Живоносный источник

На чтение потребуется 2 часа | Аннотация | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы

 

 

 

Осень и зима прошли в больших хлопотах. Готовили много материала для строительства епархиального храма. Из дальних и ближних мест подвозили кирпич, известь, краски. Питирим понимал, что без своего кирпичного завода ему не поднять всего задуманного. И он послал знатоков искать глину поблизости. Вскоре Нафанаил и Матвей принесли ему глину с западных отрогов Тамбова.

– Мы не мастера кирпичных дел, но вот эти глины, кажется, в самый раз для кирпича, одни в меру жирные, другие в меру тощие. Надо бы испытать их.

Отрядили две подводы, привезли на них глину, замесили её в тёплом сарае, разложили в приготовленные деревянные клетки, поставили на просушку. Наблюдали, ощупывали подсыхающие кирпичи. На одних образовались трещины – это кирпичи из особо жирной глины, другие подтачивались, с них сыпался песок – это кирпичи из тощей глины. Соединили одну глину с другой, ещё раз замесили и разложили по клеткам. Смесь дала хороший результат, кирпичи не трескались и не осыпались. Десятка два таких подсушенных кирпичей заложили в печь так, чтобы между ними были продыхи, обложили дровами и стали печь топить, обжигать кирпичи. Пожгут, пожгут, вытащат пару кирпичей, остудят их и осматривают. Вроде бы неплохо смотрятся, а в глубину не прожжены. Ещё и ещё жгут дрова. Наконец удовлетворились: кирпич красный, звонкий, прожжён во всю глубину.

 

Там же, на отрогах, стали ставить сушильные сараи, печи для обжига кирпичей. И с первыми тёплыми днями печи задымили, а вскоре на стройку стали завозить кирпич собственного производства.

К храму ещё не приступали, а уже на берегу Цны, недалеко от крепостного тайника, построили каменный флигель для монашествующих, погреба, конюшню с каретным сараем, кладовую.

– Не много ли взвалил на себя, отец Питирим? – спросил казак-писарь Микола.

– Микола, город уже растёт и будет расти. Храмы деревянные не долговечны. У меня на родине давно строят каменные храмы. И здесь будем строить каменные. Видишь, кирпичик своего изделия как густо пошёл? Храм поставим такой, чтобы всем в нём места хватило. И через полвека, и через века чтоб всех жаждущих удовлетворил, окормил духовной пищей.

 

Испросив благословение Святейшего Патриарха Иоакима, Питирим приступил к строительству собора на месте старой деревянной Спасо-Преображенской церкви. По его задумке собор должен был быть одноэтажным. Но во время богослужения в день памяти святителя Николая в старом деревянном храме в присутствии верующих замироточила Казанская икона Божией Матери. И это событие вдруг как бы открыло глаза Питирима, он увидел храм во всём его величии: собор представился ему сердцем Тамбовской земли и символом укрепившегося православия на землях, которые совсем недавно назывались Диким полем. И он изменил план строительства. Собрал артельщиков и представил им новые чертежи:

– Господь сподвиг меня к новому решению. Будем строить двухэтажный храм, для чего в нижнем этаже пробьём ещё окна, сведём своды над алтарём, а в задней четверти сделаем ползучие своды для лестницы, в южном же приделе устроим иконостас в честь святого Николая. Первый этаж будет отапливаться.

– Однако, – задумался Нафанаил. – Что-то даже робь берет при мысли одной. А главы, батюшка Питирим, какое расположение будут иметь, как обозначено на чертеже?

– Может, и не совсем по чертежу. Будем решать по нашим возможностям. Но скажу так: два купола означают два естества – Божеское и человеческое в Иисусе Христе. Три купола – три Лица Святой Троицы.

 

Питирим не уходил со стройки. Он был всем – архитектором, организатором работ, рабочим. Сам втягивался месить раствор извести, таскать кирпичи, даже научился укладывать их в стены. Радовался:

– Вот ещё Ефимушка научит меня углы заводить да своды каменные сводить, и пойду я по Руси храмы строить. Люблю это дело – строить. Душа радуется.

– Скажешь тоже, отец Питирим, – стеснялся немногословный каменщик Ефим. – Того гляди мне у тебя учиться придётся, вон как цепко что глазом, что рукой берёшь. Знатный каменщик из тебя, отец, получится.

Сестра Екатерина так и находила какое-нибудь дело для брата, старалась увести его от стройки.

– Прокопий, пойди-ка на минутку в дом, там тебя человек давно уже дожидается. Иди, иди, не медли.

Питирим с неохотой мыл руки, верил и не верил сестре, но коль говорит, то посмотреть надо, может, и правда кто по неотложному делу пожаловал.

Заведя брата в дом, Екатерина сажала его за стол.

– И чего это ты увлёкся так стройкой? Погляди на себя, лица на тебе нет, извёлся весь, прочернел. Так не надо бы. Болезнь легко войдёт, да трудно избыть её будет.

Говорила, наливала молока, заставляла поесть с хлебом.

Питирим ел нехотя, лишь бы сестру не обидеть. По её настоянию ложился отдохнуть.

 

И болезнь не замедлила явиться. Однажды утром он не поднялся с постели. Болей особых не было, но руки и ноги сделались как верёвки, никакой твёрдости в них не стало.

Екатерина не на шутку перепугалась. Брат успокаивал её:

– Пройдёт, Катя, вот полежу, отдохну, и пойдут мои ножки сами собой. Понесут меня, резвенькие. Мне ведь годков-то, сама знаешь, нет ничего. Окрепну, встану.

– Дал бы Бог, – плакала тихими слезами сестра, – молиться будем беспрестанно.

 

Питирим не поправлялся. Прослышав о его болезни, к нему ехали начальники казачьи, священники из ближних и дальних приходов. Каждому посетителю он уделял время, беседовал, сколько силы позволяли. И только атаману Василию Самойлову сказал тихонько: видение мне было, предупреждение о долгой болезни и кончине. Думал молитвой и постом отойду, а не вышло по-моему. Дочь-то как, Елена-то?

– Да вроде бы повеселее стала, про монастырь всё меньше говорит.

Питирим поманил пальцем Василия, и когда тот склонился ухом близко к лицу, выдохнул:

– Скажи ей, не благословляю. В миру пусть живёт. Нужны монашки, слов нет, но и казачата нужны, защитники Отечества. Так скажи ей от меня.

Когда Василий ушёл, то Питирим сказал сестре:

– Молитвенно прошу не здравия и продления жизни, но с любовью и надеждой испрашиваю оставления грехов и дарования вечной жизни в Царстве Небесном. С просьбой ходатайствовать об этом обращаюсь к своему покровителю, которому молюсь всю жизнь, – святому Прокопию. Во время молитвы явился мне преподобный Прокопий и стал молить обо мне Господа. По молитве его в облаке явился Спаситель и благословил меня.

Питирим так и не встал, как говорил, на резвые ножки, постоянно недомогал, таял, как свечка – путь земной закончил 28 июля 1697 г.