HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Олег Герт

Уравнение Артёмова

Обсудить

Рассказ

 

Купить в журнале за август-сентябрь 2016 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за август-сентябрь 2016 года

 

На чтение потребуется 55 минут | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 19.10.2016
Оглавление

1. Часть 1
2. Часть 2
3. Часть 3

Часть 2


 

 

 

Бригада Костика представляла собой дружно спаянную четвёрку, которая с периодическими появлениями Артёмова превращалась в квинтет. Сам Костик был добродушный приземистый увалень с большой круглой головой, которая напоминала Артёмову покрытый седой щетиной шар для боулинга. Костик разговаривал мало, но по делу, часто улыбался и вообще производил впечатление человека, довольного этой жизнью и понявшего, как в ней можно устроиться. Он мог на спор в одиночку перенести холодильник, что один раз и сделал, оставив бригаду на следующие полтора месяца втроём.

Двухметровые плечистые Гоша и Лёша, по фактуре почти неразличимые, именовались «Мишками Гамми». Несмотря на полную противоположность в чертах лица – Гоша был низколобым бровастым брюнетом, а Лёша перманентно небритым голубоглазым блондином – Артёмов почему-то по первости никак не мог запомнить, кого как зовут, путался и злился на себя.

Четвёртым был тёзка Артёмова, рыжий долговязый очкарик Андрей. Он обладал неприятной особенностью обильно и вонюче потеть, причём по непонятным причинам начинал делать это ещё задолго до начала переноса тяжестей, из-за чего Артёмов старался не браться с ним за один предмет и вообще держаться от него в процессе работы подальше.

Придерживаясь современного имиджа всегда трезвых грузчиков, никто в бригаде не пил ни до, ни во время работы. Костик, впрочем, мог за полчаса до окончания смены прихватить бутылку пива, которую и вытягивал с заметным удовольствием, уже не участвуя в рабочем процессе до его окончания. Насколько Артёмов мог заметить, это и было его единственной бригадирской привилегией – приём денег от заказчика и раздача заработанного членам бригады относились к его обязанностям.

Гоша и Лёша, судя по содержанию их диалогов между собой, всё свободное от работы время проводили двумя способами: пикаперским сексом в городским парках и игрой в любительский хоккей. Любительский уровень второго вполне компенсировался профессиональным подходом к первому. Последним нововведением мишек была съёмка процесса на телефонную видеокамеру, причём Лёша, судя по всему, уже вёл старательный видеоблогинг на порносайтах.

Артёмов не любил публичного обсуждения интимной жизни во всех его проявлениях, но Лёша и Гоша делали это с такой обезьяньей непосредственностью, и даже известным юмором, что раздражаться на них было невозможно. Костик периодически подытоживал очередные доклады с сексуального фронта баянной шуткой «Ложитесь, девки, вверх ногами – вам шлют привет медведи Гамми!», и Артёмов никак не мог понять, что появилось раньше: сама шутка или производные от неё прозвища двух хулиганов.

Рыжий Андрей был тихим заикой; но, как ни странно, именно от него периодически приходили путные и денежные левые заказы, в которых Артёмов даже пару раз поучаствовал.

 

Работать в этот день пришлось долго. Из маршрутки около дома Артёмов вылез уже затемно. Болели руки и спина, зато несколько потеплело на душе от полученных денег. Он не спеша протопал через молчащий двор, пиликнул замком домофона, вызвал лифт. Возле входной двери в квартиру, прямо на резиновом коврике, белел бумажный прямоугольник. Артёмов нагнулся и поднял.

Конверт.

На этот раз конверт быт толст и официален. Красный типографский герб, почтовые штемпели и марки, прозрачное окошечко с выглядывающими оттуда его, артёмовскими, фамилией, именем и отчеством. Артёмов устало покрутил конверт в руках.

Прокуратура? Налоговая? Вроде отстали давно уже…

Он брякнул ключами, вошёл в квартиру, разулся и босиком протопал на кухню. Включив свет и щёлкнув выключателем чайника, он опустился на табуретку и разорвал конверт.

«Окружная избирательная комиссия… Уважаемый Андрей Анатольевич… В связи с регистрацией Вас… кандидатом в депутаты??!... В связи с регистрацией Вас кандидатом в депутаты Областного Законодательного собрания… по одномандатному округу №… направляем Вам… Уведомление о регистрации… Подтверждение в получении документов, представленных при выдвижении… Разрешение на открытие специального избирательного счёта избирательного фонда (в случае, если открывается счёт)… Приложение на 4 (четырех) листах…»

Бля, приехали. И дата? И дата…

Если первое полученное письмо вызвало у Артёмова ужас, то это новое послание почему-то спровоцировало приступ веселья. Артёмов нервно захихикал, швырнул пачку бумаги на стол и подошёл к тёмному окну.

А ведь я депутат Областного Заксобрания. Йес, получилось! Жизнь налаживается… Теперь пить, жрать и ни хрена не делать. И машина с мигалкой, наверное… Менты честь будут отдавать. По местному телеку наверняка покажут. Встречи с избирателями. Открытие нового инновационного предприятия… Чествование ветеранов войны… Депутат Областного Законодательного собрания Андрей Анатольевич Артёмов, профессиональный юрист, стал инициатором областного закона о защите прав бездомных животных… Депутат Артёмов высказался о недопустимости повышения пенсионного возраста… Мы не позволим, сказал Андрей Анатольевич, наша обязанность – защитить интересы пожилых граждан и призвать федеральную власть не решать экономические проблемы за счет населения…

Вот ведь мать твою…

Можно было, само собой, завтра с утра позвонить в областную избирательную комиссию. «Здравствуйте, моя фамилия Артёмов. Я получил от вас письмо о регистрации меня в качестве депутата. Так вот… Да-да, проверьте, пожалуйста, видимо, какая-то ошибка… Ну да, конечно. Я так и думал. Да ничего, я понимаю. Да-да, девочки в канцелярии, конечно… Да ничего, пожалуйста, конечно. Мне даже где-то было приятно, хи-хи… Да-да, и вам всего доброго».

Потому что это письмо, хотя и относилось к Артёмову, но явно не к его сегодняшней реальности, – а к какой-то другой, неведомой ему, несостоявшейся, непроявленной.

В которой, именно в этот день, письмо не валялось бы случайной канцелярской ошибкой на ободранном кухонном столе, а аккуратно лежало бы на белоснежной скатерти ресторанного столика. И сидящие напротив Артёмова, жирные коротко стриженные пожилые мужчины в дорогих костюмах, синхронно бы подняли пузатые рюмки с коньяком и внушительно промолвили: ну давай, Андрей! дело начато, теперь шевелись, не подведи… На выборах должно быть всё тип-топ, но это, брат, и от тебя тоже зависит… Встречи с избирателями, интервью там, хуё-моё, не подкачай… Будь здоров! и не забывай: за тобой теперь серьёзные люди смотрят…

 

Артёмов некоторое время постоял между занавеской и ночным окном. Теперь он вспоминал разговор с профессором Фельдманом, заведующим кафедрой государства и права, которому тогда, той весной, объявил о намерении бросить институт.

– Нет, Михал Абрамыч, не могу. Не получается. У нас сейчас такая запара пошла… Восемь фур в месяц отправляем, столько же принимаем. Я сплю по четыре часа. Время сами видите какое… Деньги, честно говоря, просто пылесосом гребем. А тут? Ну чего мне этот диплом? Чего я, юристом пойду работать? На фига? Я этих юристов лучше нанимать буду… Ну, в крайнем случае, потом доучусь. Если нужно будет. Нет, Михал Абрамыч, не уговаривайте. Сейчас бизнес и только бизнес. Не успеваю.

Усатый и сгорбленный Михаил Абрамович, похожий на резко сдавшего Саддама Хусейна, долго смотрел на Артёмова внимательными карими глазами, в которых, казалось, отражалась вся вековая скорбь еврейского народа.

– Зря, Андрюшенька, – сказал он наконец. – Зря. Вы, молодые, не понимаете, конечно. Время…. Это вам только кажется, что это сегодняшнее время – навсегда. Это, Андрюшенька, не время, а безвременье. Российские девяностые – это Чикаго тридцатых годов: лихо, жёстко и ненадолго. А потом всё в такие рамки войдёт, что… Эти вот ребятки, твои однокурсники, – он показал коротким пальцем в дверь кабинета, – которые сейчас доучатся и дипломы получат… Они пойдут прокурорами, адвокатами. В государственные органы устроятся. А когда вся эта пена сегодняшняя схлынет, все эти капиталы, которые вы сейчас настрижёте, и все ваши бизнесы – под нож пойдут. И перепиливать их, уж извини за выражение, будут эти ребята. В установленном законом порядке.

– Да, слышал я, – раздражённо сказал Артёмов, – «Товарищ, верь: пройдёт она, так называемая гласность! И вот тогда госбезопасность припомнит наши имена!».

– Вот-вот, – подхватил Михаил Абрамович. – Правильно ты понимаешь. В том, чем ты сейчас занят, выживут немногие. Дай Бог тебе, конечно… Но я тебя другим вижу. Ты же парень умнейший. Логик. Защитил бы диссертацию, пошёл на госслужбу. Заметят правильные люди – там и в депутаты можно, да-да, Андрей! Я вас вижу: тебя, Воронцова, Сашу Гойхмана – тех, у кого государственная карьера получится. Я вам помогу: у меня связи, у меня люди. Ты пойми: здесь карьера – это государство. Наше государство, – он поднял мохнатые брови и смешно понизил голос. – Наше государство конкурентов не терпит. И то, что его сейчас не видно и не слышно, этого государства – это не навсегда. И даже – ненадолго. Так что мой тебе совет, Андрюшенька: не бросай. Лучше эту карусель бабла свою оставь. Доучись.

– Ладно, Михал Абрамыч, – сказал тогда Артёмов. – Я подумаю.

Хотя думать он, конечно, и не собрался. Всё было решено.

Артёмов неторопливо налил в кружку кипятка и бросил чайный пакетик. Веселье ушло и сменилось щемящей, угнетающей тоской; мир словно навалился на Артёмова всей своей тяжестью, да ещё и сжал его горло жёсткой костлявой лапой. Артёмов сглотнул и снова посмотрел в окно. При ярком электрическом свете он увидел на кухонном стекле своё отражение: уставшего, худого, ссутулившегося.

Мистика? Да, мистика какая-то. Настоятель храма… Депутат… Кто ещё? Это что, мои параллельные миры? Где-то я это читал, что-то такое эзотерическое. Или, брат Андрей, у тебя просто съезжает крыша – что и немудрено после трёх последних лет. Как это так получилось, что всего в три года вместилось столько дерьма: от банкротства до развода? Хорошо ещё в тюрьму не сел и не спился… Хотя бухать уже стал прилично… Завязывать бы надо. А с другой стороны, катись оно всё конём… Эту ситуацию с письмами надо, конечно, с людьми обсудить. Проверить, так сказать, объективно, со стороны. Только вот с кем?

 

Следующая неделя проползла для Артёмова мрачно и тягостно. Ощущение, что он окончательно и напрочь выпал из жизни, что его забыли все, и он забыл всё то, что знал и умел раньше – только крепло. Он понимал, что какая-то нехорошая и крайне опасная воронка засасывает его всё глубже, но поделать ничего не мог. Если предыдущие два с половиной года прошли в ужасающем стрессе, страхе, панике и озлоблении – на себя и на весь мир – то последние полгода основным его состоянием была тоска.

Тихая. Тяжёлая. Беспросветная.

Артёмов всегда считал себя человеком здоровым и достаточно адекватным. Поэтому сразу, едва это состояние стало посещать чаще, квалифицировал его как явное душевное нездоровье и отправился к психологу. Потом ко второму. Потом к третьему. Психологи брали деньги, выслушивали его с глубокомысленным видом, предлагали сделать непонятные письменные упражнения, спрашивали примерно одно: а что вы сами об этом думаете? На четвёртом психологе Артёмов взвился, ушёл прямо с первого сеанса и тем же вечером в хлам напился.

Пил он последнее время регулярно, почти ежевечерне, и это напрягало ещё больше: Артёмов понимал, что ещё немного – и он соскользнёт в холодную бездонную пропасть полного наркотического дурмана, вернуться из которой будет практически невозможно. Марьиванна, а помнишь нашего соседа Андрюшу? Как же, такой хороший мальчик был, Господи… Спился, говорят, и умер. Да ты что? Вот ведь жизнь-то что с людьми делает…

И теперь ещё не давали покоя эти письма.

У Артёмова и раньше было чувство сожаления о выбранном в жизни пути. Он помнил, как это зародилось, лет семь-восемь назад: появилось беспокойство, сначала смутное, а потом всё более очевидное ощущение, что в жизни что-то не так. Он приписывал это усталости, пытался отдыхать, но потом корил себя за то, что работает мало, что он так отстанет, проиграет. Он влезал во всё новые авантюры, вкладывал и терял деньги, не успевал смотреть вокруг и пахал, пахал…

Потом он стал задавать себе вопросы, которые никак не вязались с процессом делания денег. Когда он видел, например, по телевизору учительницу, он понимал, что она учит детей. Очевидно было, что врач лечит, журналист пишет, а пекарь печёт хлеб.

Артёмов, однако, не мог ответить себе на вопрос: чем занят в жизни лично он, а также те ребята, которые крутятся вокруг? А главное, почему он этим занят? И зачем он этим занят?

Все эти мысли отгонялись как явно непродуктивные, а ситуация тем временем становилась всё хуже. Бизнес-фрегат получал одну пробоину за другой, руль не слушался, а команда не успевала откачивать воду. Когда, после полугода отчуждения и постоянных скандалов, подала на развод жена, Артёмов некоторое время с гордостью думал, что это всего лишь с корабля убежали крысы. Чувство вины перед ней пришло гораздо позже, когда всё уже закончилось и корабль окончательно пошёл ко дну.

 

В тот самый момент, когда Артёмов собрал остатки денег и вбухал всё в открытие какого-то, сомнительного даже для него самого, монтажного цеха, рассчитывая хоть как-то удержаться на плаву, произошел ещё один инсайт.

Ночью Артёмову приснилось, что он идёт под дождём через ночной город, а на нём наброшено пальто: огромное, неуклюжее, тяжёлое и явно не по размеру. Артёмов чувствовал во сне, что пальто не его, что его надо бы сбросить, невзирая на дождь – но не сделал этого, и продолжал с омерзением топать по лужам, ощущая на плечах намокший неприятный груз.

Он теперь вспоминал – теперь времени для воспоминаний у него было хоть отбавляй – что не один и не два раза за эти пятнадцать лет сумасшедших тараканьих бегов он представлял себя совершенно в ином качестве.

Например, он с удивлением вспомнил, с каким удовольствием посещал музыкальную школу по классу фортепьяно. Он до деталей представил ежедневную дорогу от музыкалки домой, со всеми поворотами, углами домов, склонившимися над асфальтом водосточными трубами… И свои спутанные мысли о великом музыкальном будущем: вот он, на афишах и в блеске огромного зала, под бурю аплодисментов… Однако уже со средних классов он не мог отделаться от постоянных подколок и высокомерия сверстников, касающихся его девчоночьего увлечения. Ближе к старшим классам выяснилось, что никакие мечты о музыкальном олимпе не могут стоить уважения пацанов, предпочитавших поздним вечером на территории соседнего детского садика красное вино в компании с соблазнительными барышнями. И Артёмов согласился, не смог не согласиться с тем, что западло, – и бросил, не пожалев потраченных лет и более не привлекавших уже грёз…

И ещё вспомнил свои, продолжавшиеся уже после смерти деда, посещения небольшой католической церкви, каким-то чудом уцелевшей в самом центре старого города. Артёмов не верил в Бога. В церкви он наслаждался просто самим фактом пребывания в ней, питался её атмосферой: полумраком, величественными сводами и какой-то необыкновенной, не повторяемой ни в каких других местах, звенящей на низкой ноте тишиной. Однако тогда, в той изнуряющей гонке за успехом, любое представление себя в каком-то ином качестве Артёмовым отбраковывалось как неконкурентоспособное.

 

Артёмов не заметил, как забрел за несколько кварталов от дома. Очнувшись, он посмотрел на широкий ослепительный фасад с неоновой надписью Ariadna Hotel, мерцающий баннер казино, два ряда припаркованных вдоль парапета дорогих иномарок. Он поднял глаза. Начинало быстро темнеть, небо заволакивала грозовая туча, и в воздухе сгустилось предвестие скорого дождя. Артёмов быстро пошагал в направлении автобусного козырька на углу, рассчитывая запрыгнуть в маршрутку. Когда он проходил мимо крыльца отеля, его окликнули.

– Прошу прощения!

Артёмов обернулся. Пожилой седоволосый швейцар в отутюженном кителе и зелёной фуражке с канареечным кантом, приветливо улыбнувшись, шагнул к нему.

– Прошу прощения, – повторил он, слегка поклонившись Артёмову, – вам просили передать.

В его вытянутой вперёд руке в белой перчатке Артёмов увидел сложенный листок бумаги. Он машинально взял его.

– Мне? Кто?

Швейцар ещё раз чуть поклонился, отступил на шаг и слегка качнул головой в сторону. Проследив за его взглядом, Артёмов увидел отъезжающий от края тротуара огромный чёрный седан – марку машины он даже не успел заметить – с тонированными стёклами. Пару секунд автомобиль двигался медленно, словно бы – Артёмов понял или почувствовал это – оттуда наблюдали за ним, а потом резко набрал скорость и скрылся на ближайшем перекрёстке.

Артёмов посмотрел на листок бумаги в руке, снова повернулся к швейцару, но тот с достоинством уже входил во вращающиеся двери отеля. Бежать за ним и выяснять что-либо было глупо. Артёмов развернул вчетверо сложенный лист.

 

Mon cher !

Je suis si heureux que nous serons en mesure de voir à nouveau! Je suis en Russiе que pendant trois jours, vendredi avion pour Paris. Obtenez un billet pour le concert de Andrey Artemov si dur – oh, vous êtes une vraie star! Demain soir, je serai ravi d' écouter votre musique, et après le concert – nous l'espérons – vous voir! Désolé pour la farce avec cette lettre – je suis un romantique désespéré, mais un appel téléphonique afin prosaïque ! Appelez-moi lui-même, quand vous pouvez,

Avec amour ,

Votre Adele .[2]

 

Написано было от руки. Артёмов ни слова не понимал по-французски, но увиденное в тексте собственное имя не оставляло сомнений, что в адресате и на этот раз не ошиблись. Вздохнув, он засунул листок в карман и нырнул под навес автобусной остановки, спасаясь от яростно забарабанившего ливня.

 

 

 



 

[2] Дорогой мой!

Как я рада, что мы опять сможем увидеться! Я в России только на три дня, в пятницу самолёт в Париж. Достать билет на концерт Андрея Артёмова так сложно – Боже, ты настоящая звезда! Завтра вечером я с восхищением буду слушать твою музыку, а после концерта – надеюсь – увижу тебя. Извини за шалость с этим письмом – я безнадёжно романтична, а телефонный звонок так прозаичен! Позвони мне сам, когда сможешь,

С любовью,

твоя Адель.

 

 

 

(в начало)

 

 

 


Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за август-сентябрь 2016 года в полном объёме за 197 руб.:
Банковская карта: Яндекс.деньги: Другие способы:
Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке:
«Вернуться на сайт магазина»
После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru
Вы получите доступ к каждому произведению августа-сентября 2016 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.

 


Оглавление

1. Часть 1
2. Часть 2
3. Часть 3
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!