Секретарша

 

Купить в журнале за февраль 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 4 часа 20 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

Проходя мимо пивной, я хотел ещё раз позвонить по автомату. Однако трубка у него уже оказалась обрезана.

В вестибюле метро из десятка висевших на стене таксофонов действовал только один. Перед ним выстроилась очередь.

Когда я вышел из метрополитена, было темно. Вдруг один за другим начали зажигаться фонари, освещая блестящие от сыпавшегося дождика ларьки, парапеты, тротуары, спины прохожих, провода, балконы и прочее.

Троллейбус я ждал не более минуты. Вывернув из-за угла, он, похожий на аквариум, подкатил к остановке, рывком открыл дверцы, выплеснув на меня жёлтый свет. Подножка ударила током, и голос кондукторши, в изодранных митенках и роскошной собольей шапке сидящей у входа, произнёс:

– Оплатите проезд немедленно! Иначе будете высажены на следующей остановке!!!

Оплатив проезд, я поинтересовался, на какой остановке мне следует выйти, чтоб попасть в дом №143.

– Через две на третьей! – не задумываясь ни на секунду, рявкнула кондукторша. И, поразмыслив чуток, добавила, уже гораздо тише: – Вернее, через четыре на пятой…

Я сошёл, однако на следующей. И угадал.

 

– Дом №143? – переспросил прогуливавший в полутёмном сквере болонку мальчик, к которому я обратился. – Да вон он! Пройдёте через сквер и упрётесь прямо в него.

Искомый дом оказался семиэтажным панельным монстром, выстроенным покоем. Во дворе его, тёмном и гулком, слышался детский визг, скрип качелей и басовитый лай. Освещённые крылечки подъездов уходили влево и вправо от меня, теряясь в перспективе двора.

Возле ближайшего из подъездов стояла, слегка шевеля пальцами, старушка в спортивном костюме и пуховом платке.

– Не скажете, где квартира №38?

Перестав шевелить пальцами, старушка откликнулась:

– А Михаила Александровича дома нет!

– А где он?

– На дежурстве! Он диспетчером на «Мосфильме» сутки через двое работает!

– Простите, у вас нет, случайно, номера его рабочего телефона?

– А вам на что?

– Понимаете, я частный детектив, вот моё удостоверение, и Михаил Александрович нужен мне по делу.

– Да ты, мил человек, мне свою бумажку не суй, всё равно ничего не вижу! Раньше-то зрение было в порядке, даже очками не пользовалась. А как помер мой дед, он железнодорожником работал, железнодорожники быстро изнашиваются, так я и ослепла! Левым глазом ещё вижу немного, а перед правым – вечно какая-то белая пелена и тёмный на ней горошек! М-да-а… Он на даче у нас в Снегирях хлев построил! Хотел, слышь, перед смертью свиней подержать. Однако свалился с крыши этого самого хлева и приказал долго жить! Отдал богу душу, говорю! Помер!!! Ты, батюшка, случаем не глухой?! Помер, кричу тебе, мой Кондрат Филимонович!!!

 

Пройдя пешком пару кварталов, я перешёл на другую сторону улицы и приблизился к литой чугунной ограде, окружающей территорию фабрики грёз. Огляделся. На меня ехал одинокий автомобиль. Когда он промелькнул мимо, резанув по глазам светом фар, я подбежал к забору и, цепляясь за чугунные узоры, полез вверх.

В окольцованном белеющими в темноте бетонными стенками пруду отражалась луна.

Я свернул от пруда налево, в сад, посаженный Довженко. По кочковатой земле, между каких-то по-первобытному исполинских и корявых яблонь вышел к заасфальтированной площадке, посреди которой блестела под дождём круглая вскопанная клумба.

Пройдя мимо неё, я подошёл к бетонному трёхступенчатому крылечку, на которое выходило четыре двери, покрытых светлым лаком и снабжённых полуметровыми диагонально расположенными ручками. Я потянул на себя одну из них. Дверь оказалась незапертой. Я вошёл в вестибюль. Тихо. Светится лампочка, закрытая матовым белым плафоном. Стрелки круглых часов на стене показывают без пятнадцати восемь. Направо лифт.

Однако выясняется, что он уже отключён. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж. Оказываюсь в длинном сумрачном коридоре. Слева и справа от него одинаковые, выкрашенные в оранжевый цвет двери. Остановившись, прислушиваюсь. Откуда-то доносится музыка.

Ориентируясь на неё, иду, иду и упираюсь в оклеенную кожаным коричневым стёганым одеялом дверь, украшенную щегольской золотистою ручкой. Дверь слегка приоткрыта. Припадаю глазом к щели. Вижу цветной телеэкран, в котором заключена голоногая фигурка, режущая лёд привязанными к ступням бритвами…

 

Толкаю дверь, и становится виден сидящий в кресле перед заставленным телефонными аппаратами столом человек. В левой руке блюдце, в правой чашка с дымящимся кофе. От запаха его у меня тотчас немеет от боли затылок.

– Добрый вечер. Извините, что без приглашения.

Представляюсь. Показываю удостоверение. Объясняю в общих чертах цель визита.

Поставив блюдце на стол, Михаил Ярин с чашкой в руке встаёт. Поджарый, седой, лицо испещрено волевыми складками, но выражение глаз добродушно.

Рукопожатие бывшего танцовщика крепкое и сухое, нравится мне. Замечаю прислонённую к креслу трость с изогнутой рукояткой. Перехватив мой взгляд, Михаил усмехается.

Более внимательно смотрю на него – где-то я уже видел эту ироническую усмешку. Вдруг меня осеняет: Володя Ярин…

– Да, это мой сын! Мой и Майбель.

– Как?.. Сколько же лет ей было, когда она родила?

– Шестнадцать.

– Кстати, я о ней хотел бы с вами поговорить.

– Не знаю, чем могу быть вам, Пётр Петрович, полезен. Мы расстались с Майбель тридцать лет назад. У меня начались проблемы с менисками. Нужно было заканчивать со спортом и… Майбель спустила меня в сортир!

– Вам знакома фамилия Скакунов?

Ярин вздрогнул.

– В курсе, что с ним произошло?

– Прочёл в газете. Кто бы мог подумать, что он так кончит. Впрочем, мне его жалеть трудно.

– Не можете простить ему, что он у вас Марину увёл?

Михаил расхохотался. И странен был этот смех, поскольку речь у нас шла о человеке, принявшем жуткую смерть.

– Да что вы, – воскликнул бывший чемпион. – Эту женщину никто и никуда не мог увести! Лишь мне (кажется, единственный раз в её жизни это было) удалось буквально выкрасть Марину Яковлевну из детского дома, где она находилась после гибели родителей в автокатастрофе. Да и то потому только это мне удалось, что тамошний педколлектив создал невыносимые условия для проживания пятнадцатилетней беременной…

– У вас была любовь?

– Страсть! Знаете, только в последние год-два (слава богу, возраст пришёл на помощь) я перестал мысленно бродить по её телу. Это было сумасшествие! Я становлюсь не в себе, когда заговариваю об этой крошке. Да и как иначе… Меня обожгла встреча с сильным, невероятно талантливым, коварным, жестоким полуребёнком… В постели она была – о, какое животное!

– Я видел её один раз. В минувший понедельник.

– И что?

– Ничего. Этой ночью мне нанесли визит сотрудники уголовного розыска. Сперва хотели надеть на меня наручники. Потом застрелили диван, на котором я спал. И всё из-за того, что Марина Яковлевна пожаловалась им на то, что я хотел её изнасиловать.

– А вы не хотели?

Я искоса взглянул на собеседника и вздохнул. И мы не слишком весело рассмеялись.

 

Из дальнейшей беседы мне стало понятно, что роман Майбель со Скакуновым имеет давнюю историю. И начался он лет сорок назад, с того самого момента, как Артур Сергеевич в новёхоньком джинсовом костюме, на собственной бежевой «Волге» приехал в детский дом с творческим отчётом о пребывании на Венецианском кинофестивале…

В качестве ответного шага дирекция детского дома на ужине, состоявшемся в неофициальной обстановке, представила молодой отечественной кинозвезде собственного кандидата в мастера спорта по бальным танцам, четырнадцатилетнюю чемпионку СССР.

Будучи в ударе, гость рассказывал, как на банкете по случаю закрытия кинофестиваля Федерико Феллини, приняв его, Артура Скакунова, за гостиничного лакея, приказал ему притащить пивка.

Слушатели были очарованы.

Вечер воспоминаний продолжился в автомобиле актёра. Там, нацеловавшись с очаровавшей его школьницей, красавчик попытался опрокинуть её на спину. Но… изнемог в борьбе с юной силачкой (которая своими прелестными пальчиками свободно гнула металлические рубли) и вынужден был отступить.

Встретились они вновь через три года в Лейпциге, куда Марина с мужем (годовалый Вовка был оставлен на попечении матери Михаила) приехала на международный турнир. Скакунов находился в Лейпциге в составе очередной киноделегации, укрепляющей контакты дружбы с немецкими товарищами.

Ярин и Майбель стали победителями турнира. После этого Марина перешла (спортсмены и киношники жили в одной гостинице) в номер Скакунова…

 

Михаил улетел домой. А его жена провела с любовником три сумасшедших и счастливых месяца в Европе. Несмотря на грозные окрики из СССР, влюблённая парочка, почём зря тратя заработанную валюту, совершала судорожные турне из Румынии в Ватикан, из Сирии в Нидерланды и вернулась в Москву, одурманенная впечатлениями, пресыщенная и опустошённая.

О да, это была громкая связь! За перипетиями её следила вся столица. Поскольку писать о любовных похождениях известных людей было тогда не принято, все сведения о возмутительном романе передавались из уст в уста и, как водится в таких случаях, обрастали необыкновенными подробностями. Так, утверждалось, например, что Скакунов – лучший друг Пола Маккартни, и ливерпульская четвёрка, тайно приезжая в СССР, дала несколько концертов в имении актёра в Горках. Что касается Марины, то, по одной версии, она являлась внебрачной дочерью тогдашнего генсека, а по другой – была родною (младшей) сестрой Мэрилин Монро и бежала из Штатов, испугавшись того, что Мэрилин отравило ЦРУ.

После трёхмесячного загула по заграницам Марина, как ни в чём не бывало, явилась перед мужем и… стала в третью позицию. Совместные тренировки были продолжены. И продолжались ещё несколько лет, в течение которых были блестящие спортивные победы, поездки в Азию, Африку, Латинскую Америку, Канаду, Европу…

Трио Ярин-Майбель-Скакунов казалось неразлучным! Злые языки утверждали, что они спят в одной постели. И так, кажется, оно и было.

Случались, разумеется, романы «на стороне». Так, например, Михаил увлёкся (и даже собирался жениться) одной пианисткой – дипломанткой конкурса Чайковского.

– Увы, как выяснилось, я был отравлен – своей женой! После всего, что я из-за неё пережил, любовь любой другой женщины казалась пресной! Меня, куда бы я ни убегал, со страшной силой вновь тянуло к той, с которой я был так несчастлив…

– С точки зрения человеческой природы, – выдал я (внутренне дрожа крупной дрожью), – это вполне объяснимо. Классик сказал: «В воспоминаниях жизни сердца нет ничего дороже тех возлюбленных, которые заставили нас страдать…»

Как-то странно взглянув на меня, Михаил стиснул зубы и, покачиваясь, словно в трансе, продолжал свою повесть.

 

…Собственно, это была история перманентных расставаний и встреч страстных, упрямых и, по всей видимости, крайне эгоистичных людей.

– Наконец я понял, что дошёл до точки. Сначала я решил убить её! Потом мне стало казаться, что виновник всех моих бед – он! Затем я решил убить себя. Но, поразмыслив, остановился на следующем варианте: прикончить их обоих, а после перерезать себе вены на руках и повеситься! Такой вариант самоубийства избрал Есенин, и он мне казался наиболее удачным. Из чего я исходил, решив придерживаться именно такой последовательности: сначала – их, а потом – себя?.. Очень просто! Мне казалось несправедливым оставить Майбель и Скакунова в живых, в то время как меня будут жрать черви. Я вступил в Союз охотников и купил ружьё…

На этом месте яринского повествования мне не то чтоб стало скучно, а так. В общем, я понял алхимию данной страсти. Такое уже было под небесами. Не раз. Меня ещё интересовали кое-какие подробности, но не более.

Итак, доставив удовольствие горкинским обывателям – тем, что ранним утром пробежался с двустволкой за улепётывающими по просёлку Мариной (в коротенькой белой ночнушке) и Артуром (в импортной шёлковой пижаме), чемпион остыл и, не помышляя более об убийствах, запил горькую…

Тут я счёл нужным задать наводящий вопрос:

– Вот Марина – она что, богата? Откуда у неё «Приют охотников» и всё такое?..

Покосившись на набитый банкнотами целлофановый пакет, торчавший у меня из-за пазухи, Ярин откликнулся:

– Это вот откуда…

 

Но дверь тихо скрипнула и вошёл человек в чёрном плаще. В руке он держал револьвер и выглядел так, словно с этим револьвером родился. Лицо у незнакомца было как у абсолютно нормального человека. Я на таких насмотрелся. Где-нибудь в гараже у такого красавца стоит «восьмерка», в которой хранятся его камуфляж с орденами, краповый берет и любимые автоматы с боеприпасами. Дома у красавца нет. Он снимает квартиры, где, на всю катушку включив магнитофон, сбривает себе брови, курит «дурь» и, читая в туалете газету, держит в руке «Ф-1», а по ночам кричит голоском насилуемого пенсионера: «Обходи слева!..», или: «Духи» на крыше!…», либо: «Мочи их!!!».

Двигаясь абсолютно бесшумно, незнакомец, едва не прикончивший меня в парке Лосиный остров, приблизился к нам с Яриным на расстояние около двух метров и остановился. Пахло от него дорогой туалетной водой, изготовленной на основе цитрусовых. Щёки выбриты идеально. Волосы недавно подстрижены под «полубокс». В глазах – холодноватая тоска. Времени он терять не стал.

– Толстяк, ты резв – просто ни на что не похоже… Надо было валить тебя прямо в кафе! Я тебя недооценил. Признаю свою ошибку.

– Как ты меня нашёл?

Он приложил ствол револьвера к губам:

– Тс-с… Никаких вопросов! Ты, наверное, думаешь, кто-то сказал мне, где тебя искать? Нет, нет! Я действовал по наитию… Я влез на самое высокое здание в Москве! Я понюхал воздух! И вот я здесь!

– Я что, как-то по-особому пахну?

Мягкий прыжок, и давно не видевшее солнца личико закрывает от меня всё.

– Я же сказал – никаких вопросов, брюхатый! У тебя – чёрный мозг, а в глазах – три шестёрки…

– А у тебя изо рта ещё пахнет солянкой! Ты что, со вчерашнего вечера ничего не ел?

Выражение его глаз не изменилось. Не дрогнул ни один мускул на лице. Он приставил револьвер к моей груди и дважды нажал на гашетку – так их учат стрелять…

Я сделал вид, что убит. А когда человек в чёрном плаще повернулся к диспетчеру, кажется, намереваясь объясниться и с ним, вскочил, вцепившись в вооруженную руку.

Револьвер начал стрелять… Я попытался вывернуть стреляющую десницу и, после третьего выстрела, это мне удалось.

Однако, произведя кувырок через голову, человек из темноты освободился из моего захвата, отсалютовав в потолок ещё парочкой выстрелов… оказавшихся последними. В барабане кончились патроны!

Вскочив с пола, мой странный недоброжелатель сделал выпад левой рукой и тут же коварно подсёк мою ногу справа. Пошатнувшись, я отступил…

Но настороженность не покинула моего противника. Показав, что хочет ударить правой, он ударил левой рукой и тотчас вновь лягнул меня…

Я почувствовал, что третьего такого удара моё колено не выдержит.

– Ну, давай, мешок с салом! Покажи, на что ты способен! Неужели ты скис?!

С неожиданным проворством Ярин вскочил с кресла, запрыгнул на стол и, красиво распластавшись в прыжке, приземлился на спину человека в чёрном плаще.

Тот, словно это было обыденным делом, бросил бывшего чемпиона через плечо и, по всем правилам, придержав за руку, впечатал каблук итальянской своей туфли в печень бедняги…

Я рванулся вперёд и, с резким уклоном вправо, под бьющую руку, произвёл захват ног соперника под коленями. Слегка попятившись, он успел дважды огреть меня по спине локтем…

Наконец я рывком выдернул из-под этого сумасшедшего ноги. Зависнув в воздухе на полах плаща, штукарь ещё попытался смягчить падение за счёт амортизирующего движения руками. Но свалившиеся на штукаря мои сто килограммов свели эти усилия на нет…

Врезавшись затылком в пол, незнакомец широко открыл глаза. Тело его свела судорога, отчего руки достали до носков туфель. Затем глаза моего противника закатились, и, с облегчением вытянувшись на полу, он остался недвижен.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.