Ковчег

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск            18+

 

 

 

Сцена 6

 

Зу выходит на автобусную остановку. Здесь в ожидании томятся несколько человек. Дребезжа и поскрипывая, подходит небольшой грязно-жёлтый ПАЗ-672, с одной пассажирской дверью, без номера маршрута. Пропустив вперёд женщину, Зу входит следом. В салоне громко играет музыка. Пассажиров немного, несколько кресел пустуют, на заднем сиденье два посадочных места занимает невероятных размеров толстуха, которая одаривает Зу полным ненависти взглядом. Зу устраивается справа у окна. Дверь закрывается, автобус трогается.

Зу (за кадром): В прошлом всё было иначе. Проще. Я был золотым ребёнком. Каждый мой каприз выполнялся в ту же секунду. Я ни за что не нёс ответственность. Ни за свои поступки, ни за ошибки. У меня была протоптана дорожка к должности с высоким доходом. И там я даже не совсем понимал, чем, собственно, занимаюсь. Меня с детства запрограммировали на «правильную» жизнь, как, наверное, каждого. Нужно иметь амбиции, стремиться к достатку, и не важно, что ты не справляешься со своей работой. Никто не запрещает верить в высшие силы, на которые можно списать все собственные промахи. А если переложить свою вину на другого – то ты уже не наказания, но поощрения достоин. И я искренне верил в то, что получал заслуженное вознаграждение. Хотя теперь понимаю: по сути тогда я занимался воровством и мошенничеством. Но не ощущал удовлетворения. Наоборот, чем больше я получал, тем более становилось неудовлетворение. Я из денег делал деньги. Воздух из воздуха. Золото из золота. А однажды сломался. Не знаю, что произошло, но я уже не мог функционировать, как раньше. Появилась апатия, никогда мне не свойственная. Не помогали ни психологи, ни алкоголь, ни наркотики. И однажды я убежал. От той прошлой жизни. Спрятался. Но сейчас понимаю – некуда бежать. Никто меня нигде не ждёт. В мире нет места, где мне можно было бы остановиться. Куда бы ни поехал, весь здешний беспорядок останется со мной. Ведь я – только маленькая его частичка. Мой разум изувечен настолько, что такая жизнь видится мне нормальной… Это как болезнь. И, судя по тому, сколько людей в стране подвержены этой болезни, боюсь, она чертовски заразна…

 

Автобус останавливается перед светофором.

Зу смотрит в окно.

На другой стороне улицы двое крепких парней в форме жандармерии песочного цвета ведут под руки сухощавого, прилично одетого старика. Очки у того сползли и держатся лишь на кончике носа. Один из парней в свободной руке несёт какую-то книгу. Губы старика двигаются, он что-то говорит, но на его слова не обращают внимания. Старика подводят к машине, на борту которой крупными буквами написано: «Жандармерия». Один из парней открывает заднюю дверцу. Старик начинает извиваться, пытаясь вырваться. Тот, что с книгой, бьёт его в живот, и задержанный, теряя дыхание, оседает на асфальт. Парень в форме опускается на корточки рядом, поочерёдно вырывает из книги страницы и запихивает их старику в рот. Одну, другую, третью… Когда во рту задержанного образуется кляп из мятой бумаги, который тот уже не может выплюнуть, жандармы поднимают его и запихивают на заднее сиденье. Старик, уже отдышавшись, всё ещё пытается сопротивляться, высовывает наружу голову, выпучив глаза. Очки падают на асфальт, парень с книгой неосторожно наступает на них, несколько раз аккуратно ударяет задержанного книгой по лбу и, затолкнув наконец того в машину, захлопывает дверь.

На светофоре загорается зеленый свет. Автобус трогается, проезжает вперёд, лавируя между неторопливо движущимися автомобилями.

 

Внезапно слева из переулка вылетает основательно заляпанный жидкой грязью трёхдверный универсал.

Скрипят резко включённые тормоза, водитель автобуса матерится так громко, что перекрикивает музыку.

Универсал устремляется в улочку на другой стороне.

Через секунду из того же переулка выскакивает тираннозавр, приземляется на легковушку, припаркованную у тротуара, отчего крыша автомобиля со скрежетом прогибается внутрь, а стёкла вылетают, взорвавшись миллионом осколков. Ящер несётся вслед за универсалом.

Из окна одного из зданий с противоположной стороны улицы отрывисто ухает крупнокалиберный пулемёт.

Тираннозавр разворачивается, сметая хвостом прохожих, ревёт, пули разрывают его морду и грудь. Ящер покачивается, неловко перебирает лапами, пытаясь сохранить равновесие, оступается, падает на тротуар и через некоторое время затихает.

Автобус продолжает движение.

 

У Зу звонит телефон. Он извлекает трубку из нагрудного кармана рубашки и смотрит на экран, на котором отображается имя: «Натали» и время – 18:30. Зу подносит трубку к правому уху, пальцами зажимает левое.

Зу (смутившись): Нат? Извини, мне неудобно сейчас разговаривать, я перезвоню…

Натали: Эжен пропал!

Зу: Что?

Натали: Он не вернулся домой! Ты давно его видел?

Зу (задумывается): Н-нет… Когда у вас был. Неделю назад…

Натали: Две… Ладно, прости, что побеспокоила. Я перезвоню через час. (Прерывает звонок).

Зу убирает телефон в карман. Вздохнув, он отворачивается к окну. Маршрутка движется не слишком быстро. Сплошная череда магазинов, баров, студий, парикмахерских прерывается на неглубокий тёмный тупичок. Левая и центральная стены тупика кирпичные, без окон. На правой же, каменной, балконы с пожарной лестницей. За прутья нижнего привязана верёвка, на ней в петле за шею повешен человек в сером пиджаке и брюках, грязной светлой рубашке, без обуви, в чёрных носках. Его голова накрыта мешком из грубой ткани. По мертвецу медленно ползают четыре полуметровых слизня. Один пытается влезть в рукав, второй – под рубашку, между пуговицами на груди, хвост третьего торчит из штанины, четвертый обвил голову.

Зу (за кадром): Этого не покажут в новостях. Легче истерить по поводу неправильно припаркованного автомобиля, чем показывать то, что происходит в действительности.

Затемнение.

 

 

Сцена 7

 

Мебельный салон – место работы Зу. Снаружи это одноэтажная оштукатуренная бетонная коробка с огромной витриной, примыкающая к жилому девятиэтажному зданию. Внутри же – большой прямоугольный зал с высоким потолком, метров шестьдесят в длину и пятнадцать в ширину, с двумя выходами на внешней стороне. Один из которых – главный, с двустворчатой застеклённой дверью, второй – запасной, здесь дверь одинарная. Вся наружная стена – большое окно, сквозь неё хорошо видно внутреннее помещение. По всему залу вдоль стен расставлены шкафы, кровати, столы, мягкие уголки, офисные кресла, комоды и прочие предметы мебели, но так, что посредине остаётся узкий проход. Стол продавцов находится у внутренней стены ближе к середине зала. Стол Зу – у стены напротив главного входа. Дверь в помещение для персонала находится приблизительно посредине между этими столами, перед ней стоит платяной шкаф. Так что для того, чтобы войти в эту дверь, нужно пройти через шкаф. Сама дверь полтора метра в высоту. За ней небольшой коридорчик, чтобы пройти по нему, человеку нужно пригнуться, так как потолок здесь очень низкий. В коридоре три двери, две справа, одна слева. Справа – это туалет и кухня, слева – кабинет директора. В комнатах потолки нормальной высоты.

Зу входит в помещение через главный вход. Поменяв табличку на двери на «закрыто», проходит в зал. Оставляет рюкзак у своего стола, здоровается с двумя девушками-продавцами, проходит к запасному входу, проверяет, заперта ли дверь. Девушки начинают собираться, одеваются, поправляют макияж, щебечут о чём-то вполголоса. Зу устраивается на кресле за своим столом, достав из рюкзака ридер, увлекается чтением. Через некоторое время девушки прощаются и выходят. Зу кивает им на прощанье, вежливо улыбается и, достав ключи из ящика, запирает дверь. Затем, возвратившись к своему месту, открывает крышку щита управления на стене и поочерёдно нажимает несколько кнопок. Снаружи на витрины и двери опускаются тяжёлые металлические ставни. В помещении становится темно и тихо, с улицы почти не проникает ни одного звука. Зу щёлкает несколькими переключателями на том же пульте, и на потолке, жужжа, вспыхивают лампы дневного света. Убрав ридер в рюкзак, Зу направляется в кухню. Здесь он убирает пакет с бутербродами в холодильник, оставляет рюкзак на стуле, переобувается в тапочки. Возвратившись в коридор, парень отпирает кабинет директора. Устраивается в кресле, выкладывает сотовый на стол, включает компьютер, запускает фильм «Masked and Anonymous». Время на мониторе – 19:54.

Зу (за кадром): Здесь возникает иллюзия безопасности. Я ограждён от всего внешнего мира бетонными стенами и металлическими перегородками. Это моя работа – закупориваться в склепе, наполненном бездушными предметами. Я сторож. В этом городе должен оставаться человек, который будет в определённое время запирать и отпирать двери изнутри. Что бы ни происходило снаружи. Там постоянно что-то случается: погромы, изнасилования, убийства, нашествия злобных тварей… Могут в одночасье умереть все, но ночью сюда не проберётся никто – я ответственный человек. Внутри будет всё так же тихо и «безопасно». Иначе рухнет и оставшееся подобие равновесия. Иногда я думаю о том, сколько можно будет здесь продержаться, если снаружи случится война или взорвётся атомная бомба, и понимаю, что не так долго, как хотелось бы. Банально умру от голода. А через несколько лет кто-то вскроет этот бункер и найдёт моё иссохшее тело на одной из чёртовых кроватей…

Утром придёт уборщик. Когда он позвонит, уже начнёт светать. Я подниму ставни, открою ему дверь и выйду на улицу покурить. Но до тех пор я должен находиться здесь, смотреть старые фильмы, слушать запрещённые мелодии, читать запретные тексты, переписываться с теми, кто ещё сохраняет редкие капли рассудка, что остались в нас от людей…

 

Жужжит телефон на столе. Зу поднимает трубку.

Натали по телефону (взволнованно): Мне обязательно нужно поговорить с тобой!

Зу (спокойно): Я слушаю тебя…

Натали: Не по телефону… Давай встретимся…

Зу: Нат, я не могу сейчас, я на работе…

Натали (разочарованно): Хорошо… Давай завтра в «Солнечном дне».

Зу: Ага, ладно. Во сколько?

Натали (нетерпеливо): Ты когда освободишься?

Зу (прикидывая в уме): Ну-у, скажем, часов в одиннадцать, тебе удобно?

Натали: Вполне. Пока…

Зу (поспешно): Подожди. Что там с Эженом?

Натали (всхлипывает): Я не знаю! Вчера он ушёл на работу и не вернулся!

Зу (морщится): Нат, ладно, не плачь, завтра встретимся, и ты мне всё расскажешь. Всё будет хорошо.

Натали (грустно): Да… Пока…

Зу (осторожно): Пока?

Натали (вздыхает): Пока.

Зу кладёт трубку на стол, вздохнув, снимает очки и, устало помассировав переносицу, надевает их, возобновляет проигрывание фильма. На экране сцена встречи Джека и Просперо на автобусной станции.

Джек: Hey, Prospero... What's happening, man?

Субтитры: Привет, Просперо… Как дела?

Просперо: You missed it. Two eagles just killed a pregnant rabbit.

Субтитры: Ты пропустил… Два орла только что разорвали беременную крольчиху.

Джек: Hmm… Rabbit must have done something…

Субтитры: Хм… Крольчиха, должно быть, сделала что-то…

Просперо: Leaving town?

Субтитры: Уезжаешь из города?

Джек: Yeah…

Субтиры: Да…

Просперо: Oh. By choice, this time?

Субтитры: По своей воле в этот раз?

Джек: Not really…

Субтитры: Не совсем…

Просперо: Nothing ever really is... Where you heading?

Субтитры: Так оно всегда и бывает… Куда собрался?

Джек: That way.

Субтитры: Туда.

Просперо: That's a good direction. I've done that a lot. One of my favorites… You know what else is good? That way. (Жестом указывает в противоположную сторону).

Субтитры: Отличное направление. Сам там не раз бывал. Одно из моих любимых… Знаешь, куда ещё неплохо? Туда.

Джек: Maybe next time.

Субтитры: Может быть, в другой раз.

Просперо: Think there's going to be a next time?

Субтитры: Думаешь, будет другой раз?

Джек: For you, maybe.

Субтитры: Для тебя, может быть.

Просперо: So, you ever coming back?

Субтитры: Ну, так ты ещё вернёшься?

Джек: I did come back…

Субтитры: Я уже вернулся…

 

Зу смотрит на монитор так, будто совершенно не видит, что происходит на экране.

Зу (за кадром): Мы с детства были с ним вместе. Не разлей вода. Школа, затем университет… Когда я ушёл от отца, переехал, зажил своей жизнью, то на некоторое время перестал общаться с Эженом и сестрой. А когда всё начало меняться, мы встретились уже в этом городе и снова сдружились. Образовалась милая компания, клуб, куда входили он, я, Натали, да ещё несколько парней и девушек. Горстка человечков, сомневающихся в правильности происходящего. Но вокруг от наших сомнений ничего не менялось. Мы и не протестовали. Всего лишь пытались жить, по возможности оградив себя от опасности. Конечно, это была трусость – те, кому не страшно в этом государстве, уже давно перестали походить на людей. Мы понимали, что наш интерес к запрещённым произведениям опасен сам по себе. Любой из нас из-за этого мог однажды не прийти на встречу, исчезнуть навсегда. Но мы не задумывались об этом всерьёз. К тому же, глотать ту прожёванную цензурой кашу, которой кормили через каналы государственных СМИ, нам казалось невозможным. Мы слишком много читали этих чёртовых книг… Прятались в своих квартирках, разговаривали и слушали друг друга, пытались делать вид, что ничего не происходит. Мы отчаянно цеплялись за детскую веру в то, что если зажмурить глаза и заткнуть уши, то чудовища из-под кровати не смогут найти нас. А теперь это случилось… Эжен исчез… Так пусто внутри… И что же дальше?