решил Ламех. – …а в делах твоих-х я тебе помогу, с-с. Но потом ты окаш-шешшь ус-слугу Провозгласителю! – срубил с плеча змей. – Хорошо… хорошо, – у Ламеха аж горло пересохло. – Экссамен? – Да. История оккультизма. Змей озадаченно зашипел. – Ладно, подумаем. С-ш-ш… С-саффтра утром, перед экс-саменом, придешшь к юш-шной стене, в с-сад, – змей сделал сложный маневр двойным языком, и Ламех понял, что он облизнулся. Дух повернулся, заскользил к выходу. – Коз-с-сьего молока принесси, – не оборачиваясь, сказал он. – Ш-тс-с. Свист приглушился и рассыпался эхом в тайных переходах Школы. Ламеху показалось, что он снова услышал чихание и шипящее проклятие по поводу местных уборщиков. А потом все стихло. Ламех долго смотрел на тоннель, в котором исчез змей Набу. Потом пожал плечами, аккуратно потушил свечи, собрал их в холщовую суму, туда же сунул пергамент и черепа, носком сандалии затер магический круг. Снова задумчиво посмотрел на тоннель, и, наконец, пришел к весьма логичному выводу: – А бес с тобой!.. Потом подумал и добавил: – И Святая троица… Наверное.
Наутро перед экзаменом воздух в саду был буквально наэлектризован. Нервные студенты вслух и про себя зубрили разнообразные заклинания, обрывки которых разлетались, сплетаясь между собой; вспыхивали яркими вспышками электрических огней. Обрывки складывались по временам в какие-то невиданные катрены, вызывая в материальный мир множество такого, что вызывать было бы и необязательно. Всяческие глупости волочились за своими создателями, прыгали по саду и приставали ко всем подряд – к вящему неудовольствию студентов. Впрочем, у тех не было ни времени, ни желания заняться ими всерьез. Студенты лишь рассеяно отмахивались и отбрыкивались от побочного продукта зубрежки. Какому-то бритоголовому молчуну пришлось сотворить зонт, чтоб за шиворот не сыпалась саранча с миловидными, но придурковатыми женскими личиками, дождем падающая на траву как раз над его головой. Другой расхаживал туда-сюда, надеясь таким образом отделаться от назойливых огненных керубов, хватавших его время от времени за пятки и требовательно мяукавших. Это было ужасно неудобно. Что им было нужно, наверное, не знали они сами, а уж тем более не знал несчастный студент, вынужденный то и дело отрываться от конспекта и истреблять самых наглых. Но это не помогало, так как керубов с безнадежной периодичностью производило какое-то устойчивое словосочетание, зависшее в намагниченной заклятьями атмосфере. По саду разгуливали мантикоры, кентавры, химеры, словно вылезшие из гравюры сумасшедшего монаха. Парочка вертлявых бесов резалась с гоблином в карты Таро; на деревьях сидели гарпии и противно каркали старушечьими голосами. Меж деревьев мыкался какой-то неприкаянный дух, явно не понимавший, что здесь вообще происходит и какого черта он тут делает. То было еще не самое удивительное зрелище. Вы только представьте, что творилось под смоковницами, где младший курс разучивал хором «Книгу мертвых»"Книга мертвых" - древнеегипетский труд; руководство для умерших, повествующее о правилах поведения в загробном мире., а рядом студенты предвыпускного возраста, наплевавшие на экзамен, потому что он у них будет завтра, распевали «Гаудеамус»"Гаудеамус", лат. "Будем веселиться". Песенка средневековых студентов.… Все это сборище производило изрядный шум. Но все же доминирующим звуком было мерное жужжание, исходящее от учеников, и напоминающее невразумительную молитву жестокому и жадному божеству Знания. Изредка басовито грохотал гром; вспышки молний озаряли бледные сосредоточенные лица. Впрочем, иногда вспышки проливали свет на совершенно противоположные эмоции, и тогда глаз натыкался на безмятежные, пожалуй, даже ехидные физиономии тех, кто уже успел заключить какую-либо выгодную сделку с представителями потустороннего мира, и теперь вел непринужденную беседу с этими представителями. Исход экзамена ни в какой мере их не интересовал. Они учились на так называемом платном отделении… Толпы студентов скрывала от палящего солнца темная клубящаяся туча – единственное, пожалуй, положительное обстоятельство, вызванное к жизни подготовкой к экзамену. Но клубы рассеивались по мере уменьшения плотности студентов на квадратный метр; чары сгущались не так продуктивно, нечисть становилась полупрозрачной и робкой. Южная стена, самая дальняя, так никого и не приютила, на первый взгляд, под своей, с позволения сказать, тенью. Вы, конечно, понимаете – это просто литературный оборот. Солнце там жарило непереносимо. Студенты, ищущие уединения в этой части сада, скрючивались в три погибели по системе йоги под чахлыми деревцами и впадали в состояние прострации, лишь изредка подрагивая нелепо закрученными конечностями. Так что их смело можно было считать предметами интерьера. Лишь один человек под Южной стеной не был соискателем нирваны и в полной мере страдал от палящих лучей. Человеком этим был уже знакомый нам достойный сын Абрахама-жида. Ламех ходил взад-вперед под стеной и нервно подбрасывал на ладони пузырек с молоком. Пот, который обильными струями стекал по его спине и потемневшему лицу, был вызван не только жарой. Дух запаздывал; Ламех уже чувствовал на себе тяжелый и неумолимый взгляд экзаменатора, часто облизывал пересохшие губы и молился на ханаанском. Позорная картина изгнания из Школы так четко рисовалась перед ним, что, казалось, он мог рассмотреть каждый ремешок сандалии на ноге магистра Урлина, пинающей его по худому заду. В этих мрачных апокалиптических видениях Ламех не заметил, как, собственно, появился змей Набу. Просто он столкнулся с ним нос к носу на очередном вираже; вопрос, свалился ли змей с неба, вышел из земли или откуда-то еще, пока оставался открытым. Но не этот вопрос сорвался с запекшихся губ студента. И вопрос по цензурным соображениям приведен здесь не будет. Змей в ответ лишь осклабился и ловким движением выбил кончиком хвоста из липких от волнения рук Ламеха сосуд с козьим молоком. Пока он пил и причмокивал, сын Абрахама-жида расхаживал перед ним и, не жалея ни жестов, ни слюны, обрисовывал свое положение, змееву халатность, а так же все, что он об этом думает. Когда Ламех выдохся, а змей напился и удовлетворенно рыгнул, наконец завязался по-настоящему деловой разговор. – Ну ш-што, мош-шет, о деле погоф-форим? – осведомился сытый и благодушный змей, игнорируя произнесенную перед ним речь. – У вас в Вавилоне, что, слишком большие цены на совесть, раз ты ее не приобрел?! – озлился Ламех. – Не ссснаю на с-сч-шет с-совести, а вот неблагодарных мальчиш-шек, которые продают ис-с вгоды с-свой с-стыд и ос-скорбляют веревку, которая таш-шит их-х из-с пропас-сти, у нас-с точшшшно нет… – Так тащи быстрее, драгоценный мой змей, или неблагодарный мальчишка совсем лишится языка от страха и не сможет тебя поблагодарить, когда ты его вытащишь! – Кошелька-то, надеюсссь, он не лишшитссся? Но мы с-саболтались. К делу, сс-с. И змей с присвистом облизнулся. – Вос-сми меня с-са кончшики крыльеф-ф, – приказал он. – А что будет-то? – с некоторой опаской спросил Ламех, которого не очень обрадовал намек на счет кошелька. – Ч-ш-ш… Ч-шудо, – философски изрек змей. « – Знаем мы ваши чудеса, – подумал студент. – Вам бы только надуть нашего брата!» Змей был ему до крайности подозрителен, но что оставалось делать? И Ламех, скрутив фигу мысленно, схватил змея Набу за пернатые крылья. К его удивлению, на них были когти, как на крыльях летучей мыши. « – Рудимент» – решил Ламех. – Полегшшше, полегшше, юношша! – зашипел змей от неожиданности. Ламех ослабил хватку и обомлел: в мановение ока перед ним вместо змея оказался сутулый молодой человек с жидкой бороденкой, худощавым лицом и неприятным взглядом. Молодой человек усмехнулся. Тогда Ламех наконец его признал. Это был он сам. Лже-ламех разжал пальцы и помахал ими перед носом Ламеха настоящего. Тут ожидал новый сюрприз: зрение утратило привычную резкость, а цвета, сместившись по спектру в сторону красного, стали какими-то странными. Самозванец в этом новом свете стал смахивать на святого, намалеванного нерадивым художником. Ламех решил протереть глаза, чтоб наваждение сгинуло, и поднес было руку к лицу. Но это у него не вышло; вернее, вышло не совсем. В поле зрения вместо ладони попал кончик крыла с когтем, нацеленным прямо в левый глаз. Ламех машинально отпрянул, и это у него вышло более чем. Тело, будто лишенное костей, изящно изогнулось, так что перед носом сына Абрахама должны были оказаться собственные пятки. И, в довершение ужаса, вместо хорошо знакомых пяток перед носом студента очутился змеиный хвост. – Ну и что ты теперь вертишшся? – услышал он собственный голос, слегка пришептывающий, вероятно, по привычке. – Я же как-то долшен был идти сдавать за тебя экзамен. Что мне оставалось?…Так что ты посиди тут, а я пойду, наплету чего-нибудь. Лже-ламех продолжал говорить, но Ламех перестал его слышать. Перед глазами плыли красные пятна. « – Вот интересно, падают змеи в обморок, или нет?» – но, наверное, не падают, поскольку Ламех не упал. Хотя он понял-таки, наконец, что «вычудил» змей. Раз змей стал Ламехом, то он, Ламех … соответственно. Между тем, слух постепенно возвращался, и до сознания змея поневоле долетело следующее: – …и, в-последних, если уж попрут, то не тебя лично. Тебе не нужно будет красснеть и переживать позор. – Ч-ш-што?! – взревел студент. Такая перспектива вернула ему если не рассудок, то, по крайней мере, дар речи. – Ты, ш-што, схалтурить хоч-шешь? Или ты – не дух З-снания?! – Знания-то знания, да только какая ж история – наука? Так, смех человечий. Я-то с-знаю истину, а вот вы… известно ли тебе, что половина вашей исстории оккультизма – сплошная ошибка природы? Голое заблуждение? Обязан ли я быть в курсе ваших заблуждений, которые вы выдаете за науку?! К тому же… есть одно обстоятельство, – потупился дух. – Какое ш-ше, ЯхвеЯхве - древнееврейский единый бог, настоящее имя которого запретно. тебя рассбери? – Да вот… странно, что сам не догадался. Ты помнишь, какой нынчше год? А когда пал Вавилон, помнишь? – В с-самом конц-се Вавилонс-ского пленаВавилонский плен - период в истории древних евреев. Завершился после завоевания Вавилонии в 539 г. до н.э. персидским царем Киром II. Естественно, что конец Вавилонского плена - это и есть конец Вавилонского царства.… – только и нашелся лже-змей. – Н-ну, мошно и так сказать, конечно,… но не в этом же дело. Главное здесь, что все, произошедшее после, равно как и то, что неизвестно вавилонянам, увы, неизвестно и мне. – Это как шше?.. Это что шше выходит?.. Да ты шше ссавалишшь меня, парас-сит! Я-то хоть на лекс-ц-сиях с-сидел!! Да я шше, выходит, лучшше тебя с-снаю ис-сторию!.. А ну, давай нассад. – Увы, невозможно. Только по истечении трех часов. Устойчивость временного переселения душ, согласно ХнумуХнум - древнеегипетский бог, наделяющий людей душой.… – К чшерту Хнума! К чшерту Набу!! Да чштоб я еще разс с вами ссвязалсся! Ч-што же теперь будет!?.. – Что-что! Чудо. Если меня спросят о Вавилонской контагиозной магии, а также ее выдающихся разработчиках. Тогда, считай, повезло. Мало ли что бывает. Так что не дрейфь. И пока Ламех размышлял, стоит ли треснуть собственное лицо по роже, превращенный дух уже удалялся, посвистывая, оставив несчастного лже-змея на приятном теперь пекле шипеть и сыпать проклятиями.
Оглавление 1. * I * - 1. Кое-что об алхимиках, шпаргалках и истории оккультизма 2. * I * - 2. До чего доводит философия |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
|||||||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|