Сны воинов пустоты

«Подлинный интеллектуал – это отринутый адепт: он, безусловно, человек веры, но одновременно – вечный еретик. Я хотел быть совершенным чело­веком, не просто кабинетной крысой, но еще и воином, способным брать на себя ответственность, умеющим не только получать, но и наносить удары. Есть два рода мужчин: воины и все прочие... Только люди, умеющие уми­рать, имеют право на жизнь. Чтобы воспрепятствовать медленному разруше­нию, которое я наблюдаю повсюду, чтобы остановить гибельную эволюцию, я хочу противопоставить ей немедленное и полное разрушение». Так гово­рил воин пустоты Пьер Дриё Ла Рошель.

Нигилизм – это сознательная устремлённость к состоянию всеобщего ни­что. Такая устремлённость неизбежно торжествует после поиска во всём со­вершающемся смыс­ла, которого нет.

«Трудно найти что либо более неверное, нежели старая пословица, которая, подобно многим другим людским ложным мнениям, не сходит с человече­ских уст: Ex nihilo nihil fit, которую Шекспир передал в «Лире» такими сло­вами: «Из ничего и выйдет лишь ничто», – писал в 18 веке в сатирическом «Трактате о ничто» Генри Филдинг. – А между тем из ничто в действительно­сти рождается всё. Истина сия признана представителями всех философских школ, и единственное, в чём они расходятся, это: сотворило ли мир нечто из ничто или ничто из нечто». Действительно, первой позиции придерживается идеализм, второй – материализм, на самом же деле мир сотворён ничто из ни­что. Поэтому и сам он, в силу отсутствия самосущности, есть не более, чем ничто.

«Со всяким ростом человека в величину и высоту он растёт также в глуби­ну и в ужас; мы не вправе хотеть одного без другого», – говорил Ницше. Пришла пора направиться в ужасные глубины европейского нигилизма. В истории западной мысли понятие «нигилизм» применяли к самым разным фи­лософским взглядам – например, к солипсизму, близкому идеям Беркли или к философскому пессимизму. Впервые это слово в его философском зна­чении было использовано в 1733 году Ф. Л. Гетциусом в качестве негативной харак­теристики ряда направлений философии и богословия. Хотя ещё в сред­ние века получила известность «ересь нигилизма» которая была осуждена Вати­каном и заключалась в отрицании Готье де Санкт Виктором человече­ского естества Христа.

Во Франции термин «нигилизм» получил известность в конце 18 века в сле­дующих трёх значениях: 1) Нигилизм, как философская концепция, в со­ответствии с которой нет ничего, что «существовало» бы абсолютно; 2) Идео­логия, отвергающая любые формы общественного принуждения; 3) Свовкуп­ность настрое­ний пессимизма и тотального разочарования.

В Германии одним из сновоположников интерпретации нигилизма как самостоятельного фило­софского направления был Фридрих Генрих Якоби (1743-1819). Он использовал термин «нигилизм» в процессе своей критики философских систем Канта и Фихте. В письме к Фихте (1799) Якоби указал, что основная у Фихте философская категория «Я» является следствием со­вершенно необоснованной абсолютизации человека. В результате для чело­века, который незаконно присваивает себе функции Бога, всё растворяется в его собственном ничто. Только вера в подлинного Бога может, по мнению Якоби, противостоять отчаянию подобного рода нигилизма. Мощная кри­тикя, которой Якоби подверг философию Канта и Фихте, вызвала волну оже­сточённой контркритики. Так, Шеллинг обозвал Яко­би дилетантом, Гегель – вождём полузнаек в философии, Гейне – сварливым прохвостом, Куно-Фи­шер – «низшей монадой» и т.п. Что касается самого Канта, то он охарактери­зовал философию Якоби как «аффектированное мечтатель­ное гениальнича­ние». Однако, любой последовательный и честный идеализм рано или позд­но приходит к нигилизму. Постепенно и сам Якоби, если верить свидетель­ству гегельянца Ц.Ф.Гешеля, начал склоняться к точке зрения того самого фило­софского нигилизма, в приверженности которому он обвинял Фихте. В этой связи Эрнст Юнгер позднее утверждал следующее: «Упрёк в нигилизме сегодня по­пулярен и каждый приписывает его своему противнику. Весьма вероятно, что правы все». Весьма вероятно, что прав и Юнгер, особенно в свете следующего показательного высказывания Ж.-Ф. Лиотара: «Абсолют­ное знание требует законченного нигилизма».

Как бы то ни было, в начале 19 столетия дискуссии об идеалистическом ни­гилизме были продолжены в работах Фихте и Гегеля. Диалектическое разви­тие гегелевской мысли начинается в области ничто и здесь же завершается. Согласно Гегелю, задачей нигилизма является познание абсолютного ничто, представляющее собою центр Бога, которому не присуще никакое «для-себя-существование»:

«Дух достигает истины, обретая самого себя в абсолютном разрыве. Дух есть эта сила…только тогда, когда он смотрит в лицо негативному, пре­бывающему в нём».

С другой стороны, нигилизм в 19 веке часто связывали с критикой рели­гии, религиозной нравственности и общественных институтов. Так, Ф.Ф.Баа­дер находил в философском нигилизме разрушительное для религии злоупотреб­ление интеллекта, в котором он не видел ничего, кро­ме ненависти и отрица­ния «существующего» социального устройства. Ниги­лизм обвиняли в рас­пространении в массах настроений отчаяния и вседозво­ленности. Нигилисти­ческие позиции приписывали антропологическому ма­териализму Л.Фейер­баха и философскому эгоизму М.Штирнера. («Ничто – вот на чём я по­строил своё дело» – так начинает свою книгу «Единственный и его собствен­ность» Штирнер). Однако очевидно, что речь идёт уже об ином. Начиная с 40-х го­дов 19 столетия понятие «нигилизм» стало обозначать преимущественно ра­дикально – материалистический способ мышления, свя­занный с идеями рево­люционного переустройства общества («русский ниги­лизм»). Однако сохра­нилось и традиционное понимание философского ниги­лизма в качестве направления европейской мысли, для которого характерна абсолютизация ничто. Не случайно, что именно в это время в Европе вырос интерес к буд­дизму, который интерпретировался как восточный нигилизм. В контексте европейского переосмысления буддизма можно истолковать клю­чевые мо­менты пессимизма А. Шопенгауэра, так поступил российский революцион­ный демократ Герцен характеризовавший Шопенгауэра как «иде­ального буддиста, нигилиста и мертвиста». Отличная формулировка! Не стал ис­ключением и Фридрих Ницше, увидевший в учении Шопенгауэра но­вый буд­дизм или пассивный нигилизм. На самом же деле Шопенгауэр удиви­тельно точ­но интерпретировал нигилистическую жажду небытия как стрем­ление к слия­нию с Богом. Сам Ницше определял нигилизм как волю к ничто, веду­щую к саморефлексии и саморазрушению, связывал всё это с декадансом и называл себя «первым совершенным нигилистом Европы у которого ниги­лизм уже позади». В действительности ницшеанское учение о вечном возвра­щении означает, что заключающее в себе все возможные смыслы ничто – веч­но. И если ничто – конечная цель мира, то всё в нём (не)существующее пре­следует ту же самую цель. Уничтожение идеологии декаданса вызывает к жизни силы абсолютного уничтожения, при этом воля к власти трансформи­руется в волю к ничто.

К философскому нигилизму примыкают представители экзистенциализма – Хайдеггер, Сартр и другие, в качестве важнейшей категорией у которых так­же выступает ничто. Так, Хайдеггер в лекции «Что такое метафизика?» рас­суждал о ничто как об условии свободы: «Без исходной открытости ничто нет никакой самости и никакой свободы». Выводы, сделанные Сартром из экзи­стенциальной аналитики Хайдеггера, также не ограничиваются поняти­ем бытия. Для ничто, согласно Сартру, характерна созидательная активность, которая осуществляется по­средством отрицания. Очевидно, что Сартр превратился в символ экзистенциализма не столько в связи с оригинально­стью своих исходных позиций, сколько благодаря последовательности, не­примиримости и убедительности, с которы­ми он их утверждал. В свою оче­редь, А.Камю понимал под нигилизмом осо­знание абсурдности человеческо­го «существования», которое приводит к бун­ту: «Нигилистом можно быть двояким образом, и каждый раз из-за непо­мерной жажды абсолюта. По види­мости, есть бунтовщики, желающие уме­реть, и есть другие бунтовщики, желающие умерщвлять. Но по своей сути это одни и те же люди, равно ли­шенные бытия, сжигаемые жаждой настоя­щей жизни и предпочитающие всеобщую несправедливость ущербной спра­ведливости».

Экзистенциализм – это «мужество быть», несмотря на всеобщую вовлечён­ность в абсурд и ничто, мужество принять на себя отчаяние и безнадёжно со­противляться абсурду, стараясь оставаться при этом собой, мужество при­нять на себя творческое одиночество и ужас философских прозрений. Мыс­лители этого направления убеждены в том, что человек способен как на уров­не знания, так и на уровне практики трансцендировать конечность и бес­смысленность мира. Условное пре­бывание человека в преходящем иллюзор­ном мире противоречит его сущностному со­участию в антими­ре пустоты. Фактом своего рождения человек отчужден от своего дома – аб­солютного не­бытия, которым он по своей сущности является. Отчуждение обычно выра­жается в терминах саморазруше­ния, тревоги и отчаяния. В ре­зультате чело­век ощущает отсутствие какой-либо необходимости не только в нём самом, но и в так называемом мире в целом. История самого мира пред­ставляет со­бой непрерывное перераспреде­ление зла. Это стало совершенно очевидно в 1914 году, когда закончился 19 век.

Ничто не в состоянии направлять действия решившегося индивида, кро­ме самого ничто. Так небытие закрывает двери бытия .