Фазиль Искандер. Мимоза на севере

 

отбор цитат – Максим Малиновский

 

 

 

 

*   *   *

 

Когда изредка заходишь в один и тот же ресторан и встречаешь там одного и того же человека, кажется, что он, в отличие от тебя, всегда здесь пропадает.

 

 

*   *   *

 

Мои друзья почти забыли этику домашнего застолья. Когда они бывают у меня в гостях и затевается какой-нибудь спор, они начинают подхамливать и переходить на личности. Я не могу соответствовать, потому что с молоком матери всосал: хозяин должен быть снисходителен к гостю и прощать ему неловкости. Бывая у них в гостях, я опять слышу хамские выпады и переход на личности. Но опять же, следуя этике застолья, не могу в ответ хамить и нарушать законы гостеприимства уже как гость. Таким образом, и в гостях, и дома я оказываюсь в дерьме. Лучше ресторан – это нейтральная почва, и тут можно дать по рукам человеку, если он переходит границу.

 

 

*   *   *

 

За верандой, всего в десяти шагах от нас, начинался Настоящий подмосковный лес: сосны, березы, ели. Рядом с телесно-загорелыми Соснами девственно белели стволы берез. Чем-то это напоминало черноморские пляжи, где рядом с забронзовевшими телами отдыхающих женщин бледнеют тела новоприбывших туристок. Глядя на загорелые стволы сосен и белые, не принимающие загара стволы берез, хотелось (после первых рюмок) выдвинуть гипотезу, по которой березы вышли к солнцу на несколько миллионов лет позже сосен. Мрачноватые ели как бы пытались доказать, что они детища еще более древнего и более угрюмого, чем солнце, светила и не собираются ему изменять…

 

 

*   *   *

 

– На Западе грабитель к ограбленному никогда добровольно не придет!

– Собственность священна – этого наш человек никогда не поймет, потому что государство всегда его грабило.

– Воровство в России уравнивает недостатки плохого правления.

– Воровство – тайна многотерпения русского народа.

– Когда воровать становится нечего, то есть когда воровство становится нерентабельным, русский народ быстро забывает о своем многотерпении и устраивает революцию. И тут уже выгребают подчистую.

 

 

*   *   *

 

– А вы заметили, что северные, тундровые народы имеют какое-то сходство с очень южными, например африканцами или там всякими островитянами. Где слишком холодно и слишком жарко – там замедляется духовная жизнь.

– Точнее сказать, там, где слишком много энергии уходит на борьбу за существование, и там, где слишком мало энергии идет на борьбу за существование, замедляется духовная жизнь. Нужна середина.

 

 

*   *   *

 

– Кстати, знаменитый афоризм: «бытие определяет сознание». Кажется, Энгельс его придумал. Сколько нам его вдалбливали. Но разве это так?

– Это с какой стороны посмотреть. Чем примитивнее человек, тем бесспорнее бытие определяет его сознание. Чем глубже, чем разумнее человек, тем чаще его сознание определяет его бытие.

– Всякое бытие беременно новым сознанием!

– Совершенно верно, но далеко не всякий это понимает! Для человека развитого всегда сознание определяет бытие. Если бы бытие физика Эйнштейна определяло его сознание, не было бы теории относительности.

– А может, лучше бы ее не было?

– Подожди, это другой вопрос. Совершенно ясно, что мы за разумного человека, у которого сознание определяет бытие. Но что движет народами? Вот что главное. Народами движет соблазн бытия, определяющего сознание. И потому Маркс всегда впереди. Марксизм – всегда религия примитивного сознания. А все народы были, есть и будут примитивны. Этика не передается генетически. Человек каждый раз рождается дикарем. И если первый штурм Маркса в России скорее всего не удался, это ничего не значит. Рано или поздно последуют новые штурмы в новых местах.

 

 

*   *   *

 

А по-моему, вся мировая история – это борьба ума с мудростью, цивилизации с культурой. Цивилизация – оголенный ум. Культура, мудрость – нравственно осмотрительный ум. Пока что на протяжении всей истории культура уступает под напором цивилизации. Цивилизация выигрывает все бои, но она сама себя неизменно истощает. Культура все время отступает, но сохраняет и накопляет свои силы. Цивилизация – это Наполеон, безостановочно наступающий на Россию и в конце концов проигрывающий решительное сражение. Ум не может понять чужую территорию, а для мудрости нет чужой территории, потому что для нее принципиально нет чужих.

 

 

*   *   *

 

– "Что мужчине нужна подруга, женщине не понять. А тех, кто знает об этом, не принято в жены брать".

 

 

*   *   *

 

Есть два типа женственности. Женственность публичного дома и женственность семейного дома. Женственность публичного дома рассчитана на одноразовый удар. Тут надо оглушить мужчину оголенностью и развязностью. Истинная женственность состоит в бесконечном многообразии запахивающихся движений. Как духовных, так и физических. И сколько бы мужчина ни делал вид, что ему нравится распахнутая женщина...

– Это он, подлец, так делает потому, что жениться не хочет.

– Совершенно верно... На самом деле ему всегда нравилась и будет нравиться вечная женственность прикрывающегося движения. Стыд – самая соблазнительная одежда женщины. Современная цивилизация словно хочет из всех женщин сделать проституток. Кино, книги, телевидение, моды всячески поощряют оголенность. Разумеется, в этом нет какого-то дьявольского умысла. Есть желание быстрее продать свое изделие. Но вред это приносит изрядный. Женщина думает, что так мужчине легче понравиться, а мужчина уже не может порядочную женщину отличить от шлюхи.

 

 

*   *   *

 

Первая любовь всегда оказывается несчастливой, даже когда Она счастливая. Когда первая любовь счастливая, человек не понимает этого, потому что она первая. Ему ее не с чем сравнивать….И так как его первая любовь и была его первой женщиной, и так как романс ней у него был безоблачный, в конце концов перед ним встал вопрос: и это все, что можно ожидать от женщины? Не может быть! Именно эта мысль охладила его отношение к своей девушке. Он решил, что ему жениться рано. Он решил, что у него была обыкновенная любовь, а ему надо испытать необыкновенную.

 

 

*   *   *

 

У него было несколько романов с женщинами, приезжавшими отдыхать на Черноморье. И он с удивлением осознал, что ни одна из них ничего нового ему не открыла. Более того, он с не меньшим удивлением убеждался, что на самом деле не был в них влюблен, что это ему только казалось до первой близости. И с еще большим удивлением он догадался, что и эти женщины не были в него влюблены, но в отличие от него у них не было даже этой иллюзии. Это его потрясло. Ему казалось, что женщина по самой своей природе романтичнее мужчины. Он все больше и больше тосковал по своей первой любви…